100 великих городов мира - Ионина Надежда Алексеевна. Страница 14

Большие и хорошо спланированные дома знати располагались у самых дорог; дома поменьше — за ними, но тоже близко к дороге, а дальше, на кривых улочках с узкими проходами, беспорядочно ютились хибарки бедноты.

Жрецы солнечного бога Атона размещались в огромном районе с роскошными порталами и улицами для процессий, с украшенными колоннами молельнями, со скульптурами и рельефами. По замыслу Эхнатона все помещения иногда оформлялись в виде нильского берега: тонкие колонны напоминали стебли папируса, в росписях стен и пола повторялись цветы и бутоны лотоса, а также порхающие в зарослях птицы. Эти мотивы и раньше встречались в египетском искусстве, но никогда прежде в них не было такого богатства сюжетов и красок, такой свободы и изящества исполнения, такого увлечения красотой линий и цвета…

Эта же естественность, сменившая канонизированную стилизацию поз и жестов, проявилась и в изображении людей. Например, Эхнатон часто запечатлен в семейном кругу — с женой Нефертити и дочерьми. Среди найденных в эль-Амарне памятников мало таких, где фараон изображен без Нефертити.

Основывая новую столицу Ахетатон, фараон Эхнатон обещал царице воздвигнуть в ней ее собственное место для почитания солнца — «сень Рэ». У Нефертити было свое большое и великолепное судно, качавшееся у дворцового причала рядом с ладьей фараона.

К сожалению, сейчас от дворца Нефертити остались одни развалины, однако известно, что в северо-восточном конце сада находилась длинная постройка, тянувшаяся вдоль северной стены дворца. Внутри этого зала столбы, поддерживающие потолок, стояли в один ряд — каждый на крохотном островке между перемежающимися водоемами. Эти водоемы были сделаны в виде огромных букв "Т": в верхнем ряду они были повернуты отвесным концом вниз, а в нижнем — вверх. Вклиниваясь отвесными концами ряд в ряд, буквы "Т" образовывали строгий узор. Перила и пол вокруг водоемов, а также откосые стенки перил были сплошь расписаны растительным орнаментом и изображениями цветов.

Такова была эта «великолепная усадьба Солнца», украшенная небольшими храмиками, полная водных затей и утопающая в зелени и цветах. После Нефертити эти владения перешли к ее дочери Мийот.

ДРЕВНЯЯ ЭБЛА НА ЗЕМЛЕ ХАНААНСКОЙ

До середины XX века об этом городе почти ничего не знали. На исторической карте Ближнего Востока III тысячелетия до нашей эры обозначались только две могущественные державы — Египет и Аккадское царство. Многие ученые и археологи считали, что других значительных цивилизаций между долиной Нила и Месопотамией просто не существовало. Однако неожиданное открытие крестьян из деревушки Телль-Мардих и дальнейшие археологические раскопки в районе сирийского города Алеппо изменили такое мнение.

Сначала крестьяне нашли базальтовую чашу, которую сдали в городской исторический музей. А в 1964 году сирийское правительство предложило итальянскому археологу Паоло Матье приступить к раскопкам холма Телль-Мардих. Раньше тут находилось незначительное поселение, но именно здесь, на севере Сирии, было сделано сенсационное открытие. Паоло Матье долго изучал художественные изделия, которые раньше были найдены в разных районах Сирии, и пришел к выводу, что все они должны были исходить из одного центра. Некоторые исторические хроники таким центром называли Эблу — город, существовавший в Сирии с древности, но никто из ученых не знал, где он располагался. Город Эбла упоминался лишь в одном шумерском тексте — в победных реляциях царя Саргона и его внука Нарамсина — и считался заштатным. А оказалось, что Эбла — столица могущественного государства на Ближнем Востоке, соперничавшего в третьем тысячелетии до нашей эры с Египтом и Аккадским царством.

В 1968 году археологи раскопали цоколь базальтовой статуи, на котором была надпись на аккадском языке. Надпись сообщала, что статуя — это дар царя Эблы покровительнице города богине Иштар: «Для богини Иштар, я вазу изготовил Иббит-Лим, сын Игреш-Хепа, царя народа Эблы». Так было установлено, что под холмом Телль-Мардих находилась некогда могущественная Эбла.

В 1975 году экспедиция П. Матье обнаружила самый большой из когда-либо раскрытых сирийских архивов — 17000 глиняных табличек с текстами XXV—XXIII веков до нашей эры. Это было величайшее открытие! До сих пор древнейшими считались письменные источники Месопотамии на шумерском языке. Таблички, найденные в Эбле, исписаны частью шумерской клинописью, частью неизвестным доселе языком, который ученые назвали «эблаитом». Открытие царского архива было поистине сенсационным, ведь в нем содержались самые разнообразные сведения: о дворцовых делах, исторические хроники, отчеты о военных походах, договоры и соглашения, описи закупленных и проданных товаров, переписка между чиновниками и правительственными учреждениями, литературные произведения. Дешифровка этих текстов продолжается и поныне, однако уже сейчас можно составить представление о политическом и государственном устройстве Эблы, ее экономике, торговле и культуре.

Периодом расцвета города было время с 2400 по 2250 год до нашей эры. Эбла тогда настолько окрепла, что подчинила своему влиянию огромную территорию — от побережья Средиземного моря до границ Аккадского царства. Причем не путем завоеваний [8], а с помощью высокой культуры, развитой экономики и торговли. Эбла находилась на скрещении торговых путей между Месопотамией и Анатолией (современная Турция), поэтому именно торговля обеспечивала городу процветание. В столицу везли лес с прибрежных гор, шитые золотом ткани, керамику и шкуры, подчас товары доставляли из очень отдаленных мест.

Во главе государства стоял маликум (правитель, царь), которому подчинялись местные царьки, связанные с метрополией особыми соглашениями. Царь вершил все дела с помощью совета старейшин, в котором были представлены самые богатые семейства. Дань Эбле золотом и серебром выплачивали Ашур на Тигре и Мари на Евфрате, но однажды мятежный Мари отказался от своих обязательств. Войска Эблы решили усмирить непокорных, и уже вскоре полководец Эннадаган направил в столицу донесение о жестокой расправе над бунтовщиками: «Горы трупов я нагромоздил».

В административном отношении Эбла была разбита на кварталы: делами каждого из них заведовали 20 чиновников, имевших в своем подчинении помощников. Свой особый штат был и у цариц, которые иногда осуществляли высшие руководящие функции. Следует отметить, что женщины Эблы играли большую роль в жизни общества. Так, например, посвящала царя в должность и вводила его на престол маликтум (царица). Ни в какой другой древневосточной цивилизации женщины не выполняли такие функции.

Царский дворец был не только официальной резиденцией правителей страны, но и центром ее экономической и культурной жизни. В многочисленных дворах и помещениях его располагались мастерские скульпторов и живописцев, краснодеревщиков, ювелиров, гончаров и других ремесленников. Во дворце была и школа, в которой готовили государственных писцов и чиновников, причем обучение велось на двух языках — шумерском и эблаите. Здесь на глиняные таблички переписывали литературные тексты, заносили в хронику важнейшие исторические события из жизни государства.

На некоторых табличках, написанных неуверенной рукой учеников, сохранились даже пометки учителя. Глиняные таблички рассказали, например, и о том, как проходили экзамены в этой школе. Школьник-писец писал табличку под контролем «старшего брата» — дуб-зузу. Затем учитель проверял написанную табличку, согласовывал отметку с «директором» школы и только после такого обсуждения ставилась окончательная отметка.

После каждого сезона археологических раскопок в районе Алеппо ученый мир все больше и больше узнавал об Эбле. До этих открытий ученые не могли и предполагать, что в ту далекую эпоху заключались и разрывались международные договоры. В одном их документов говорилось, что царь Эблы обращается с просьбой к царю Ассирии, чтобы тот гарантировал и облегчил торговлю Эблы в самых далеких районах от ее границ, хотя Эбла и сама осуществляла политический и экономический контроль над 17 тогдашними государствами.