Проклятье старинного кольца (СИ) - Тишанская Марина Антоновна. Страница 49

— А как же сэр Ричард?

— О нем не беспокойся. Он унаследовал замок Бэклоу, ему перейдет и оставленное бабушкой наследство, этого вполне достаточно. Моих денег он не получит. Но это уже мои дела. Ты же с завтрашнего дня начнешь заниматься с учителем, месье Джонатаном Крипингом, он приедет утром. И не вздумай называть его господином, зови его просто по фамилии. Иди в свою новую комнату.

Лиля ни жива, ни мертва вышла из гостиной. Эмма ждала ее в холле.

— Лили, я права, нашлась твоя родня? — с острым любопытством спросила она.

— Эмма, ты не представляешь, что произошло! Граф и графиня удочеряют меня, я теперь буду Лили Мортимер!

— Не может быть, ваше сиятельство! — ахнула горничная.

— Не называй меня так, мы же подруги, — возмутилась Лиля.

— Но если я буду называть вас по имени, меня уволят со службы.

— Ну тут же никого нет! Эммочка, оказывается, та комната, которую ты сегодня мыла — она будет моей. А еще мне закажут в городе платья и туфли, у меня будет нарядная одежда. И на Рождество графиня возьмет меня на бал, — Лиля говорила так радостно, как и было положено внезапно получившей звание и деньги служанке, но в душе она бы все отдала, лишь бы вернуться домой, к родителям и Генке.

— А украшения вам купят? — мучаясь от зависти, спросила Эмма.

— Не знаю, но мне и платьев хватит.

— Наверняка купят украшения. Ах, как бы я хотела быть на вашем месте, — мечтательно произнесла горничная.

— Эмма, ты же моя подруга. Если мне купят украшения, я дам их тебе померять, а может, и сходить в гости разрешу в каком-нибудь ожерелье или с брошью.

Успокоив подругу, Лиля пошла осматривать свое новое жилище, а Эмма, как покорная служанка, шла немного позади своей новой госпожи. Комната была самой обычной, но отвыкшей от простора Лиле показалась огромной. Широкая кровать под балдахином, зеркальное трюмо с тумбочкой, камин, мягкое кресло около окна — все располагало к отдыху.

С утра приехал мистер Крипинг, он оказался худым и высоким человеком неопределенного возраста с глазами немного навыкате и слегка лысеющим лбом. У Лили начались занятия: утром после завтрака она брала уроки танцев и живописи, а после ланча — уроки музыки и светской беседы. Правильно пользоваться столовыми приборами мистер Крипинг учил девушку во время трапезы — он принимал пищу в столовой вместе с хозяевами и своей новой ученицей.

Лиля читала книгу в гостиной. Вдруг она вздрогнула и схватилась за юбку. На ней лежала записка: «Будь внимательна, сейчас ты получишь еще одну записку. Ее надо уронить так, чтобы ее подобрал Гутс». Внимательно прочитав ее, девушка кивнула. Интересно, откуда они узнали про Гутса? Подождав минуту, она обнаружила у себя на коленях бумажку. Теперь это оказалась записка, предназначенная не только для нее, но и для Гутса: «Лиля, у нас есть прибор, с помощью которого мы можем передавать тебе письма. Ты попала в прошлое благодаря огненному янтарину из музея. Он вправлен в кольцо леди Эстер. Старайся держаться поближе к ней, особенно когда перстень у нее на пальце. Это твой шанс вернуться домой».

Уронить записку в присутствии этого господина было нетрудно, но сказать, когда ему вздумается посетить графиню, Лиля не могла. Весь день она то и дело подходила к окну, чтобы увидеть долгожданного гостя. Но Гутс все не шел.

Наконец прозвучал гонг. Это означало, что пора переодеваться к обеду. Появилась Эмма, которой предстояло помочь девушке сменить платье.

— Леди Эстер ждет к обеду гостя, велела поставить на стол еще один прибор, — доложила горничная.

— Кто бы это мог быть? — заинтересовалась Лиля. — Надеюсь, что не сэр Ричард. В его присутствии у меня по коже мурашки бегают.

— Такой красивый молодой человек! Чем он вам не угодил? По правде сказать, я тоже его побаиваюсь, — Эмма разрывалась между лояльностью к хозяйке и нежеланием врать.

— Так ты не знаешь, кто придет? — снова спросила Лиля.

— По-моему, это месье Гутс. Я слышала, что он хотел поговорить с хозяйкой.

Лилино сердце подпрыгнуло. Вот и возможность «отправить» ему записку.

Гутс вошел в дом так важно, будто оказывал Мортимерам милость, посещая Олдоакс. Бетти встретила его на пороге и проводила в столовую. Лиля специально задержалась, чтобы иметь возможность пройти мимо гостя. Когда леди Эстер и Гутс обменялись любезностями и уселись за стол, девушка проскользнула на свое место, метко уронив записку у стула Гутса. Теперь он обязательно должен был увидеть белевший на ковре клочок бумаги, и лишь от него зависело, скажет он о нем леди Эстер или нет.

Сэр Джордж шепотом пожурил Лилю за опоздание и тут же предложил ей кусочек рыбы, так аппетитно пахнувшей, что у девушки сразу разыгрался аппетит. Гутс помедлил немного, а потом поднял записку и внимательно прочитал.

«Ловко!» — подумал он. — «Эти мальчишки научились пользоваться прибором. Что ж, это не беда, но оставлять им концентратор не следует. Придется сказать, что эксперимент завершен, пока они не распорядились устройством по-своему».

Лилина жизнь очень изменилась. Теперь ей целыми днями ничего не требовалось делать. Вставала она часа на два позже, чем раньше, когда приходила Эмма. От завтраков в постели девушка решительно отказалась. Эмма открывала шторы, ждала, пока Лиля встанет, и помогала ей одеться.

После того, как ей объявили об удочерении, одевание превратилось в сложную процедуру. Деталей туалета стало больше, и самым неприятным был корсет. Эмма надевала на нее тугую, усиленную китовым усом конструкцию и зашнуровывала ее сзади. К счастью, утягивать талию пока не требовалось, Лиля и так была худенькой, и Эмма шнуровала не сильно. Правда, и в таком виде корсет сковывал движения, не позволял согнуть спину.

Новые платья, перешитые из принадлежавших леди Эстер, отличались добротной тканью, но слишком роскошными не выглядели. Для торжественных случаев, выходов и приема гостей Лиле заказали три платья у портного в Лонгридже, одно из них доставили накануне.

День обещал быть сложным. Сегодня в Олдоакс собирался приехать Карл Мортимер, дальний родственник сэра Джорджа и будущий Лилин жених. Это событие очень огорчало девушку, ей вовсе не хотелось замуж, да еще за незнакомого человека. Однако надежда вернуться домой оставалась всего лишь надеждой. И пожаловаться было некому, и не с кем поболтать. Эмма теперь называла ее «мадемуазель», а о встрече с Жаннет нечего было и мечтать.

Зато Лиля могла гулять в парке и пользоваться библиотекой. Все книги на франглийском она брала в руки с трепетом, ведь школьных знаний едва хватало для бытовых разговоров. К счастью, сэр Джордж оказался любителем рыцарских романов. Их в библиотеке нашлось несколько дюжин. Первый Лиля одолела с трудом, ей даже пришлось спрашивать значения многих слов, а потом дело пошло легче.

Но ни чтение, ни новые платья не могли отвлечь девушку от приближающихся грозных перемен. Как сможет она поладить с женихом, долго ли продлится помолвка и сможет ли Генка найти способ вызволить ее отсюда до свадьбы? Эти вопросы не давали Лиле покоя. Вот и сегодня она проснулась рано, так что до прихода Эммы оставалась куча времени.

Лиля встала, умылась и надела платье, которое носила служанкой. Без Эммы нечего было и думать зашнуровать корсет. Стараясь ступать как можно тише, девушка отворила дверь, спустилась по лестнице и вышла в парк.

На кухне гремела посуда и слышались голоса. Прислуга готовилась пить чай перед началом рабочего дня. Чтобы не попасться никому на глаза, Лиля прошла по широкой аллее, которую скрывала от кухонных окон живая изгородь.

Она брела медленно, размышляя о жизни. Вдруг у подъездных ворот поднялась суета. Привратник выскочил из своего флигеля и бросился открывать тяжелые створки. В поместье медленно въехала большая карета.

Лиля остановилась возле толстого дуба. Отсюда прекрасно просматривалась вся аллея и ворота, а она сама в любую минуту могла укрыться за могучим стволом. Карета проехала еще немного и остановилась. Из нее вышли двое мужчин. Один, молодой, был облачен в камзол цвета спелой вишни, из-под которого проглядывал белый жилет. Кружева на воротнике и манжетах выдавали в нем богатого дворянина. Короткие штаны, к которым Лиля так и не привыкла, обычно вызывали у нее улыбку, но на этом молодом человеке выглядели неплохо. Даже белые чулки почти не портили дело.