Остров дракона (СИ) - Халезов Виктор Николаевич. Страница 61

— Проваливай! Хватит с меня нечестивой магии! — завизжал в ответ маркиз. — Сгинь, малефик, пока на костер не отправил!

— Я не малефик, а некромант и демонолог, — обиделся гном. — Не из последних, между прочим! Два гримуара изучил. Колдуна с подобными умениями вы не в каждом городе сыщете, даж в Даркланде.

— Будешь вещать о своих достижениях на суде инквизиции, — судя по донесшемуся шуму, де Баталья тщился взашей вытолкать Дебелого из каюты, но, знамо дело, у него ничего не получалось.

— Ха! Напугал тоже, капитанишка, — браво воскликнул карлик. — Да от ваших клириков даж голь перекатная откупается. У моего дядюшки Бримбора деньжат поболе, чем во всей церковной казне. С потрохами купим не только святош да все ваше имарское графство, что Фритонией зовется.

— Ты что глаголешь, сволочь? — не на шутку взъярился маркиз. — Как ты смеешь поносить мою родину да еще у меня на корабле! Убью!!!

— Спокойнее-спокойнее, капитано, — горячечно запричитал Дебелый, поняв, что наговорил лишнего. — Всё, ладно, ухожу, ухожу! Что ж вы сразу за шпагу-то! Я ж ничего такого не сказал!

Шум наверху усилился, затем донесся спешный топот и зычный, сотрясший весь корабль, хлопок. Видимо, опрометью выскочивший из обители взбеленившегося фритонийца гном настолько резко затворил дверь, что та едва не сорвалась с петель.

Глава 27

В этот день маркиз более не вызывал торговца к себе. Отужинав галетами, Бо улегся спать на полу склада. Ночью его разбудило монотонное пение.

— Совсем умом крянулся, придурок фритонийский? Справляешь тризну, что ль, по своему Энрико? Но вот зачем этим ночью надобно заниматься? — проворчал спросонья торговец.

Толстяк медленно сел и прислушался. Столь тонкий голосок мог принадлежать только Селестино де Баталья, но лился он отнюдь не сверху, а снаружи, со стороны моря.

— Что еще за дела? — нахмурился купец. — Ундины или как их? Да чего ж они мне сделают, в море отсюда не утащат.

Бо приник ухом к стене, за которой негромко шумели волны. Пение теперь слышалось громче. Даже стало возможным понять, что поют на языке во многом подобном эльфийскому.

— А ну кончайте шуметь, уроды морские! — забарабанил кулаком по стене торговец. — Людям спать мешаете!

К вящему удивлению купца таинственные голоса смолкли.

— Так-то лучше, — пробурчал купец, устраиваясь поудобнее, дабы продолжить почивание.

Он вновь смежил веки, когда снизу донесся стук. Торговец подскочил от неожиданности.

— Проклятье! — скрипнул зубами толстяк. — Они ж взаправду меня услышали, теперь ведь мстить примутся, вестимо, ежели речь нашу разумеют.

Стук повторился.

— А ну прекрати стучать! — саданул кулаком по полу Бо. — Я здесь, между прочим, почивать пытаюсь!

Удары прекратились. Купец некоторое время прислушивался, но новых звуков не последовало, посему торговец, пожав плечами, вновь растянулся на полу. И как-то только начал погружаться в сон, снизу прилетел навязчивый стук.

— Вам чего не дрыхнется, негодяи?! — раздосадовано треснул по полу толстяк. — Вот выловлю вас, подлецов, сетью! Посмотрим кто кого.

И вновь все стихло, но стоило Бо опять лечь и смежить веки, раздались с полдюжины коротких ударов, будто мокнущий под дождем путник настойчиво пытался проникнуть в дом не желавшего его пускать крестьянина.

— Да катитесь вы к демонам! — прошипел купец и поднялся на кухню.

Здесь спать оказалось невозможно, но уже не из-за надоеливого стука, а мерзкого смрада, исходившего от разлагающегося Энрико.

— Проклятье! — буркнул себе под нос толстяк и зашагал вверх по лестнице в направлении каюты капитана.

Выяснилось, что де Баталья спит весьма чутко. Стоило торговцу только войти в его обитель, как фритониец тотчас подпрыгнул в гамаке.

— Ты что приперся, обалдуй?! — завизжал маркиз.

— Ундины спать не дают, — сухо пояснил Бо, направляясь в сторону пустующей кровати с балдахином.

— Ты что надумал, мерзавец? — поднял брови капитан.

— Заночевать здесь, — торговец, не снимая сапогов, плюхнулся на атласное белье.

— А ну проваливай! — рявкнул де Баталья, спрыгивая на пол.

— Никуда я не уйду! — возразил купец. — Сам внизу дрыхни, да с ундинами препирайся.

— Какими еще ундинами? — замер, пытавший вылезти из гамака капитан.

— А такими, — буркнул толстяк, даже не глядя в сторону фритонийца. — Что внизу то поют, то стучат, спать прилежным слугам не дают.

— Ты не прилежный слуга, а растяпа и лентяй, совести начисто лишенный, — огрызнулся в ответ капитан. — Вот сейчас спущусь и проверю, какие-такие там ундины. Коли врешь, так высеку, седмицу ходить не сможешь.

Выбравшийся из гамака де Баталья, нарочито печатая шаг, словно на параде, отправился вниз.

— Угу, — проворчал торговец, поудобнее устраиваясь на ложе. — А сам все это время голодать будешь. Сам-то себе снеди приготовить не можешь, точно дитя малое али недоумок распоследний.

Маркиз вернулся спустя пару минут.

— Никаких ундин я там не слыхал, — гневно объявил он.

Купец ничего не ответил, лишь отвернулся к стене, силясь уснуть. Бо встрепенулся только, когда в помещении раздался знакомый ему щелчок.

— Давно надлежало тебя проучить, — процедил де Баталья.

Маркиз стоял у сундука, выразительно поигрывая многохвостой плетью. Губы фритонийца скривились в гадливой ухмылке.

— Могу сказать тебе то же самое, — пробурчал торговец, поднимаясь на кровати.

Капитан вновь щелкнул плетью и двинулся в сторону строптивого слуги. Судя по звуку, хвосты орудия маркиза имели стальные набойки.

— Что же, ты сам напросился, — мрачно обронил купец, взяв убранный в ножны меч чуть выше рукояти. — Посмотрим, кто кого.

Неспешным шагом они приближались друг к другу, буравя исполненными решимости взглядами. Де Баталья вновь взмахнул кнутом, купец даже глазом не моргнул.

Внезапно снаружи донесся хриплый, несомненно гномий, крик. Маркиз, нахмурившись, остановился.

— Это не Шалый… — в замешательстве прошептал он.

Возглас повторился, а затем весь корабль задрожал от разразившихся воплей, сопровождавшихся неистовым топотом. Складывалось впечатление, что почали орать и метаться все присутствовавшие на корабле карлики.

— У них что там праздник какой-то? — поднял бровь Бо.

— Сейчас проверим, — сухо отмолвил де Баталья, направляясь к двери. — Ух, всех дебоширов плетью высеку.

Снедаемый любопытством купец последовал за капитаном. Они вышли на палубу. Здесь стоял чудовищный гвалт. Ошалевшие моряки с неистовыми воплями носились по палубе, в оном безобразии участвовали не только гномы, но и дунфаи. Одни пираты стреляли из арбалетов и притороченных к бортам баллист в воду, другие бросали туда же разнообразные предметы: бочки, коробы и даже части такелажа. Складывалось впечатление, будто моряки находятся не на судне, а на гребне крепостной стены, кою штурмует неисчислимая орда беспощадных ворогов.

— Что происходит?! — надсаживая глотку, завопил фритониец, но его яростный крик затерялся средь поднявшегося гула.

Тогда взбеленившийся маркиз почал охаживать плеткой всех оказывавшихся рядом моряков, желая получить внятный ответ на свой вопрос.

— Ундины! Ундины атакуют! — пронеся мимо людей Мешкотный, вылезшие из орбит глаза карлика пылали всамделишным безумием.

— Где? Где они? — вскричал де Баталья, однако растерявший остатки рассудка гном уже умчался к одному из бортов.

Бо узрел, как неистово швыряет в пучину огненные шары, Сметливый. За плечами собратьев, возле мачты, раскрыв фолиант, что-то колдовал Дебелый.

Охватившее корабль сумасшествие продолжалось с четверть часа. Выбившиеся из сил гномы, утирая пот, сползали на доски прямо там, где только что стояли.

— Ууух… Кажись, отбились, — устало протянул опустившийся на ступеньки ведшего к штурвалу трапа, Тороватый.

— От кого отбились?! Что вообще случилось?! — тотчас налетел на зеленоглазого карлика фритониец.