Корона опустошения (СИ) - "Findroid". Страница 27

Внутри Самины все похолодело, и вместе с тем закипела ярость. Арвин погибла потому, что могла рассказать им, во что превратилась Генри?

— Меч. Его ведь забрали не те люди. Его забрала ты… — догадалась Самина.

— А вот это уже интересно, — Кригер все так же удерживал Алетру, но та уже не пыталась слепо броситься в бой, и тем не менее её ярость ярко проявлялась в всполохах пламени, то и дело возникающих на её коже.

— Верни его.

— Это невозможно, Самина.

— Верни. Его.

— И что потом? Позволим Альдриму и дальше сражаться со Старыми Богами, надеясь, что он не разрушит мир второй раз? Ну уж нет. Подобным вещам не место в руках смертных.

— Ему место в ТВОИХ руках?

— Нет, — покачала головой «Генриэтта» и сцепила пальцы в замок на своем животе. — Его вообще не должно существовать. Так же, как Старых богов, опустошителей и фурий. И это моя цель, Самина. Настоящая цель. Покончить со всем этим наследием Истинного Пламени и Таргарона. Уничтожить дар, уничтожить старых богов и монстров, что породил Длань, создавая Ткачей Иного.

— Да ты из ума выжила!

— Разве? Посмотри ещё раз на наш мир, Самина. Таргарон, прийдя сюда, нарушил естественный ход вещей. Он создал новую систему, которая по итогу рухнула, так и не принеся плодов. Теперь баланс потерян, и мир постепенно умирает. Без мужчин-Ткачей однажды дар фурий окончательно сойдет на нет, а опустошители никуда не денутся. Они перестанут рождаться, но будут жить и копить силы ещё тысячи лет, и в конце концов портал откроется сюда, а вы уже не сможете их остановить. Придет великое опустошение. Но я могу этому помешать. Я могу закончить со всем этим. Я могу убить всех опустошителей одним махом.

— Если ты это сделаешь, то все фурии станут Тусклыми. Это смертный приговор! Думаешь, я могу это допустить?!

— Я протяну им руку. Я не дам им умереть от тоски, заполню собой пустоту в душе. Верну в этот мир баланс и сделаю его таким, каким он должен быть. Это не Последний час Таргарона, но нечто лучшее. Я знаю тебя, Самина. Знаю, что ты чувствуешь в душе и какую боль несешь, чувствую пустоту в душах всех фурий и обещаю, что этому придет конец. Помоги мне в этом. Вместе мы построим лучший мир, навсегда покончив с разрушительным влиянием Таргарона.

— А Теон?

— Внутри него Тьма Таргарона. Пока он жив, все попытки восстановить баланс обречены на провал.

Самина кивнула.

— Так какой же твой ответ?

— Ответ… — Самина задумалась. — Мой ответ: зря ты убила Арвин.

И Самина зачерпнула столько энергии Иного, сколько могла.

Глава 15. Город

Тристи смотрела, как очередная фурия извивается на коленях мужчины, восседающего на Троне Костей, и не испытывала ничего кроме омерзения и злости. Ещё три фурии ожидали своей очереди, но они так перевозбудились что начали раньше времени. Прямо сейчас эта троица проводила что-то вроде робкой разрядки, подготавливая себя к предстоящему.

Наконец семя наполнило лоно девушки, и та обмякла, прижимаясь к груди мужчины. Она потянулась, чтобы поцеловать его, но Пирсон, так звали мужчину, уже обыденно отвернулся, не позволяя незнакомке коснуться его губ. Эта девица оказалась из настойчивых и все-таки силой поцеловала его. Тот не ответил. Губы мужчины были плотно сжаты. Кажется, у фурии это вызвало легкую досаду, но она подавила эту эмоцию и, следуя инструкции Галатеи, подготовила «священный орган» для следующей.

Когда другая фурия заняла свое место, Галатея подошла сзади к Тристи и обняла свою дочь.

— В чем дело, милая? Ты только смотришь… Неужели совсем не хочется присоединиться? Ты уже давно миновала тот возраст, когда тело готово к зачатию.

Тристи плотно сжала губы, чувствуя лишь усилившееся раздражение.

— Мне отвратителен сам факт того, что в меня войдет мужчина.

— Ох… ты все никак не отделаешься от этих глупых принципов Истинного Пути. Я же учила вас, что это всего лишь инструмент контроля, не более того. Наши тела созданы для того, чтобы принимать в себе мужчин, и поверь мне, Тристи, когда ты проведешь ночь с Ткачом-мужчиной, ты поймешь, насколько глупыми были твои убеждения. После этого разрядки фурий покажутся тебе блеклым подобием.

Глупыми? Да как она смеет?!

Но в слух это произнести не отважилась.

Одновременно с этим женщина ощутила, как от прикосновений к матери к животу там разгорается пламя. Жар возбуждения, распространяющийся по телу. Галатея использовала свои странные силы на дочери, и это привело последнюю в бешенство.

Она вырвалась из объятий Галатеи, бросив на неё сердитый взгляд, но та в ответ лишь улыбнулась краешками губ.

— Я ухожу, — сказала она ей и, развернувшись на каблуках, пошла прямиком к Шион. Фурия была тут как раз для того, чтобы приводить и уводить новеньких. — Забери меня отсюда.

Несмотря на прямой приказ, та в первую очередь обратила внимание на Галатею и дождалась именно её разрешающего кивка. Это разозлило Тристи ещё сильнее, но она не стала демонстрировать свой гнев сейчас.

Несколько секунд спустя Шион доставила Тристи прямо в кабинет, после чего поклонилась и исчезла с едва слышным хлопком воздуха. Лишь теперь женщина позволила себе выплеснуть накопившуюся ярость. Она схватила вазу, стоявшую на столе, и швырнула её в стену, затем расшвыряла бумаги, и лишь после этого почувствовала себя чуть лучше.

Она ненавидела мать.

Другие дочери жаждали её внимания, пытались доказать, что достойны его, но Тристи была другой. Она никогда не желала сближаться с этой женщиной, стараясь всего добиваться сама, но Галатея считала иначе. Она видела в дочери потенциал, поэтому держала её на коротком поводке. В какой-то момент Тристи это даже начало устраивать. В конце концов, она получила доступ к Трону Костей, древней и могущественной силе, но теперь это было в прошлом. Трон, который она по праву считала своим, теперь достался какому-то мужчине. Мать просто отняла у неё «игрушку» и отдала другому, не спрашивая разрешения.

Тристи прошла к бару, плеснула себе крепкой выпивки и влила её в себя одним глотком. Затем добавила. Легкое жжение в пищеводе и тепло расходящееся по желудку немного успокоили её.

— Ну и что ты будешь делать дальше, Тристи? — спросила она саму себя. — Стерпишь? Проглотишь оскорбления и будешь дальше ей подчиняться?

Самым неприятным в этом было осознавать, что пока ты находишься в фаворите у матери, пока она считает тебя полезной, у тебя все хорошо, но стоит стать бесполезной, как она вышвырнет тебя словно мусор.

— Как скоро я стану бесполезным мусором? — хмыкнула Тристи, но затем выкинула эти мысли из головы. Она все ещё оставалась одной из самых могущественных женщин Риндерона. И она все ещё могла это использовать.

В голове тут же всплыл недавний разговор с матерью сразу после того, как Альдрим обрушил пирамиду Арбитража с небес. Галатея говорила, что Тристи стоило сразу пойти к нему, стать его доверенной советницей и любовницей. Занять место, что раньше принадлежало Королеве Шипов, и которое теперь занимает Самина Лэмфорд. В тот момент сама эта мысль казалась абсурдной, даже не учитывая личное отношение Тристи к мужчинам.

Но, как ни странно, Галатея была права. Они недооценили его тогда, недооценивают его и сейчас. Все, что они против него выставляли, в итоге оказывалось использовано против них.

Мы изначально действовали неправильно.

— А что, если ещё не поздно? — спросила она сама себя.

Войти в доверие к Владетелю будет сложно, и скорее всего с его стороны это будет жалким зрелищем. Старший Архонт, который фактически ассоциируется у него со всем Арбитражем, приходит с поклоном. Да и остальные из совета её не поймут. Эти дуры реально считают себя властью и не станут её ни с кем делить. Тристи же понимала, что никогда ею не обладала на самом деле. Если мать захочет, она лишится поста в Арбитраже по щелчку пальцев.

И именно это злило Тристи больше всего. Она поймала себя на мысли, что несмотря на все омерзение ради того, чтобы избавиться от поводка матери, она ни думая ни мгновения раздвинет ноги перед этим мужчиной. Перетерпит. Она может стерпеть многое, и даже это, лишь бы добиться желаемого.