Я сама призову себе принца! (СИ) - Фрост Ника. Страница 33

— Меня? — я ухмыльнулась, вытянув ладонь из руки Дарахара. — Боюсь, мой ушастик, что для тебя такая… забава плохо кончится.

— Плохо кончится? — губы мужчины изогнулись в сладострастной улыбке. — Уверяю, кончится всё шикарно: сначала я доведу тебя до пика несколько раз, и только после этого я ко…

Он не договорил, потому что я начала действовать.

Придвинувшись к нему ближе, изогнулась таким образом, чтобы грудь из декольте едва не выпрыгнула и при этом казалась ещё больше. Замерла буквально в паре сантиметров от него. Опустила пушистые ресницы и, протянув руку, не отрывая взгляда от вишневых глаз, провела по его губам указательным пальцем, будто стирая крем с них. На выдохе, словно мне сложно дышать, приоткрыла рот и с наслаждением, прикрыв немного глаза, медленно облизнула свой пальчик.

— М-м… — хрипло протянула грудным голосом и обвела губы язычком, как и он незадолго до этого, наблюдая, как черты лица Дарахара немного заострились, мышцы напряглись, а глаза сильно потемнели. — А плохо кончится потому, что… перед этим тебе придется на мне жениться, мой ушастик.

И, резко поднявшись, как ни в чем не бывало поправила курточку, оправила платье и, пригладив волосы, уже безэмоциональным голосом обратилась к Дарахару:

— Мы тут ночевать собираемся или в город поедем, м?

Мужчина, рухнув на плед, раскинул руки в стороны и простонал:

— Какое солнышко коварное! Бьет точно по больному! Знает, что жениться я не собираюсь. Но, — он вдруг замолчал и, хитро подмигнув, закончил фразу, — мне всё больше нравятся твоё общество и это путешествие. Теперь я точно уверен, ты не дашь мне заскучать.

— Так мы едем?

— Безусловно. Тебе надо хорошо отдохнуть перед завтрашним днем. Завтра дорога будет не столь простая, — с серьезным видом кивнув, мужчина моментом встал, попутно поднимая и плед с травы.

Быстро его сложив и убрав в сумку, Дарахар взлетел в седло, помог забраться мне, и Рах сразу сорвался в галоп.

Меньше чем через полчаса мы уже заселялись в смежные номера на втором этаже маленькой, но чистой и уютной гостиницы, расположенной в центре небольшого городка. И за которые мужчина заплатил сам.

Занеся мои вещи в номер, Дарахар огляделся и, собираясь выходить, произнес:

— Ужин тебе принесут в номер, завтрак тоже. И не проспи, моё солнце, если не хочешь увидеть моё лучезарное появление в твоем номере.

— Во сколько я должна быть готова?

— В шесть. Хотя, знаешь…

— Я буду готова. Спасибо! — одарив его улыбкой, я скрылась за дверью, что вела в ванную комнату, дабы опять не довести наши препирательства до опасной грани.

Примерно через двадцать минут, когда я только переоделась в легкое платье после банных процедур, в дверь настойчиво постучали.

Думая, что это принесли ужин, я подошла к двери и, распахивая её, произнесла:

— Входите!

Вот только вместо официанта или того, кто занимается здесь этим сервисом, я обнаружила Дарахара.

— Как насчет повторения? — прислонившись к дверному косяку плечом, он протянул мне воздушное пирожное на элегантной тарелке, что явно намекала: мужчина принес десерт не с кухни данной гостиницы.

Одарив его нежной улыбкой, не скрывая ехидства, я прошептала с нарочито сильным придыханием:

— Увы. Та акция была единовременной, — припомнив его слова и указав взглядом на тарелку, добавила: — Так что наслаждайся сладким в одиночестве, Дарахар. Спокойной ночи.

И захлопнула перед носом мужчины дверь.

— Спокойной, моё солнышко, — мужчина расхохотался в голос. Затем я услышала, как едва слышно скрипнула половица под ковром в коридоре, и отворилась дверь в соседнем номере.

А когда я обернулась к кровати, то увидела, что эта пресловутая тарелка с пирожным стояла на прикроватной тумбочке. Чему я почему-то уже совсем не удивилась.

На следующее утро, встав с первыми лучами солнца, дабы точно предотвратить внезапное появление мужчины, я привела себя в порядок, вынесла за дверь остатки ужина. Позавтракала свежими, только испечёнными булочками и сладкой кашей, запив насыщенным отваром, и, облачившись в красное платье, сев на подоконник, поглядывая в окно, стала дожидаться Дарахара.

Я-то думала, он заявится путем телепортации. Но он снова приятно удивил. Постучавшись в дверь, он дождался приглашения и только тогда зашел. При этом я заметила, что мужчина выглядит уж слишком задумчивым, отрешенным от реальности.

— Доброе утро, — поприветствовал он меня легким кивком головы, затем указал на собранные вещи. — Ты готова?

— Доброе. Да, готова.

И без привычных пошлых шуток, подколок и слов он взял мою сумку и, сделав приглашающий жест следовать за ним, пошел на выход.

А ещё я успела приметить, пока мы спускались вниз, что сегодня волосы он не оставил распущенными и не убрал в высокий хвост, а заплел их в тугую косу.

Рах уже стоял оседланный около выхода, и на финальную подготовку к путешествию у нас ушла от силы пара минут. И вновь, когда мы занимали наши места, Дарахар даже не попытался что-то отчебучить. Аккуратно усадив меня позади, удостоверился, что я крепко схватилась за него, и орилик сразу сорвался с места.

Молчание затягивалось. И книга, которую мне он выдал, не способствовала погружению в новые знания. Пусть я сначала и порадовалась его спокойствию, но поведение мужчины уж слишком настораживало. Казалось, его что-то сильно гнетет. Поэтому, промаявшись несколько часов, в попытках вчитаться в историю эльдаранов, что мне сегодня перепала, я всё же обратилась к Дарахару с вопросом во время краткой остановки на обед.

Когда он только разжег костер, чтобы подогреть нам пищу, я едва заметно прикоснулась к его руке и тихо прошептала, заглядывая в задумчивые глаза, которые смотрели сквозь яркое пламя:

— Что тебя тревожит? Может, у тебя много дел?

— Дел? — он поднял невидящий взгляд на меня, и его лицо впервые за день разгладилось, и мелькнула едва заметная улыбка. — О нет, моё солнышко. Дела, конечно, у меня есть. Однако не о них я сегодня размышляю. Просто… порой у меня случается дурное настроение — и это один из тех дней. Поэтому не обращай внимания. Считай это своей передышкой перед очередной порцией моих искрометных шуток, от которых ты ещё успеешь устать в дороге. Не всё же женщинам поражать нас то взлетами, то падениями в своем расположении духа.

Улыбнувшись ещё шире, мужчина вернулся к готовке, а я более тревожить его не стала. Будто шестым чувством ощутила — его гнетут какие-то личные, возможно, очень давние переживания. А я слишком посторонний человек, чтобы лезть к нему в душу или пытаться как-то ему помочь. В таком расположении духа человека… ну кто он там по расе, всегда лучше оставить в покое, что я и сделала: не разрушала тишину.

Во второй половине дня, когда дорога стала проходить через крутые холмы, отчего Раху пришлось сильно снизить ход, Дарахар начал снова «оживать». Оглядевшись по сторонам, он убрал свою книгу и, когда мы поднялись на очередной холм, указав куда-то, произнес:

— Через пару часов мы уже доберемся до Самахара. Своими глазами увидишь во всей красе место, куда ты так жаждала попасть. Готовься, моё солнышко, к незабываемому зрелищу и впечатлениям.

Выглянув из-за его спины, попыталась разглядеть хоть что-то там, куда он указывал, но углядела только бескрайние поля. А про себя подумала, что на обычной лошади я бы точно не угналась за ориликом и преодолеть путь до портового города смогла бы в лучшем случае дней за шесть-семь, а не как на Рахе меньше чем за два.

Ну почему я не магичка? Да пусть бы и не очень одаренная! Я бы кропотливым трудом добилась нужных высот в этом искусстве и заполучила бы себе такого горделивого красавца с рожками.

— Кстати, — похлопав мужчину по плечу, вручила ему книгу, чтобы он её убрал, — а ты не в курсе, где находится Мандария?

— Мандария? — изогнув бровь, Дарахар повернулся ко мне и наградил внимательным взглядом. — Что, ещё одно место, куда ты хотела отправиться? Поверь, там ещё хуже, чем…