Сказ о пеньковском оборотне (СИ) - Никонова Елизавета. Страница 5

— Куда — не важно. — говорила она, таща его к выходу. — Главное — вместе.

ГЛАВА 1

— Лео! Лео-оооо-о! Просыпайся!.. Мне надо тебе кое-что сказать… Ну вставай же!..

Старик даже носом не повел и продолжил нагло дрыхнуть, не обращая внимания ни на меня, ни на мои старания его разбудить (в основном безуспешные).

Я тяжело вздохнула и вновь тряхнула его за плечо. Весь вид Лео при этом выражал одно большое «пошла ты, мне все по фиг».

Ну ладно…

Я содрала с него одеяло, вырвала из-под носа подушку, да так, что он ткнулся этим самым носом в матрац и недовольно заурчал. Ага, не нравиться? Это еще цветочки. Я с трудом перевернула его на спину и щелкнула по носу. Объект моего щелчка вдохнул, недовольное урчание постепенно переросло в тихий рык. Что не говори, а будить его за долгие годы я научилась прекрасно.

Старик выдохнул и попытался устроиться поудобнее, но не тут-то было! Я упрямо удержала его на спине и, посмеиваясь, длинным перышком пощекотала изящные ноздри. Эффект, как всегда — стопроцентный. Прекрасное лицо Лео сыграло уморительную гримаску, носик он потешно сморщил, высокий лоб прорезала легкая морщинка и…

— Фик!

— Именно! — «поддержала» я.

— Ах ты, мерзкая… а… Фик!..дев… Фик!..

— Да, да, я вас слушаю очень внимательно!

— Ох, доберусь же я-а. а…Фик!

Старик фыркал-чихал громко, натирая при этом носик, как обиженный котенок. Я хохотала до боли в животе, но, зная, что бесить Лео с утра — вредить своему здоровью, перестала и подала ему платочек. Он мрачно прочистил нос и хмуро уставился на меня.

Я первой нарушила затянувшееся молчание:

— Лео, не сердись на меня…

Он вздохнул и устало потер лоб, обиженно шмуркнув носиком. Мы сидели на широкой кровати, он у спинки — я в ногах, и прожигали друг друга взглядами. Каждый раз, когда я смотрела на него, у меня сводило живот и кружилась голова — такой он был красивый. Он напоминал сон — прекрасный и нереальный в своем совершенстве. Больше всего я боялась, что как-нибудь я проснусь, а он исчезнет, растворится, как дым, чудесное видение, рассеянное правдой. Я знала, что вот он — рядом, здесь, со мной, в одной комнате, но ничего не могла с собой поделать: больше всего в жизни я боялась его потерять.

Он пошевелился, и я, сморгнув, улыбнулась ему в тридцать три зуба, склонив голову. Он моих потуг не оценил и, подобрав к животу длинные ноги, положил голову на колени, в изнеможении прикрывая глаза.

Поняв, что мы вернулись почти к тому же, с чего начали, я прыжком преодолела разделяющее нас расстояние и заглянула в его мутные со сна глаза. Он — в свою очередь — внимательно посмотрел на меня, не поднимая головы.

— Лео, не спи! — проскулила я, — Мне так скучно без тебя!

— Не стони. — Он не спешил сменять гнев на милость, — Ты можешь найти себе занятие — у тебя прекрасные игрушки, платья, есть друзья… Почему бы тебе не поиграть с ними?

— Лео, не отсылай меня! — Строго сказала я. — Я уже не маленькая — мне почти семнадцать! Все мои школьные друзья — снобы и задавалы. Игрушки наскучили. Спасибо тебе за платья, но с ними не поговоришь. Мы так мало видимся с тобой в последнее время! Ты заставляешь меня учиться и мне приходиться все время проводить у книг. Мы видимся только по вечерам и то — изредка! А я так соскучилась!

— Ну неужели молодой девушке нечем себя занять в большом городе? — Резонно спросил Лео, сдерживая зевок и морщась. — Ты же вроде прекрасно дружила с какой-то… я забыл.

— С Валерикой. Да. Но мы расстались, когда я узнала, что единственное, что ей было нужно от меня — это способ знакомства с… гхм…моим прелестным братцем. — Я сделала шутовской пас в его сторону. Он улыбнулся. — Ты ведь знал, да? — Подозрительно сощурилась я, — Знал все с самого начала! И не сказал мне…

— Ты должна была сама понять, как быстротечна людская дружба. Без меня. — Словно издеваясь, широко ухмыльнулся он.

Я отвернулась и прошипела:

— Глупый вампирюга!

— Я такой, — ничуть не обиделся Лео.

Я обернулась и хихикнула — я была единственным человеком в мире, кто мог назвать его так и при этом остаться в живых.

Я давно привыкла к его сущности… Ну что тут такого, если твой опекун и наставник раз в три недели уходит в ночь и возвращается под утро сонный и облизывающийся?! Не надо пугаться — надо заставить его раздеться (хотя бы частично), помыться (если хватит сил), и дать спокойно проспаться. Лео никогда не позволял мне ходить с ним, но и никогда не обижал, не вгонял в ужас.

Он давал мне все, что только было угодно моей душеньке — перевез в столицу, растил, как королеву: в мое распоряжение поступали самые красивые платья, самые чудесные игрушки… — чуть заикнись я о чем-то, как это тут же оказывалось в моих руках!

Я его обожала… И каждый раз беспечно фыркала, слыша, как кто-то в тот или иной раз кричит мне в след: «Вот погоди! Исчезнет твой любимый братец, как тогда запоешь?!» Я знала, что Лео меня не бросит. Мы с ним связаны, связаны одиночеством. Он один и я одна. А когда мы рядом — мы вместе. Этого не изменишь.

А как я смеялась, когда старшие студенты рассказывали байки об упырях-монстрах и демонах-кровососах… Если бы они только знали…

Был ли Лео монстром? Возможно… все возможно… но только не для меня. Лео никогда не пытался быть человеком (разве что снимал с кожи голубовато-белое сияние), наверное, потому что никогда им не был. Он знал, кто он есть, и знал, что не сможет этого изменить. А я любила его, несмотря ни на что, и если это кажется кому-то странным, что ж… Не мне вас судить — не вам судить меня.

— Глупый, противный, гадкий…

— Ты еще не устала? — Сладко зевнул мой самый любимый упырь.

— И не надейся! — Я показала старику язык и продолжила: — Преглупый, препротивный, пригадкий! Вот теперь устала. Уф! Сам попробуй такое выговорить!

— Так зачем ты меня будила? — Поинтересовался Лео, потягиваясь и одним плавным движением поднимаясь на ноги.

— Зачем-то… — После недолгих раздумий глубокомысленно изрекла я.

Секунду он молчал, а потом звонко расхохотался, закинув голову. Я вместе с ним. Вот вам и пример злобного, горбатого упыря, сосущего кровь по ночам! «Да кто же такого упыря будет боятся?» — спросите вы. А я вам отвечу, что все. Только мне выпала возможность видеть Лео таким — веселым, грустным, сонным… Для остальных же он — демон, исчадие Ада, беспощадное и жестокое. В общем-то это так и есть… но для меня он — вечно усталый, одинокий силач, которого все боятся из-за его чрезмерного беспечного могущества, а он ничего не может с этим поделать.

И тут я вспомнила…

— Лео… — промурлыкала я, вставая и медленно подходя к нему.

— Чего? Опять повысить карманные расходы? — Не очень догадливо поинтересовался он.

— Фу тебя! — Обиделась я. — Нет! Давай съездим куда-нибудь вместе, а? Развеемся… побудем вдвоем…

— Может, лучше повысить карманные расходы? — Упрямо гнул свое вампир. Ясно, что старичок засиделся на облюбованном месте и съезжать с него не торопится. Пойдем другим путем…

Как по волшебству в моих руках оказалась расческа.

— Это нечестно!.. — простонал сломленный вампир, но все же сел на кровать, повернувшись ко мне спиной.

Ну как же я могла забыть о своем главном оружии, когда Лео артачится и начинает упираться?! Действует всегда безотказно, с гарантией и, главное, безболезненно. Просто берем расческу с мелкими зубчиками, усаживаем «клиента» поудобнее, один взмах — и «клиент» уже готов: довольно урчит, как сытый кот, жмурится и согласен на все, что угодно. Сегодня Лео упирался дольше обычного. Даже дольше того раза, когда я решила отпросится на пару дней за город (ну, знаете — выпить, расслабиться…). Глупый упырюга долго доказывал мне, что поездки в сомнительной компании молодую девушку до добра не доведут! В конце концов расческа победила… Но теперь-то и случай был особый!