Гребень Дяди Нэнси (СИ) - Фишер Саша. Страница 13

Зато теперь я снова мог шевелиться. Что я и сделал, устраиваясь поудобнее, чтобы мне было видно происходящее на арене. Клетка закачалась сильнее, девушка в кигуруми повернула голову и посмотрела на меня.

— А, ты очнулся, привет! Я Алиса. А это Кирилл. Он почему-то сегодня неразговорчивый. Первый раз?

— Ага. Очень приятно. Я Остап. Я что-то потерялся. Только что разговаривал с клоуном на входе, открываю глаза — и я здесь.

— Синкопа, баг такой. Можешь в техподдержку пожаловаться, когда проснешься, тебе доступ на сутки продлят.

— А если не пожалуюсь?

— Тогда сделают вид, что ничего не было.

— Ясно. Мне что-то не по себе. Что здесь делать надо, чтобы заработать?

— Не проснуться до того, как тебе заплатили, — девушка засмеялась, встала на ноги, уцепившись пальцами за решетку. — С тобой будут делать всякие гадкие вещи, искать страхи и всякие слабые места. Если ты просыпаешься, то деньги достаются зрителю, который руководил ареной в этот момент. А если не проснулся, то деньги твои.

— А если меня убили?

— Это самый крутой исход, тогда кроме оплаты ты еще и страховку получишь. С того же самого зрителя. Он косячник и испортил для всех шоу, придурок кровожадный. На кишки смотреть в бойцовские клубы ходят, а сюда — поржать.

Мне не к месту вспомнились острые зубы во рту смеющегося клоуна. Я вздрогнул. Кажется, я все-таки зря сюда пришел.

— Не парься, раз у тебя синкопа, значит ты вряд ли просто так проснешься. Скорее вырубит в темноту, и все.

— Ну… посмотрим.

— Кир просыпается четыре раза из пяти, и все равно ходит сюда. Хорошо платят, лучше, чем когда какие-то придурки просто в тебя яйцами швыряются.

— Ты давно играешь?

— Второй год, я почти с самого начала здесь, одна из первых гостей Рю-де-Бурбон.

— И тебе до сих пор нужны деньги?

— Нет. Мне просто нравится. Это как челлендж такой. Интеллектуальный поединок. Зритель видит подростка в кигуруми, и начинает всякую фигню подсовывать — мышей, пауков, червей… Голой выставлять под прожекторами. Волосы поджигать. Ну и всякое прочее из подростковых страхов.

— А на самом деле ты не подросток?

— Нет. Мне так-то сорок четыре. Просто у меня текучесть — синий. Возраст я могу любой изобразить.

— Ой, извините… — пробормотал я. Неудобно получилось.

— Да ну, забей!

— А кем вы… ты работаешь? — зачем-то спросил я.

— Клинический психолог.

Ничего себе. Я подозревал, что психологи — это те еще психи, но чтобы вот такое странное хобби… Челлендж у нее.

— И часто получалось, что будили?

— Сначала да. Сейчас… ну, раз десять последних было без сбоев. Два раза убили даже, получилось выбесить своего зрителя до тошноты.

Алиса засмеялась и начала раскачивать клетку. Капюшон-голова Стича упал с ее головы, длинные волосы рассыпались по плечам. Никогда бы не сказал, что она старше пятнадцати, надо же… Текучесть… Что такое текучесть? Это параметр какой-то? Твою ж мать, я как обычно. Начал играть, не удосужившись прочитать правила. Здесь ведь есть параметры всякие! Реалистичность все время сбивает меня с толку, никак не могу привыкнуть, что в ноктюрнете — это не я. Это похожий на меня персонаж, у которого есть характеристики. И на них можно как-то повлиять. А я их даже не прочитал ни разу. Надо написать в поддержку и спросить, как я могу это сделать…

Мои размышления прервал появившийся на арене конферансье. Номер девушек, менявших платья взмахом вееров закончился, теперь начиналось что-то новенькое.

— Мадам, мсье! Время вызова! В нашей клетке сегодня три жертвы, — провозгласил конферансье в пыльном бордовом котелке и как попало измазанным белым гримом лицом. — Кто из вас готов поставить ваши франки на то, что найдет их слабое место? Чья изощренная фантазия заставить трибуны плакать от восторга и жалости или смеяться от страха и унижения? Кого…

— Ладно, заткнись уже! Я готов!

Через бортик арены перебрался стройный парень с копной длинных дред фиолетово-красного цвета. Одет он был в еще более попугайские цвета, чем я — красный фрак с блестками и золотые брюки. Лаковые ботинки блестели теми же цветами, что и волосы. Образ завершали красные очки на бледном лице.

— Хорошего вечера, мсье! В таком случае…

— Я же могу вызвать помощников?

— Разумеется, вы можете совершать любые действия.

— И динозавра на арену могу?

Конферансье замешкался. Потом расправил плечи и засмеялся, как будто услышал хорошую шутку. «Красный фрак» швырнул под ноги «пыльному котелку» горсть монет.

— И что ты ржешь, я так-то ничего смешного не спросил. Так могу я динозавра?

— Да, мсье, все, что пожелаете.

— Я пошутил про динозавра. Мне нужны два клоуна, красный и белый. И ванна с холодной водой. Нет, даже со льдом. Ну, чтобы в воде плавали куски льда. И пина коладу еще.

— Пина коладу?

— Ты тупой? Коктейль такой. Кокосовое молоко, ананасовый сок, ром.

— Вообще-то…

— Ты мне минуту назад с самым серьезным лицом сказал, что тирекса ты мне на арену доставишь, а коктейль не можешь?

Зрители засмеялись. Мне было плохо видно выражение лица конферансье, но я подозревал, что оно как минимум озадаченное.

— Сей момент, мсье. Кого из жертв вы выбираете?

Из-за кулис на арену вышли два клоуна — один тот самый, который стоял у входа, второй — белый, с белым плачущим гримом в черном цилиндре, похожий на престарелого Пьеро. «Красный фрак» поднял голову и стал разглядывать нашу клетку.

— Это еще кто? Я его раньше не видела, — тихо сказала Алиса. А мне же как раз его манера показалась знакомой… Будто я совсем недавно общался с кем-то подобным.

— Выбери меня, пацан! — вдруг сказал Кирилл. — Ты меня одним своим видом пугаешь, я проснусь за две минуты.

— Ты скучный и толстый, — «красный фрак» повернулся к конферансье. — Вот того клоуна хочу. В синих штанах который.

Я даже не сразу сообразил, что он меня имеет в виду. Клетка подо мной раскрылась, и я рухнул на арену прямо под ноги этого парня и конферансье. Все произошло так быстро, что я даже испугаться не успел. Мимо меня двое чернокожих парней в пыльной красной униформе протащили ванну. Ее ножки оставили глубокие борозды в опилках, покрывающих пол.

— Эй ты, черномазый, еще кресло додумайся сообразить, — «красный фрак» сунул в руку одного из униформистов монету. — Два кресла.

— Мсье Прохор выбрал мсье Остапа! — провозгласил конферансье и поднял руки вверх.

— Приятно познакомиться чувак, — «красный фрак» протянул мне руку. Я осторожно ее пожал. Вел он себя так заносчиво, что я боялся себе представить, что за фантазию он возьмется на мне реализовывать. Тут я обратил внимание на смуглую девушку в платье, переливавшемся оттенками синего. Ту же самую, которая вчера привела меня за руку к «Мадам Сольпуге».

— Лоа Эдна?

— Остап? Как мило. Как все прошло вчера?

— А, так вы еще и знакомы? Отлично, девочка из Сызрани, можешь потом рассказать ему, как мы сходили сегодня в сектор Эрзули, — Прохор неприятно засмеялся. Эдна залилась краской, это было заметно даже на ее темной коже. — О, наши кресла, отлично. Эй, ты, вторую пина коладу… Или может ты что-то другое хочешь?

Прохор повернулся ко мне. Кажется, я был единственный, с кем он общался на этой арене по-человечески. Странное ощущение, но расслабляться не хотелось.

— Мне маргариту, — сказал я. И похвалил себя, что не проблеял.

— Слышал, черномазый? Пина-коладу и маргариту. Присаживайся! — это уже мне. Я пожал плечами и устроился в кресле. — Подожди… Остап? А это не с тобой мы вчера закусились насчет командной игры в чатике?

— Если ты — прошка с какими-то цифрами, то да.

— То есть, ты тоже тут второй день играешь, отлично. Ты извини, я бываю нетактичен иногда, со мной в команде не всякий выдержит.

— Ваши коктейли, мсье, — конферансье протянул поднос Прохору. Тот, не глядя, взял бокалы, один протянул мне. Я пригубил. На губах захрустела соляная кромка, горько-кисло-сладкий вкус был пугающе настоящим. В отличие от сазерака, маргариту я неоднократно пробовал в реальности.