Феи Гант-Дорвенского леса (СИ) - Беляева Марина Александровна. Страница 13

— Ты что дерешься! — возмущённо воскликнула Кейтилин в лицо Тилли. Она продолжала держать её руки, словно опасаясь, что та снова захочет на неё напасть. — Сначала опасности подвергаешь, молчишь, а потом дерёшься!

— А ты почему ничего об этом не знаешь? — сердито ответила Тилли; ей хотелось во что бы то ни стало переспорить Кейтилин. — Что, в книжке твоей про Гилли Ду тоже не написано?

— Написано! Но я не знала…

— Чего ты не знала?! Что он далеко не всегда нападает? Что он не в каждой березе обитает? Что он сначала себя не выдает? Ну что ты за дура!

Тилли резко выдернула руки и скрестила их на груди, довольная своим бойким ответом. Она была абсолютно уверена в своей правоте и ждала, когда Кейтилин наконец соизволит извиниться перед ней. И то она решила перед тем сначала подумать, прощать ли её или же не стоит. В конце концов, она же не позволит всякой белокурой бестолочи себе голову морочить!

Однако Кейтилин не торопилась с извинениями. Она явно чувствовала себя не так уверенно, как всего какую-то минуту назад, но продолжала держаться с достоинством, что невероятно злило Тилли.

— Да, я действительно плохо читала эту книгу, — наконец произнесла она. — Мне казалось, что это просто сказки, и на них не стоит обращать внимания. — Она замолчала, словно раздумывая над своими словами. — Значит, Гилли Ду?

— Ага, — мрачно ответила Тилли. — И теперь нам березы за милю обходить придется.

— Ох, — Кейтилин сжала край платья. — А это возможно?

Тилли задумалась.

— В этом лесу не так много берёз. Мне кажется, мы сможем с этим справиться. Только, конечно, придётся быть очень осторожными.

Кейтилин замолчала, глядя на деревья. Тилли видела, как она пытается справиться с полученными знаниями, но ей почему-то не хотелось злорадствовать; напротив, ей даже стало жалко эту девочку, которой раньше никогда не приходилось сталкиваться с чем-то волшебным. Обычно Тилли смеялась над такими детьми, и ей было радостно, когда кто-то из них получал щелчок по носу от настоящей жизни, но в этот раз внутреннее чутье ей подсказывало, что Кейтилин вовсе не такая…

«Да все они такие, — резко обрубила эту мысль Тилли. — Все они, богатенькие, одинаковые. Просто эта ещё и глупая».

— Это ведь твоё проклятие, да? — произнесла Кейтилин, и Тилли вздрогнула. — Ты умеешь видеть плохих фей. Это ведь часть проклятия, да?

— Да нет, — медленно ответила Тилли, пытаясь сообразить, о чём эта дура вообще говорит. Ох, кажется, Тилли что-то там говорила ей о проклятии… вот только вспомнить бы что. — Я такая с самого детства.

— Скажи… их очень много? Сейчас, вокруг нас.

Тилли пробежалась глазами по стоящим вокруг них деревьям. За каждым листочком, за каждой иголочкой, под корой и в траве прятались феи. Они были большими и маленькими, красивыми и уродливыми, похожими на людей и зверей, с крыльями и без. Они смотрели на них и вновь начинали смеяться. Пока ещё не так громко, но Тилли знала, что скоро этот смех будет давить ей на уши и мешать ходить. Он будет литься на них отовсюду: с неба, из-под земли, из каждой былинки и пыли в воздухе.

— Да, — ответила она. — Очень много.

Кейтилин сосредоточенно слушала её. Она тоже пыталась видеть фей, разглядывая вслед за Тилли деревья и землю, но, очевидно, ей это не удалось. Тилли впервые задумалась о том, каково, должно быть, человеку, который не умеет видеть ничего волшебного. Вот если бы она была вместо Кейтилин под тем злосчастным деревом, и также была лишена своей силы — что бы с ней было? Она бы, возможно, почувствовала, как тонкие ломкие пальцы Гилли Ду впиваются ей в голову, как её сознание, её жизнь с невыносимой головной болью вытекают из неё, оставляя лишь пустую оболочку с открытыми глазами. Затем Тилли представила, как бы она сейчас стояла на месте Кейтилин. Только что она боролась с пустотой, с чем-то, чего она ну никак не может видеть, а затем пытается расслышать в мирном чириканье птичек и шелеста листвы голоса фей, но тоже не может. Не получается. А ведь она точно знает, что они вокруг, но неизвестно, где конкретно и что с ними делать…

Впервые в жизни Тилли была рада тому, что она умеет.

— Ну что ж, — наконец произнесла Кейтилин. — Тогда пойдём дальше, что поделаешь. Нам уже нельзя останавливаться.

Тилли пожала плечами. Она была полностью согласна с Кейтилин, но её сильно удивило, как быстро эта недотрога пришла в себя.

— Ты будешь мне говорить, если вдруг появятся злые феи? — серьезно спросила Кейтилин. Та неожиданно смутилась и отвела взгляд.

Она вновь вспомнила события сегодняшнего утра: кошмарный сон с Паучьим Королём, крики несчастного мальчика, так безрассудно отправившегося за ней вслед, её твёрдое решение отдать ему свою спутницу, только чтобы он не ел остальных… Будет ли она предупреждать её об опасности, раз твёрдо решила избавиться от неё в ближайшее время?

— Ну да, конечно, — негромко и неуверенно ответила она.

Но, как оказалось, Кейтилин этого было вполне достаточно. Она широко улыбнулась, схватила Тилли за рукав и повела её вперёд, вслед за собой.

Сквозь щебет, разговоры и возгласы фей всё отчётливее и отчётливее проступал негромкий издевательский смех.

Обходить стороной березы оказалось куда сложнее, чем им представлялось это вначале. Иногда они не сразу понимали, какое из встреченных деревьев было березовым, но тогда Тилли видела проступающие сквозь кору очертания злого лица Гилли Ду и уводила Кейтилин за собой. Девочки уже не смотрели на направление своего пути: им приходилось плутать и делать гигантские круги, только чтобы не встречаться с березовыми деревьями.

— Так мы с дороги собьемся, — ворчала Кейтилин, едва поспевая за решительным шагом Тилли.

— А у нас была дорога? — резонно спросила её та, и Кейтилин ничего не смогла ей ответить.

Тилли старалась быть осторожной и внимательной. Она взяла топор у Кейтилин, клятвенно пообещав, что уж его-то она не потеряет, и крепко держалась за ручку, готовая в любой момент обороняться.

И вскоре он действительно им понадобился.

— Проклятие, — процедила сквозь зубы Тилли, а Кейтилин побледнела.

Впереди виднелась березовая роща; достаточно далеко, чтобы девочки могли чувствовать себя в безопасности, но достаточно близко, чтобы начинать бояться. Она простиралась впереди, и, казалось, белоснежным деревьям с трепетно дрожащими листьями не было конца и краю.

— И что будем делать? — спросила Кейтилин. — Одного топора будет мало. Придется идти обратно?

Тилли сосредоточенно окидывала взглядом местность и лихорадочно думала. Она не слышала, что говорила ей Кейтилин, но если бы даже услышала, категорически отказалась бы идти обратно: они слишком много прошли, чтобы поворачивать назад. Должно быть какое-то решение, обход, в конце концов…

И, неожиданно увидев овраг, наполненный крапивой и редким кустарником, Тилли поняла, что делать.

— Ты крапиву боишься? — спросила она, поднимая топорик.

— Да, боюсь, — честно призналась Кейтилин. Она тоже увидела овраг и поняла, что Тилли хочет сделать. — Но ничего, потерплю. Ты, главное, сама не обожгись.

— Да что мне будет-то, — грубовато ответила Тилли, пробираясь вперед к высоким зарослям. — Я на фабрике работаю, там и похуже крапивы обжигаться приходится.

По ту сторону оврага, думала Тилли, растёт исключительно хвойный лес. Они не сворачивали туда просто потому, что им мешала трава, гигантским забором покрывшая собой овраг; но теперь, когда в этой части других деревьев не осталось, то теперь им придется преодолеть его.

И Тилли решительно рубанула по первому ряду крапивы.

— А у крапивы духа никакого нет? — осторожно спросила Кейтилин, морщась от боли: она сняла туфельки и уже успела обжечься острыми листьями павшей крапивы.

— Нету, — ответила Тилли. — Вообще Гилли Ду как раз следит за всеми растениями леса, но жить он может только в берёзе.

— А почему?