Судьба по книге перемен - Устинова Татьяна. Страница 14
Посмотрим, что ты запоёшь, когда я узнаю, кто ты такой и что именно делал на приёме у тёти, медленно подумала Маня. Сейчас выведать ничего не удалось, но у меня в запасе всегда остаётся господин товарищ полковник Никоненко с его «базами данных», осведомителями и профессионализмом.
Чувствовала она себя как-то странно. Мысли были вялыми, рыхлыми, очень хотелось спать.
Это от стресса, определила Маня. Хорошо, что до «Астории» два шага.
Её собеседник ещё что-то говорил, Маня не могла разобрать, что именно. Главной задачей было не заснуть прямо здесь и не свалиться под стол.
– У меня где-то здесь сумка, – выговорила она огромными непослушными губами сквозь шум в голове. – И собака. Вы нас не проводите? Я очень устала.
Лев медленно, страшно медленно начал подниматься из-за стола, мир как-то сдвинулся, поехал, стал растягиваться, и Маня поняла, что она Кот в сапогах в замке у Людоеда.
Больше она ничего не помнила.
– Чик-чирик! Чик-чирик! Чирик-чирик!
Маня открыла глаза.
По потолку бродили голубые тени и отражения, словно от близкой воды. Чирикала весёлая птичка.
Где я? Что со мной?..
Маня повернула голову и посмотрела сначала в одну сторону, а потом в другую.
Совершенно незнакомая комната. Что это может быть? Больница? Непохоже! Гостиница? Это точно не «Астория»!
Маня подтянулась и рывком села.
Плед, которым она была накрыта, поехал и бесшумно свалился на пол, но тут же подскочил и рванулся в сторону.
– Волька! – позвала Маня шепотом.
Плед замер.
Маня вскочила, откинула плед и обняла собаку.
– Волька. – Она заглянула в маленькие собачьи глазки. – Где мы?!
Пёс лизнул её и принялся вскидывать передние лапы ей на колени.
Что вчера было? Тётя погибла, квартиру опечатали, но Маня туда всё же вернулась. Ольга соврала, что накануне к Эмилии не приходила. Картотека, странные прозвища. Потом сигарный клуб и…
Ну, конечно! Лев Граф!..
Главный подозреваемый!
Маня глубоко вздохнула, ей стало страшно.
Но что могло с ней случиться? Она потеряла сознание? Прямо там, в клубе? И что произошло потом?
– Здесь кто-нибудь есть? – негромко спросила Маня, и ей не понравился собственный голос, заискивающий какой-то. – Алё! Алё!
…Вот тебе и алё!..
Она выпила вчера только одну стопку водки, совершенно точно! И сегодняшнее утреннее состояние вовсе не было похоже на похмелье! Несколько раз за жизнь Маня напивалась и знала, что бывает по утрам – конец света и желание немедленно самоубиться, как Иванов из придуманного Львом романа!
Нынешним утром Маня была бодра и свежа, и голова не болела, и пить не хотелось! Она прекрасно помнила все вечерние события – до определённой точки, а дальше ничего, белый шум.
Маня подняла с пола плед, швырнула его на диван и осмотрелась.
Комната как комната, окно распахнуто настежь. Маня выглянула. Под самой стеной цвели пышные гортензии, дальше были кусты и несколько молодых, аккуратно подстриженных лип, за которыми чувствовалась большая вода, то ли залив, то ли река.
– Волька, где мы?!
Бультерьер замахал коротким хвостом, фыркнул и немного побегал кругами – это означало, что ему нужно пройтись и уже хорошо бы завтракать.
Маня сунула ноги в «мюли», которые валялись около дивана – спала она в футболке и джинсах, – и отправилась искать выход на улицу.
Они обошли дом, оказавшийся довольно большим. Все входы и выходы были заперты.
– Алё! – сердясь от всё возрастающего страха, громко крикнула Маня. – Где хозяева?! Двери откройте!
Ничего и никого.
Может, она в плену?..
Мане стало жарко.
Да нет, плен таким не бывает. Плен бывает в сыром подвале, или в заколоченном сарае, или уж на худой конец в гадкой квартире с матрасом на полу и миской баланды на табуретке!
Маня нервничала всё сильнее.
Может, это и не плен, только выбраться отсюда она не может!
Телефон? Алекс? Господин товарищ полковник?
Маня ринулась к дивану, на котором спала, обшарила карманы толстовки, вытряхнула всё из рюкзака и нашла телефон! Он мирно лежал, где всегда – в наружном кармане под молнией.
Лежать-то он лежал, но… не работал.
Маня ничего не поняла.
«Вставьте симкарту», – велел ей аппарат. Маня потрясла его, подула и на всякий случай заглянула в порт для зарядника и ещё какие-то дополнительные отверстия непонятного назначения.
Она совершенно не разбиралась в современных девайсах! Она обожала их… как «идею», как давеча выразилась управляющая магазином.
«Идеи» Мане очень нравились – красивые картинки, фильмы и лекции Паолы Волковой и Наталии Басовской в любое время, можно в электронке почитать, если под рукой нет нормальных, в переплётах и на бумаге!.. Радио «Арзамас» опять же, музыкальные подкасты – отличная штука!..
Терпеливо разбираться в гаджетах – устанавливать приложения, прикладывать пальцы для отпечатков, медленно крутить головой для распознавания физиономии, вводить пароли, а потом ещё держать их в голове, запрашивать какие-то серверы, искать потерянные данные – Маня решительно не желала.
За неё всё это делал Володя Береговой, начальник IT-отдела в Манином родном издательстве и по совместительству муж Маниной родной редакторши Кати Митрофановой. Он «переезжал» из старого Маниного телефона в новый, из ноутбука в ноутбук, ставил приложения, подключал сервисы и всякое такое, так что проверить наличие или отсутствие в телефоне симкарты Маня не умела.
Вариантов два – или телефон вот так подло вышел из строя, или его вывели специально, чтобы Маня не смогла позвонить.
Значит, всё-таки плен. Двери на замке, связи нет.
Маня стиснула кулаки. Ладони были влажными.
В сложные жизненные моменты, когда становилось по-настоящему больно или страшно, в добродушной, близорукой, немного неуклюжей Мане просыпался… боец.
Она чувствовала нечто вроде «врёшь, не возьмёшь!» и действовала по наитию, иногда совершенно безрассудно.
Она кое-как запихнула всё в рюкзак, прицепила его на плечо, схватила Вольку на руки и помчалась в подвал – в доме он был, она видела лестницу вниз. Вылезать из окна на первом этаже показалось высоковато.
Маня спустилась, постояла, прикидывая, где тут может быть помещение с окном, не сообразила и стала открывать все двери. В одной из комнат – ура! – действительно нашлось окно, довольно высоко под потолком, зато вполне приличное, пролезть можно.
Писательница Марина Покровская поискала, на что бы такое встать, подволокла к стиральной машине большой пластмассовый таз, забралась на машину, с трудом расшатала шпингалеты и распахнула створки. Прямо перед её носом оказалась серая садовая плитка. Маня вытолкнула наружу рюкзак, спустилась за Волькой – он ничего не понимал, сопротивлялся и вырывался, но Маня и его пропихнула на улицу, а потом выбралась сама, с усилием перевалившись через раму.
Вскочила, подхватила собаку и сиганула в ближайшие кусты.
Если она в плену, значит, должны быть сторожа!
И немного отдышалась.
В висках стучало.
Они сидели в кусте смородины, одном из многих, здесь была целая смородиновая аллея. За спиной – Маня оглянулась – густые колючие заросли малины. Справа, кажется, беседка или навес, отсюда не разглядеть, слева деревья и какое-то сооружение с красной черепичной крышей.
…Что делать дальше?
Есть сторожа или нет?
Маня ещё немного посидела, обливаясь потом – было очень жарко, – потом осторожно выглянула, стараясь выискать калитку или прогал в заборе, но ничего такого не обнаружила.
Волька вопросительно смотрел на неё крохотными свинячьми глазками.
– Ищи выход! – шепотом велела ему Маня. – Где выход?!
Пёс словно этого ждал! Он ринулся вбок, вдоль смородины, загребая короткими упористыми лапами и сильно натягивая поводок. Маня, не решаясь встать во весь рост, поползла за ним на четвереньках. Они промчались по смородиновой аллее. Рюкзак съехал Мане на затылок и больно бил по шее, бегать на четвереньках она не умела, пёс тянул.