В Эфире. Дилогия (СИ) - Гарцевич Евгений. Страница 23

Я задумался, что из меня может вытащить Эфир. Это могли быть Алиса с Эйпом в образе двух великанов, давящих меня, маленькую букашку, тапками. Или мерзкий орк Гриндуум, насилующий меня связанного, причем предварительно выколов мне глаза и залив уши расплавленным свинцом (не знаю, живут ли вообще после такого). А может, строгая тетка Лидия, из-за которой половина мальчишек мочилась под себя во сне в Академии Таламус…

Я заворчал сам на себя, тряхнул головой, покрепче сжал копье. «Только не в терновый куст», — промелькнула мысль, и с ней я вошел в пещеру.

Ничего при этом вроде бы не случилось, но это «ничего» было таким темным, что я не мог разглядеть даже свои руки. Щелкнул пальцами, но едва расслышал звук, а пальцы вдруг стали ватными. И тут же зажегся таймер, показывая, что до воскрешения мне осталось триста с небольшим лет. Я не поверил. Я знал, что это все игра, посмеялся и поговорил вслух с Эфиром. Потом покричал, почувствовав мимолетную гордость, что смог придумать несколько новых ругательств. Но мне даже эхо не ответило.

Таймер беззвучно тикал, сначала быстро, потом медленнее. Ощущение времени я потерял моментально. Мысленно досчитал до тысячи, потом вслух до семи тысяч, часто сбиваясь и начиная заново. Я моргал, пучил глаза и крепко их зажмуривал, но даже привычные в реале радужные круги не появились. Пытался унюхать что-нибудь, но поймал только легкий, будто выветрившийся запах кварцевой лампы, которой освещали комнаты в Академии, если кто-нибудь болел.

Потом я нащупал щетину на подбородке и отросший ежик на висках, которые были гладкими еще сегодняшним утром. А сегодняшним ли? Таймер показал, что прошло две недели. А «ничего» продолжало давить. Мне стало тяжелее поднимать руки, шаги давались с трудом, будто идешь по пояс в воде. Может, я умер? Чтобы это проверить, я хотел открыть системный лог, но не сумел — его просто не было. Мысли стали путаться, я поверил, что меня ждут еще триста лет пустоты. И сразу же пришел страх, а за ним истерика.

Похороненные заживо, наверное, хоть что-то чувствуют — боль в поломанных о крышку гроба ногтях, прохладу земли на лице или слизь червяков, заползающих в нос. Мое же полное «ничего» не давало мне даже этого. Я что-то бормотал, но говоря первое слово, забывал второе, либо, наоборот, помнил, что хочу сказать дальше, но не помнил, зачем.

А потом начались галлюцинации, и я увидел Эйпа. Он был в своем убежище, весь такой живой, и готовился выйти из игры, но включился видеозвонок от Райпера, а я, будто паучок на паутинке, свесился с потолка, все видя и слыша.

— Несколько групп брошено на поиск объекта, результатов пока нет, — сказала проекция Райпера, — совет понимает ситуацию, но Найгард и Скудери не одобряют такую трату ресурсов.

— Они могут прислать подкрепление? Может быть, кого-то из серых братьев? —довольно грубо спросил Эйп.

— Нет, — прервал его Райпер, — на Веспере неспокойно. По слухам, Орда выдвинулась к Манеке, все готовятся к осаде.

— Орда поплывет на Аврору сразу же, как начнется бета-тест. — Эйп стал расхаживать по комнате и размышлять вслух, зацепив призрачную паутинку так, что меня тряхнуло и закинуло к нему на плечо.

— Тем более тебе нужно как можно быстрее найти Слезу Авроры, а мы с парнями поймаем щенка и уродов, которые спасли его в борделе.

А вот это уже интереснее! Я заполз под складку воротника Эйпа, чтобы он не заметил меня ненароком. Речь явно шла обо мне, и, похоже, это не шутка Эфира, а очередной сбой, который связывает мое сознание с телом. Рискуя быть замеченным, я выполз на край плеча и стал искать кнопку выхода.

— Я хочу хоть раз нормально завершить переход, — сказал Эйп. — Не для того мы растили пацана, отпускали, а потом пасли и радовались, что заманили.

— Людвиг, соберись. Никто его не отпускал, просто дали возможность повзрослеть и сформировать характер. Все идет по плану. — повысил голос Райпер. — Оставь аналитиков следить за этими даблвешниками на форуме, и отправляйся на поиски Слезы. Совет постановил, что ты должен ее активировать и сделать это надо до того момента, как Уокер приведет сюда свой сброд или Густав перестанет играть в местного божка и перепрячет Слезу, если она у него.

Райпер отключился, а Эйп или Людвиг…

Стоп, не может этого быть.

Когда я произнес это имя, перед глазами нарисовалась картина из поместья Эйпа. Людвиг Нильсен — первый арт-директор DRUGA, Кейт Скудери — дизайнер, приехавшая в команду из штатов, Андреас Найгард — маркетолог и сценарист, человек, который придумал и развил Эфир. И сейчас им должно быть уже лет за девяносто. Но тогда Магнус — это, должно быть, оцифрованный Густав Магнуссон, человек, который запрограммировал все идеи Людвига.

И что значит — меня растили?

Из размышлений меня вывел Эйп. Он, что-то бормоча под нос, резко дернулся и потянулся к кнопке выхода. Я рванул наперегонки к мерцающей кнопке. Она становилась активной на долю секунды, а потом гасла. Я цеплялся лапками за рукав Эйпа, рассчитывая прыгнуть вперед, когда он протянет руку, но ничего не произошло. Меня будто выдернуло с руки Эйпа, из убежища и вмяло обратно в темную пустоту.

Но пустота больше не пугала, я принял ее, как возможность хорошенько все обдумать и помедитировать. Я узнал, как на самом деле зовут моего врага, хоть и не понимал, что мне дает это знание. Я выяснил, что есть шанс вернуть свое тело. Надо всего лишь одновременно оказаться в пустоте, то есть умереть одновременно. В Динасдане именно это и произошло, когда Райпер выпустил в нас огненный шар.

А еще я узнал, что ищет Эйп.

У каждого материка есть свой особый артефакт — нечто чрезвычайно сильное и сулящее огромные преимущества. У Теллуса это Камень Души, дающий прибавку к опыту клану, который им владеет, то есть Легиону. На Веспере — Вечерняя Звезда, которая ускоряет крафт и повышает вероятность создания эпических предметов. Она лежит у Каменщиков, закрепляя их статус самого богатого клана. Для Аквилона разработчики создали Раковину Ветра, которая обеспечивает плюс десять процентов ко всем мореходным навыкам владельца и возможность использовать некоторые аквилонские острова вместо кораблей. Раковину нашел Уокер, и теперь его плавучая крепость наводит ужас на все континенты. Крепость эта наверняка приплывет и к нам за Слезой Авроры.

Что придумали разработчики для Авроры и где это лежит, было самой большой тайной обновления. По слухам, даже гейм-дизайнеры не знали, где хранится Слеза. Искусственный интеллект прятал артефакты рандомно, а после скандала, когда Легион первым нашел Камень Души Теллуса, разработчики добавили второй уровень защиты. Теперь артефакт может называться Слезой, но при этом являться деревом, водопадом, целой горой или жертвенным НПС, как было с Вечерней Звездой.

Все выглядело просто — найти Слезу, заманить Эйпа, убить себя и его, двигать на выход. Я посмотрел на таймер — с момента, как я вернулся, он довольно бодро шел на уменьшение. Оставалось каких-то двести лет, чтобы придумать, как первым найти то, что ищут все, а потом убить того, кто уже обогнал меня на несколько десятков уровней и обгонит еще сильнее, пока я выполняю контракт НПС.

Я размышлял, параллельно вспоминая все, что знал об основателях. Тут из темноты появился Гримдуум и, позвякивая ржавыми цепями, стал приближаться ко мне. Я, не глядя, отмахнулся, и он исчез. Таймер, перескакивая через десятилетия, пронесся до нуля, и меня выплюнуло из пустоты на свежий воздух.

Меня уже встречали донельзя гордые собой аборигены, прошедшие испытание, и деды-шаманы. Самый старый подошел вплотную, звеня костяными амулетами, зачем-то обнюхал меня и заговорил с интонациями Йоды из фильмов прошлого века:

— Сила нездешняя наполняет тебя, блокирует путь духу-покровителю.

— Не томи, старче, — сказал я и тут же пожалел из-за прилетевшего штрафа. — Прости, о мудрый Чинка, прошел ли я испытание? Я готов принять свою судьбу и выбор богов.

Старик улыбнулся, показывая, что прогиб засчитан, еще раз обнюхал меня и провел по лицу каким-то пером.