Тренировочные часы (ЛП) - Ней Сара. Страница 10
— До меня дошли слухи, что у тренерского штаба были проблемы с некоторыми членами команды.
— Слухи?
— Да. В прошлом году несколько парней поймали на издевательствах над новым членом команды по борьбе. Половина состава была отстранена.
— Серьезно? Вау, я этого не знала. Удивлена, что отец об этом не упоминал.
Девушка с любопытством наклоняет голову.
— Он никогда не ругался при тебе? Он чертовски разозлился.
— На самом деле я не жила с ним до этого семестра, и наши телефонные разговоры всегда были обо мне. — Ее плечи поникли. — Это звучит эгоистично.
— Нет, звучит так, что у тебя не было времени сидеть на телефоне и говорить о его работе. Он хотел услышать о тебе, а не жаловаться.
Девушка сдерживает улыбку.
— Расскажи мне еще о той дедовщине. Ты что-нибудь знаешь?
Молчу, ломая голову над конкретными деталями.
— Я в курсе только потому, что мои соседи по комнате были борцами, и они приходили домой и жаловались на это. В прошлом году, когда новый парень присоединился к составу, они стали вываливать на него всякое дерьмо. Сунули ему счет из ресторана за всю команду, бросили в какой-то лесной хижине, и все такое. Возможно, это казалось безобидной забавой, но это не так. Я бы посоветовал тебе спросить об этом отца, но он, вероятно, не станет обсуждать это с тобой, если уже раньше этого не сделал.
— Почему?
— Конфиденциальность.
— О.
— Ты не думала рассказать ему об этих придурках?
— Нет. Ну, да, но он точно сойдет с ума. Это наше новое начало, и это разозлит его. Он взбесится, а я не хочу портить семестр. — Она громко вздыхает. — Почему парни делают такие вещи?
— Такие вещи? В смысле, ведут себя, как идиоты? Не имею ни малейшего представления, так как обычно стараюсь не вести себя так.
— Это заметно.
— Как?
— Не знаю... просто чувствую это. Ты более зрелый и ты... ты просто другой.
Анабелль
Этот парень классный.
Он проницательно смотрит на меня, ожидая, что скажу что-нибудь, расскажу, что случилось, что так расстроило меня, из-за чего я плакала в дальнем углу библиотеки.
Настолько расстроилась, что прервала его занятия.
Тьфу.
Как будто этого было недостаточно, парень действительно симпатичный, и это не весело — делать из себя задницу перед незнакомцем, которого ты находишь привлекательным. Типа, пристрелите меня сейчас.
Он ждет продолжения с бесстрастным выражением лица, темные брови озабоченно сдвинуты. Они темнее его волос, темно-каштановые, выразительные, изогнутые и изгибающиеся с каждым моим словом.
Я заметила его рост, когда он впервые приблизился к моему столу, высокий, в серой футболке, натянутой на широкие плечи. Узкая талия. Теперь, когда я подошла ближе, я вижу зеленые глаза.
Крошечная ямочка на его подбородке, от которой я, наконец, вынуждена оторвать взгляд.
— Как я уже говорила, я... — Он может не так пристально меня изучать? Он слушает так внимательно, что начинаю нервничать. — Я подслушала, как парни в тренажерном зале говорили обо мне.
— Что они сказали?
Я понижаю голос до фальшивого баритона.
— Она дочь тренера, и это единственная причина, по которой он хочет ее тр*хнуть. Я слышал, что она даже не горячая штучка. — Я делаю паузу. — Это в двух словах.
— Не горячая? — Парень смеется, запрокидывая голову. — Ну, мы оба знаем, что это чушь собачья, и я говорю это не потому, что пытаюсь заигрывать с тобой. Ты определенно не страшная.
Из всего этого он вынес только этот сомнительный факт?
— Эм... спасибо?
— Хорошая новость в том, что теперь, когда об этом знают другие, пари будет недолгим. Эта новость дойдет до твоего отца, поверь мне.
— Да. — У меня тихий голос, и я его ненавижу. — Держу пари, так и будет.
— Это была шутка?
— Не нарочно.
— Я не пытаюсь указывать тебе, что делать, но, может, тебе стоит какое-то время держаться подальше от тренажерного зала, пока не поймешь, что собираешься делать, пока разговоры поутихнут.
— Может быть, но мне все равно нужно тренироваться. Если я увижу кого-нибудь из этих парней, мне захочется…
— Плакать? — подсказывает он, когда я не заканчиваю предложение.
— Нет, ударить их в лицо.
Парень отшатывается с новым смешком, все его выражение лица меняется.
Иисус, эта ямочка на его подбородке — такая чертовски охренительная!
— Сомневаюсь, что кто-нибудь осудит тебя, если ты вмажешь им в лицо, и Доннелли тоже.
Я вздыхаю.
— Да, мой отец, как известно, всегда поддержит хороший, быстрый удар в пах.
— Это наверняка сровняет их с землей.
— Но это не решает моей проблемы. У меня занятия с одним из этих парней.
— Верно. — Голос у него ровный и спокойный, как крепкий виски. — Что ты собираешься делать?
— Кроме того, что избегать его, как чумы? Я не знаю, мне нужно подумать, может быть, погуглить магию вуду и заклинания мести.
— Ну, я здесь все время, если захочешь обсудить свои идеи. — Он усмехается низким и глубоким смехом.
И это мой намек, чтобы уйти.
— Мне пора идти. — Встаю, собираю вещи. — Может, еще увидимся? — Я смотрю на него через плечо и слегка машу рукой.
Он машет в ответ. Улыбается.
— Береги себя. Увидимся.
— Спасибо, что выслушал.
— Без проблем. Удачи.
Я медленно бреду прочь, проверяя свой телефон, бросая на парня еще один взгляд через плечо. Он наблюдает за мной, эта красивая улыбка приклеена к его классически красивому лицу.
Какой приятный парень, в отличие от тех долбаных придурков из команды по борьбе.
Чувствую себя намного лучше после того, как раскрыла душу, но мысли все еще кружится в голове. Я не готова позволить Эрику Джонсону или Рексу Гандерсону сорваться с крючка.
Этим придуркам нужно преподать урок.
И я та девушка, которая их научит.
ГЛАВА 6
Анабелль
— Мы должны прекратить встречаться подобным образом.
Даже не глядя, я знаю, что рядом с беговой дорожкой стоит Эрик Джонсон — долбаный ублюдок.
Мне нужно все самообладание, чтобы не наброситься на него. Вопить. Ударить его коленом по яйцам.
— Встречаться?
— В нашем особом месте.
Продолжаю двигать ногами под ритм музыки, звучащей в наушниках, пульсирующей басами, — задорная мелодия, которой я наслаждалась до недавнего времени, молясь, чтобы не столкнуться с ним.
Кажется, бог не услышал мольбы этим утром.
— Это не наше особое место, но хорошая попытка. И ты прерываешь меня, пока я тренируюсь.
— Но может быть нашим особым местом, если ты позволишь.
Снимаю наушники, в горле поднимается раздраженный вздох, но я заставляю его опуститься.
— Ты напорист, да?
— Разве это плохо?
— Я просто пытаюсь понять, это фишка качка или фишка засранца.
Он хватается за грудь в притворной боли.
— Ой! Такая злая сегодня.
Я смеюсь, потому что ничего не могу с собой поделать — выражение его лица бесценно. Очень драматично.
— Ну? Так что, качок или засранец?
— Честно? И то, и другое.
Нажимаю на кнопку «скорость», переходя с легкой пробежки на шаг и замедляюсь, чтобы получше разглядеть этого парня, который заключил отвратительное пари с Рексом Гандерсоном, и у которого хватило наглости подумать, что я захочу с ним переспать.
— Могу я быть с тобой откровенна? Ты сводишь меня с ума.
— В хорошем или плохом смысле, потому что однажды я сделал фото своих.2
— Ты сделал фото своих яиц? Зачем? — Вытягиваю руку, чтобы остановить его, потому что на самом деле не хочу слышать ответ. — Не бери в голову, не хочу знать. Я имела в виду плохой смысл.
Хватаю полотенце, висящее на беговой дорожке, и набрасываю его на шею, намереваясь направиться в раздевалку, надеясь, что парень не последует за мной.