Секрет лабиринта Гаусса - Имшенецкий Вячеслав Андреевич. Страница 13

Повернув голову в сторону костра, тревожно протрубил изюбрь. Остановился. Повел ушами. И, испугавшись нарастающего грохота реки, бросился прочь.

Первым проснулся Шурка. Повернувшись на спину, он открыл глаза. Было светло. Шурка посмотрел в сторону реки и закричал:

— Наводнение прет!

Как ошпаренные, вскочили на ноги.

Неудержимой лавиной неслась река. Левый берег был уже залит. Из воды торчали только макушки сосен. В быстрых водоворотах крутилась пена. Песчаная полоска между хребтом и берегом уменьшалась. Мутные волны, наступая, прижимали ребят к серой стенке хребта. С шипением унеслись остатки костра. Шурка плакал с непонятными причитаниями.

Невысоко над водой Петька разглядел небольшой уступ. Перепрыгивая через пену, кинулся туда, встал под ним. Прижался к скале.

— Хватайте шмутки! Тимка, залазь на меня!

Тимка сразу сообразил, что нужно делать. Он набросил на себя телогрейку, мешок и вскочил на плечи к Петьке, крикнул:

— Таня! Быстрей!

Как муравей, цепляясь за одежду Петьки и Тимки, Таня взлетела на уступ. Шурка тоже взобрался на плечи к Тимке, хватаясь руками за скалу, выпрямился.

Таня вцепилась Шурке в воротник и помогла залезть на уступ.

— Меня поднимайте! — закричал Тимка, — там Петька падает.

Свесившись с уступа, схватили Тимку и потащили наверх. А внизу вода уже захлестывала Петьку. Тимка вскочил на уступ, выдернул из мешка веревку и, не распутывая, сбросил конец в воду. Петька ловко схватился, но его сразу сорвало с места, понесло:

— Тя-ни-те!

Шурка, Таня и Тимка, перебирая руками, потянули мокрую веревку. Взобравшись на уступ, Петька задышал часто, как рыба. Потрясенные случившимся, ребята сидели молча, провожая глазами белые лохмотья пены.

Вода прибывала. Тяжелые волны, накатываясь, уже доставали брызгами до уступа.

— Мальчишки, откуда столько воды взялось?

— Видать, теплый ливень в горах прошел, снег растопил, — ответил Тимка.

Над бурлящим разливом появился туман. Он стал густеть и окутывать вершины скал, торчащие на островке. Побледнело солнце, и Тимка заволновался.

— Дождь будет, наверно. Вода смоет нас отсюдова.

Шурка заморгал:

— Куда же нам деться? Я же вчера говорил, что место дурное, а вы на меня окрысились.

Тимка промолчал. Обжав на себе мокрые штаны, поднялся на ноги Петька и стал разглядывать стенку хребта. Вверху с Шуркиной стороны был покатый уступчик, а над ним черное пятно, и Петьке показалось, что это небольшая пещерка. Он перебрался к Шурке и, стоя на кромке, пытался рассмотреть ее, но мешали нависшие камни. О том, чтобы подняться к ней, нечего было и думать. Шла ровная стена, без единой трещинки, некуда поставить ногу, не за что ухватиться рукой.

Мимо ребят, крутясь каруселью, пронеслась груда переломанных берез. Тупая волна, догнав березы, ударила их с невероятной силой, поднялась, как живая, и вдруг прокатилась по уступу.

— Сумку унесло! — закричала Таня.

Тимка попытался схватить сумку, но налетела еще одна волна и чуть не смыла всех четырех. Успели придавить животами мешки и, как клещи, вцепились в край уступа. Высокие волны пошли одна за одной. Шурка плакал, покорно наклоняя голову перед каждым ударом.

Откуда-то сверху, с хребта, подул cyxoй упругий ветер. Река, приглаженная им, забулькала, зарябила. Волны стали меньше и проходили теперь чуть нижа уступа.

И Тимка, и Петька, и Таня, и Шурка понимали, что пройдет еще час или два и следующий вал смоет их в бурлящую пучину. Петька кивнул на черное пятно:

— Может, веревку туда забросим?

Тимка посмотрел вверх на уступчик, за которым пряталась как будто пещерка:

— Там веревка не зацепится.

— Почему не зацепится? Мы к ней капкан заряженный привяжем. От удара он там сработает и челюстями схватится за что-нибудь.

Шурка вытер кулаком лицо, встал на ноги и сказал радостно:

— Конечно, схватится! Давайте кидать. Через две минуты мы там плясать будем.

Шурка напросился кидать капкан первым. Он раскрутил веревку в руке, и, развернувшись на месте, запустил его вверх. Капкан, описав в воздухе дугу, ударился о скалу, сработал и плюхнулся в пенную воду. Шурка едва устоял на ногах. Выдернул капкан из воды и, ни слова не говоря, положил его на уступ и лег сам.

Петька перешагнул через Шурку и взялся за веревку. Кидать было неудобно. Шершавая стенка хребта не давала размахнуться. И каждый раз капкан, чуть коснувшись нависших камней, срабатывал впустую и летел вниз. Петька заряжал его снова и, косясь на темную воду, опять кидал вверх. Онемели руки, закружилась голова, но Петька продолжал кидать, потому что с великой надеждой смотрел на него Шурка, смотрели Таня и Тимка.

В отчаянии Петька встал на самую кромку и, собрав все свои силы, швырнул капкан вверх. Привычного лязганья не раздалось. Капкан, перелетев нависшие камни, по-видимому, попал в расщелину. Но только Петька потянул за веревку, капкан сорвался с высоты и, лязгнув челюстями, чуть не вцепился Тане в плечо. Хорошо, что Петька не растерялся и дернул веревку в сторону. Он передал капкан Тимке, растянулся вдоль уступа и, касаясь лицом мутной воды, стал жадно пить. Вдруг сел. Посмотрел на скальный островок, к которому неслись белые сугробы пены, и громко закричал:

— Тимка, бросать бесполезно. — Повернулся к Шурке: — Перестань ныть! На остров сейчас переправимся. Обвяжусь веревкой и поплыву. А по ней вы переберетесь. Понятно?

— Петь, а ты не утонешь?

— Не утону.

Таня с Тимкой быстро распутали веревки и связали их крепкими двойными узлами. Но когда Петька стал раздеваться, Шурка, схватился за веревку:

— Я поплыву.

Петька потянул на себя:

— Отпусти! Ты в воде испугаешься.

— Я пугаюсь до поры до времени, а потом лучше ко мне не подходи.

Тимка завязал последний узел, затянул зубами, сплюнул в воду и спокойно, но решительно сказал:

— Пусть Шурка плывет. Он в воде не теряется.

Петька отпустил веревку:

— В случае чего, кричи, подтянем обратно.

Шурка, лежа, сбросил одежду, обвязался два раза веревкой, встал, посмотрел на островок, на торчащие из воды скалы и спросил:

— Веревки хватит?

— Хватит.

Тимка, Таня и Петька взялись за второй конец веревки, прислонились спинами к шершавой стене, уперлись ногами в острый край уступа.

— Давай!

Шурка печально глянул на ребят, повернулся и бросился в воду. Полетели клочья пены. Его, словно соломинку, подхватило, завертело и понесло к каменистому островку. Худенькое тело то пропадало в бурлящей воде, то вылетало, как поплавок. Шурка, по-видимому, почувствовал, что его сносит в главное русло, и отчаянно заработал руками. Со дна вынырнула толстая лиственница. Корнями вперед ее несло прямо на Шурку. В брызгах и пене Таня увидела испуганные глаза Шурки.

— Веревку ослабляй! — скомандовал Тимка, веревка сразу же скрылась под водой. Шурка пытался взять вправо, но не смог. Дерево неумолимо неслось на него.

— Ныряй! — закричали все трое.

Шурка, наверное, услышал, потому что в самый последний миг исчез под водой. Лесина, подпрыгивая на волнах, пролетела мимо. Вслед за ней проплыли красноватые куски оторванной коры. Но Шурки не было, хотя веревка убегала под воду быстро. Таня испугалась. Напрягся Петька, вглядываясь в мутные водовороты. Освободившись от веревки, Тимка быстро сдергивал рубашку…

Но Шурку спасать не пришлось. Он вылетел у самого острова. Его перевернуло волной, но он успел зацепиться за выступ скалы. На четвереньках вылез, чуть дыша, как загнанный волчонок, стал развязывать узел на поясе. Поднялся к лопнувшей круглой глыбе, накинул на нее веревку, затянул петлю, махнул ребятам рукой:

— Переправляйтесь!

И сам устало опустился на песок. Тимка с Петькой заторопились и через полминуты мокрая веревка, роняя капли, как струна, задрожала над рекой. Привязав к себе на спину мешок, первым стал перебираться Тимка. Он, как крохотный паучок, быстро добрался до середины, забросил на веревку обе ноги и вскоре был на островке рядом с Шуркой.