Эмиссар 3: Коса Смерти (СИ) - Абдинов Алимран. Страница 48

— Понимаешь моя дорогая Оливия, короли и их родословная полна всяких интриг и междоусобиц. Бывало, что родные братья в один день поднимали мечи друг на друга, а на следующий уже радостно попивали вино. А страдали при этомпридворные, которые теряли свои жизни из-за этого. В одном из таких случаев Арлета Бекинсаль вместе со своими сыновьями встав во главу войска, встала на защиту королевского замка от узурпатора, собственного брата короля. Была ожесточенная битва в итоге узурпатор был пленен. Его должна была ожидать гильотина, чтобы хоть как-то отмыть кровь павших за короля людей. Но на следующий день король простил своего брата и в честь этого объявил пир. А всем, кто пострадал в этой войне даровал два серебряника. Понимаешь Оливия…два серебряника за жизнь павшего воина. Вот и Арлета Бекинсаль так же не поняла. Потеряв во время битвы обоих своих сыновей она обезумила и подняла руку на короля. Убила его в постели, — Агнес замолчала. Она посмотрела на Оливию, а та на близнецов, которые от услышанного спрятали лица в ладони.

— И это послужило причиной проклятия?

— Нет, это послужило причиной изгнания Бекинсалей и стал наш род именоваться цареубийцами. Арлета убежала и примкнула к бродячим бандитам. Вместе они стали нападать, грабить и убивать деревни которые когда-то сам род Бекинсалей защищал. Арлета стала кочевым разбойником и путешествуяпо миру оставляла за собой лишь кровь и пепел. Все бы да ничего, но в один день Арелете не повезло напасть на деревню, в который жила ведьма. Арлета убила ее, решив искупаться в ее же крови, но перед самой смертью ведьма изрекла проклятие.

— Проклятия бессмертия? Мне кажется это скорее какое-то благословление, — прокомментировала Оливия и слегка усмехнулась.

— О нет-нет, все не так просто моя дорогая внучка. Проклятие ведьмы гласит: «Весь род Бекинсалей до и после Арлеты не смогут пройти в рай. Чтобы не делал или не делала Бекинсаль, будь он или она хорошим, или плохим, конец один — Ад».

— Значит после смерти нас всех ждет Ад? — спросила Оливия.

— Именно. И именно поэтому Арлета потратила остаток своей жизни чтобы найти способ снять проклятие, но это ей не удалось.

— И тогда?

— И тогда, Арлета решила пойти иным путем. Раз ее уже определили в ад, то Арлета решила отсрочить это, как можно дольше. В Сердце Африки, она нашла колдуна, который был способен даровать ей бессмертие и не только ей, а всему роду. Для этого нужно было убить сто новорожденный малышей…, - Оливия остановила Агнес жестом руки. Она встала и прошлась по помещению несколько раз взглянув на портрет матери: — Нет, не может быть, чтобы наш предок так поступила. Это просто не возможно…это же зверство какое-то!

— Тем не менее, она это сделала, Арлета самолично убила сотню детей и после этого, колдун провел ритуал, первобытный обряд. Результат тебе известен, — Агнес горько взглянула на Оливию. В комнате воцарилась тишина, только близняшки несколько раз потянули носы.

— То есть, если Бекинсаль умрет, то попадет в ад и поэтому мы должны убивать, чтобы просто отдалить этот момент?

— Да, так было, есть и будет продолжаться вплоть до судного дня, — тихо ответила Агнес.

Дом Тавель, Женева, Швейцария

— Но как? Как они могли мне отказать? Я единственный кто наследует право стать главой нового Консилиума! — вскричал Жак Дюран.

— Успокойся маркиз, — тихо проговорила донна Рамона Ламанка.

— Как это произошло? Пожалуйста донна Рамона, расскажите мне все, — умоляющим тоном попросил Жак.

Собеседники расположились в гостиной женевского дома Тавель. Здание являлось городским музеем и по совместительству самым старинным зданием города, который привлекал внимание огромного количества туристов. А привлекало их именно интересный средневековый вид дома и конечно же коллекция уникальных экспонатов, собранный в его стенах.

Жак Дюран отлично знал историю дома и был одним из тех немногочисленных персон, которых впускали в здание при этом отключая все камеры слежения.

— Нечего и говорить. После клеймирования мисс Ландау, был открыт вопрос наследования. Право крови неизменно в стенах общества Рут, но временный совет решил иначе. Консьерж убедил большинство, что вы мой дорогой маркиз, еще очень юны и не способны сдержать в руках столь могущественное общество. Поэтому, он предложил претендента, который смог бы железной хваткой приструнить всех тех, кто поднял голову сразу после смерти членов Консилиума.

— И кто же это?

— Профессор прикладной математики, Джеймс Лотфи. За его научными достижениями стоят годы преступных махинаций. Он настолько хорош, что ни разу не попался, — ответила донна Рамона и легким, женственным движением взяла чашку капучино.

— Но он же безродный? — вспылил Дюран и вскочил на ноги.

— Именно поэтому он и не займет пост на веки, а лишь на время, пока вы маркиз не станете достаточно самостоятельным, — спокойным голосом проговорила донна Рамона.

— Нет, так нельзя! Кто на его стороне? — Жак прошелся по комнате еле сдерживаясь, чтобы не сломать какой-нибудь экспонат.

— Русский, Грек, Британка и Итальянский Банк, — донна Рамона закусила свой капучино кусочком упругого рахат-лукума.

— Ладно, с Павел Анатольевичем…с Консьержем, нам не справиться…но вот этот старый ублюдок Аппалоний…я его уберу. Британка…леди Миранда Лейксир уступит, если я…мне удастся договорится с Итальянским банком, — Дюран расхаживал из стороны в сторону, размышляя, чертя в уме план.

— Итальянский Банк перейдет на вашу сторону?

— Именно, больше всего банк Пацци любит только деньги, а я дам им их столько, что они не станут тратить время на векселя этого профессора. Он никто!

— Интересно, маркиз, но скажите, как вы планируете убрать Аппалония? Вы же понимаете, что в мире нет наемного убийцы, который взялся бы за это дело, — донна Рамона встряхнула руки от пудры и пристально посмотрела на маркиза, в надежде заметить в нем искорки безумия.

— Вы сами очень точно подметили, что право крови неизменно в стенах общества Рут. Поэтому то, Конклаф слушается меня и только меня, — глаза маркиза сверкнули. Он был готов прямо сейчас приказать мистеруZ принести ему голову Аппалония.

Глава 20: Предопределение

В мгновении ока таверна превратилось в поле битвы. Рикон раскрутил в руках свою секиру и тыльной стороной лезвия ударил противника в висок, затем вновь раскрутил оружие и вновь ударил очередного противника, но в этот раз разрубил врагу бедро. Кровь брызнула на стены.

— Кто они? — спросил я у мастера Йо, который все это время сидел в том же положении, спокойно попивал свой чай и даже не повел бровью, когда несколько капель крови попали на наш стол.

— Некоторый ученики мастера Фу, остальные просто бродяги, — ответил мастер и налил себе в чашку остаток травяного настоя. Один из врагов приблизился к нам вплотную и упал замертво. Ким ловко подстрелила его и уже перезаряжала свой арбалет.

— Не убивайте, — крикнул я.

— Интересно слышать такой приказ из уст Эмиссара Владыки Смерти, — проговорил мастер Йо, казалось больше обращаясь к себе, чем ко мне, так как внимание его было отвлечено осматриванием трактирной стойки. Он пару раз пригляделся, затем горестно воскликнул: — Эх, даже не кому нам горячего настоя падать.

Вдруг какая-то странная пульсирующая сила стиснула мои виски, словно на мою голову был надет железный обруч. Эта же сила начала шуметь в ушах, а крики битвы становились невыносимыми. Мастер Йо размял шею, и стиснул свои пальцы на краю стола.

— Что это? — спросил я.

— Идет мастер Фу.

— Он идет сюда, чтобы докончить начатое?

— Именно, юноша. Это значит, что мастера проголосовали за «нет» и честь расправиться с тобой досталось мастеру Фу, — ответил мастер Йо.

— Но что эта за сила? Магия? Как она может иметь место быть если барьер блокирует всякую магию?