Байки Верхнего Моря и другие страшные истории (СИ) - Корсарова Варвара. Страница 4

Лишь Бумброк махнул рукой и быстро налил себе новую порцию.

— Знаете, а мне жаль, что капитан развенчал байку, — сказал Луц задумчиво. — Все-таки что-то в этом есть… романтика какая-то, что ли! Бутылки, привязанные к черным аэростатам… Тайна… Клады…

— Не скули, Луц, — проворчал Бумброк. — Тайн в небе хватает, уж будь покоен! И страшных, и всяких разных. Призрачный аэростат «Летучая Пиявка», например!

— Ты видел «Летучую Пиявку», Бумброк?

— А как же! На расстоянии двадцати футов. Можно сказать, висел в воздухе нос к носу со смертью, — важно ответил Бумброк, болтая ложкой в кружке.

— И как же ты жив остался после этого? Говорят, каждый, кто встречается с «Летучей Пиявкой», уже не вернется на землю.

— Когда такое бывало? Приземляются все. Против гравитации не попрешь! Только не все остаются живыми после посадки.

— Ну, ты-то живой. Вроде бы…

— Мне повезло. Встреча с аэростатом-призраком редко добром заканчивается.

— Мы тебя слушаем, Бумброк!

Механик с подозрением обвел публику прищуренными глазами.

— Да, пожалуйста, расскажите о вашей встрече, — попросил доктор Гризвольд. — Легенда о призрачном аэростате «Летучая Пиявка» — самая знаменитая байка Верхнего Моря. Возможно, ваш рассказ поможет нам установить истину — чем именно является этот загадочный феномен.

Польщенный всеобщим вниманием, Бумброк забыл недавние обиды и довольно крякнул.

— Ну ладно, слушайте, коли интересно.

Он уселся поудобнее и начал:

— Довелось мне летать на небольшом почтово-пассажирском дирижабле «Зюйд». Он был старой конструкции, трехмоторный, с восемнадцатью внутренними баллонами и незастекленной подвесной кабиной на двадцать пассажиров. Ну, знаете, такие нынче ходят лишь на короткие рейсы. Уже и тогда он был изрядно потрепан и нуждался в ремонте. Моторы у него работали неважно, и газ постоянно утекал из баллонов. И потому шли мы недалеко — из Шваленберга к побережью.

На борту у нас было пяток пассажиров, да несколько тюков с почтой, которую нужно было доставить в порт. Поначалу все шло хорошо, но потом поднялся сильный ветер и снес нас севернее, прямо к лесам близ Крипвуда…

Бумброк обвел слушающих тяжелым взглядом.

— …Как вы все знаете, места те недобрые и пользуются дурной славой. Говорят, в болотах средь лесов водится всякая нечисть. А еще когда-то там шалил знаменитый безглазый разбойник Иоахим Грабб*.

— Ну, это преданья старины глубокой… Нянькины сказки! — презрительно фыркнул Луц.

— Сказки не сказки, а места и впрямь нехорошие. Осенние грозы. Внезапные воздушные течения. Густые туманы. И высокие леса. Если начинается дождь, приходится спускаться ниже — а там гляди в оба, потому что гайдроп может зацепиться за сосну, и дирижабль сядет брюхом на дерево.

— Нехороший ландшафт, это верно, — важно подтвердил один из бывалых матросов.

— То-то и оно. Летим мы, значит, близ Крипвуда, пытаемся вернуться на курс. Под нами — бесконечное зеленое море, докуда хватает взгляда! Леса страшные, густые, ни просвета, ни прогалины. Но потом стало хуже — пошли болота, сплошь усаженные мертвыми сухими деревьями. Безрадостная картина, скажу вам, братцы! А стрелка альтиметра падает все ниже. Из-за какой-то неполадки мы спускались, и ничего не могли с этим сделать. И тут поднялся туман — густой, как овсяный кисель. Он лез в уши, в нос, за шиворот, черт бы его побрал… Солнца из-за облаков не видать. И тут мы услышали кое-что странное…

— Туман порождает так называемые «звуковые миражи» — это научный факт, — заметил доктор Гризвольд.

— В тот раз он породил страшный звук, потому что мы услышали тоскливый рев, похожий на стон. Он доносился издалека, и снизу и сверху, и от него волосы вставали дыбом на заднице. Не у одного меня мелькнула тогда мысль, что где-то в тумане парит над землей неведомое чудище в поисках добычи.

Бумброк говорил мрачным, монотонным голосом и сумел-таки нагнать страху на слушателей.

Все сидели, притихнув, навострив уши — не донесется ли снаружи жуткий призрачный вопль? Но все было тихо, лишь гудели моторы да потрескивали раскаленные нити в лампах.

Доктор задумчиво цыкнул вставной челюстью. Все глянули на него с упреком. Вставная челюсть доктора Гризвольда была постоянным предметом шуток и раздражения экипажа. Он имел привычку щелкать и цыкать ей весьма зловеще.

— Но вот туман расступился, как по волшебству! — голос Бумброка окреп, набрал силу, и все вздрогнули от неожиданности. — Однако радости нам это не принесло. Над головой хмурое небо, болота внизу, и компас показывает, что мы здорово отклонились от курса.

И тут выяснилось, что из стены тумана мы вынырнули не одни, а со спутником. Наперерез нам шел другой дирижабль. Небольшой двухместный моторный аэростат со встроенной гондолой. Длинный, узкий, из черной блестящей ткани. На нем не было ни единого опознавательного знака. Его моторы не работали. Винты были неподвижны. Его несло прямо на нас…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Это была «Черная Пиявка»? — опасливо, почти шепотом спросила Тильда. Боцман торжественно кивнул.

— Она самая. Обводы у аэростата были точь-в-точь как у пиявки. Он приблизился к нам, совсем близко, и шел чуть выше нас. Мы хорошо видели убранство кабины в пассажирской гондоле. Там все такое чистенькое, аккуратное! Стулья, стол, стаканы на столе, бутылки! Как будто люди сели подкрепиться. Но человека-то ни одного в гондоле не было! Ни единого! Пусто! Ни души!

Бумброк развел руками и покачал головой.

— Куда ж они все делись?

— А кто их знает! Аэростат при этом выглядел целехоньким, заметьте! Но вот только винты не работали. Однако он шел на высоте хорошо, балластные мешки были на местах. Тут-то мы и догадались, что не иначе как управляют этим аэростатом призраки.

— Ну, это уже полная чушь, — резко прервал его доктор Гризвольд. — Аэростат без авиатора и пассажиров очень легко объяснить. Он просто-напросто сорвался с причального троса во время бури, когда экипажа в нем не было. Обычное дело!

— Ха! — зловеще усмехнулся Бумброк. — Да, бывает такое. Но вам бы меня до конца сначала дослушать, док. Потому как авиатор на том аэростате все же был! Мы его видели! И то был авиатор-призрак!

Все благоговейно ахнули, хотя кое-кто недоверчиво хмыкнул.

— И… и как же он выглядел, этот авиатор-призрак? — спросил дрожащим голосом Зиг.

— Обыкновенно, как все призраки. Мы рассмотрели его, когда подошли вплотную. Он стоял в рулевой кабине, привязанный к штурвалу, и таращился вперед стеклянными глазами. Лицо белое, как будто в нем не осталось ни капли крови. Он был похож на пустую оболочку. На куклу, что выставляют в витринах магазинов. И жизни в нем было не больше, чем в такой кукле!

— Он что, был наряжен в платье? — изумилась Тильда.

— Какое, к дьяволу, платье?! — возмутился Бумброк. — Он был в кожаной куртке и шлеме, как полагается аэронавту.

— Ну, ты сказал, кукла, я подумала…

— Вы все правильно подумали, Тильда, — спокойно сказал доктор. — Это и была кукла. Обычная кукла.

— Нет, док, ну вы мне объясните — с какой стати по небу мчится пустой аэростат, управляемый куклой? — разгорячился Бумброк. — Что за кукла? Откуда она взялась?

— По мне так это еще страшнее, — поежилась Тильда. — Чертова кукла, человеческая оболочка! И что же стало с аэростатом?

— Мы оставили его болтаться в небе. Сбросили балласт, поднялись и пошли по курсу. Дошли до места без происшествий, и, думаю, потому, что поскорее убрались с дороги «Черной Пиявки» и не стали пытать судьбу.

— Темные люди, — пробормотал доктор. — А еще называют себя аэронавтами. Луц, подайте-ка мне атлас. Да-да, вон тот, что лежит на полке.

Доктор нашел нужную карту в атласе и развернул.

— Вы шли здесь? В десяти лигах к северу от Крипвуда, так? — спросил он, ткнув в нужное место указательным пальцем.

— Так точно!

— А вот этот кружок, видите?