Песнь Ветра. Между Западом и Югом (СИ) - Целых Ольга. Страница 33

Ветер гонит тёмно-синие тучи по алому небу. Горы цвета индиго острыми пиками тянутся ввысь, мрачной фиолетовой тенью нависая над выжженной, красной землей. Сирел тяжело дышит, замерев у подножия гор. Вдруг над его головой раздаётся жуткий гром, резкий и раскатистый, за которым следует грохот камнепада. Голубое, яркое пламя вырывается из пещеры и растекается по камням. Иссиня-чёрные птицы в страхе поднимаются на крыло, и их крики бьются зловещим эхом о скалы. Крупные, вишнёвые валуны летят прямо на Третьего наследника. Он вскидывает руки, чтобы защититься, но багрово-синяя тень настигает его, и он проваливается во тьму.

Прозрачная, как топазы река омывает Сирела по пояс. Длинные, багровые ветви ив стекают в воду. Золотой луч солнца падает на реку, и та искрится, ветви приходят в движение, шевелясь, как тонкие, когтистые лапы неведомой твари. Золото течёт по речной глади, и мужчина пятится, неловко, судорожно. Страх обуял его, он не может и не хочет смотреть на свет.

Частокол сосен цвета лазури, карминовый подлесок, расплескавшийся в вышине закат. Сирел бежит, не чуя ног. Вдруг путь ему преграждает высокая мужская фигура с уродливым лицом-мордой. Наследник останавливается, а незнакомец смеётся, приподняв край маски.

— Чего медлишь? Убей меня! — Тейн дразнит двоюродного брата и бежит прочь.

— Сирел! — женский крик рвёт картинку. — Помоги мне!

На высоком обрыве, над иззелена-синей бурей моря, женщина в васильковом платье тянет к наследнику длинные руки.

— Мама? — опешил наследник.

— Это не твоя мать! — женщина с тем же лицом, что у матери, но в карминовой мантии, хватает его за плечо и разворачивает к себе.

Сирел видит её огромные сапфировые глаза и проваливается куда-то в бездну.

Снова топазовая река. Ивы плачут кровью, вода темнеет, а золото, словно живое существо, рвётся из ивовой клетки.

— Сирел! Помоги! Ты должен! — кричит женщина в синем.

— Не слушай её! Ты ей ничего не должен! — её крик снова перебивает женщина в красном.

Наследник стоит на развилке. Слева, в центре и справа клубится багровая пелена.

— Это мой выбор?! — вопрошает Сирел, сбитый с толку.

— Нет, — Тейн стоит у его плеча. — Но ты за него в ответе.

Сирел поворачивается к брату, вокруг Тейна расползается золотой ореол. Третий пятится, в страхе.

Земля содрогается, трясётся, Сирел падает в пыль цвета красной охры. Поднимает глаза и видит высокий столб огня и дыма, вырывающийся из жерла огромного вулкана. Потоки раскалённой лавы стекают вниз, к наследнику. И Сирел поднимается с колен, он бежит, не разбирая дороги.

Но впереди завывает бирюзовая буря. Ветер ярится, бушует и гонит огромную волну прямо на мужчину.

Топазовая река темнеет от крови. Золото выплеснулось в воду и быстрыми змейками стремится к Сирелу.

Худая, ультрамариновая, высокая тень Бельфегора стоит на краю тронного возвышения. Позади него как пламя огромного костра, ярится закат.

— Про́клятый металл! — Император срывает с себя золотую корону и бросает под ноги сыну. — Про́клятый, как и ты!

Корона растекается, золото светится неземным, ярким светом и ползет к наследнику.

Сирел мечется между волной и лавой. На горизонте меж ними загорается золотой рассвет и стихии замирают, вдруг.

— Спаси меня, Сирел! — заходится в крике женщина в синем.

— Как? Как тебя спасти, мама? — нервы наследника на пределе.

— Возьми! — кричит Тейн, протягивая на руке сгусток золотого света.

— Нет! — Сирел пятится. — Никогда! Проклятый металл!

— Тогда она умрёт. — Тейн бережно прижимает пламя к груди, глядит на брата с тоской и болью.

Буря срывает женщину в синем с обрыва. Жуткий, душераздирающий крик взлетает над волнами.

— Мама! — по щекам Сирела бегут слёзы, он рвётся за ней, но чьи-то цепкие руки держат его.

— Я твоя мать! — говорит женщина в красном. — Иди ко мне, сынок…

Но лицо её искажает злоба.

Тейн падает среди синих сосен на горящий дёрн. Его глаза стекленеют. Он грустно, через боль, усмехается:

— Ты убил меня…

Клубящаяся багровая мгла поглощает развилку. Пути исчезают.

Меж двух стихий гаснет солнце. Сирел падает на землю, закрывая голову руками, но оранжевая лава и зелёное цунами настигают его.

Голубое пламя разгорается во тьме. И ничего больше в этом мире нет, кроме голубого пламени.

Сирел очнулся уже после того, как его тело судорожно приняло сидячее положение. На алых простынях под балдахином он оказался один. Наследник глубоко дышал, он весь взмок и не понимал, где находится. Звук мягких шагов достиг его слуха, полог кровати отъехал в сторону, впуская золотой свет рассвета. Сирел шарахнулся от него было, но быстро взял себя в руки. Это уже был не сон.

Верховная Жрица Айдана улыбнулась наследнику ласково и подала кубок с травяным отваром.

— Пей, Сирел. Это поможет вывести из твоего тела дурманные травы.

— Камал, — поправил её наследник, принимая чашу.

— Как скажешь, Камал, — согласилась жрица.

Впрочем, наследник был не удивлён — ритуалы природы всегда вскрывали истину, как бы её не прятали.

— И что значат мои видения?

— Ты сын западного ветра, твоя судьба в твоих руках, Сирел. Ты и сам поймешь свои сны. Просто не бойся золота.

— Но с чего мне бояться золота? — нахмурился мужчина.

— Мысли шире, Пёс Империи. Золото лишь метафора, — Пожала плечами жрица. — Однако, ты не спросил у земли о чужаках и шахтах, так что действуй как знаешь.

Сирел глубоко вздохнул успокоившись. Встал с кровати, окинув мятые простыни и смущённо спросил:

— А мы… ну…

— Нет, — усмехнулась Айдана.

— Но ведь все думают, что… — опешил Сирел.

— Люди любят преувеличивать.

— Но и Матери так говорят!

— Матери тоже люди, — жрица мягко потрепала его за перевязанное плечо и проводила на выход.

Глава 10. Золото на голубом

Глава 10. Золото на голубом.

Folk Noir — You should have seen me there

Trollabundin — Eivor

Утро вычерчивало на горных склонах охристые узоры, птицы радостно порхали среди высоких сосен. Вход в шахты нависал над долиной и городом, но путь к нему был длинен и вился по крутому, как змея, подъёму. Ночная буря оставила свои следы: под копытами коней чавкала глина, на камнях, в обрамлении мха, искрилась роса. Пар поднимался от земли, в тенях деревьев он светился ультрамариновой синевой, на свету же играл золотом. Запах свежести и травы, смолы и цветов пьянил, как лёгкое вино.

Паж нагнал Сирела, стоило деревне скрыться за поворотом дороги. Юноша смущался и опускал глаза.

— Камал! — окликнул он наследника.

Третий обернулся, хоть и вздрогнул слегка, услышав «чужое» имя.

— Что случилось?

— Да я спросить хотел… — паж снова стушевался.

— Спрашивай уже, не тяни, — Сирел усмехнулся, догадываясь, что мальчишка имеет ввиду нечто безобидно-бесполезное.

— Нам подниматься ещё пару часов, — словно оправдываясь начал южанин, — не мог бы ты рассказать мне немного об империи?

Сирел обернулся к Джале, но та беседовала о чём-то с высоким буйем, который снял тюрбан. Кожа его была тёмного, тёплого оттенка красного дерева, а глаза голубые. Сирел даже успокоился, оглядывая наёмников с сетками на тюрбанах без прежнего опасения. Мальчишка же глядел на наследника такими голодными глазами, что тот сдался.