Темная луна - Ирвин Ян. Страница 52

– Сложите оружие, – приказал один из ее офицеров. Какой-то гаршард, закричав от ярости и стыда, кинулся на солдат и тут же рухнул. Над Магретой в лучах восходящего солнца блеснул длинный нож. Она лишь беспомощно смотрела.

– Нет! – послышался крик другого гаршарда, и он бросился на нее, закрыв своим телом. Нож вонзился ему в грудь и прошел насквозь, лишь оцарапав Магрету. Попытавшийся ее убить гаршард отпрянул.

– Мы поклялись, – прохрипел второй, выплюнул кровь и умер.

– Не понимаю, – удивился один из ее офицеров, когда увели обезумевшего гаршарда.

Магрета перекатилась на бок и с усилием поднялась на четвереньки. Ее одежда была пропитана кровью.

– Они поклялись Рульку, что будут защищать меня не жалея жизни, – сказала она и снова упала.

Солдаты подняли ее на руки с торжествующим криком. Сражение было выиграно; скоро Баннадор будет освобожден, но цена победы была слишком высока, и Магрета не разделяла их восторга.

Подошли еще солдаты.

– Магрета! – воскликнул Ванх, сжимая ее руку. – Я не верил, что такое возможно. Ты настоящий командир! Иггур не смог бы одержать более блестящей победы.

Магрета ничего не ответила. Правда причиняла ей еще больше страданий, чем физическая боль. «Иггур никогда бы не пустился в подобную авантюру, – подумала она. – Он, так же как и ты, просто уморил бы мятежную армию голодом, вместе со всем Баннадором». – И она потеряла сознание.

Около полудня в палатку, где лежала Магрета, зашел Ванх. Ей было очень плохо, и она знала, что к вечеру станет еще хуже.

– Я принес приговор трибунала, чтобы согласовать с тобой.

– Какой приговор? – Она соображала с трудом.

– Вторая армия подняла мятеж и перешла на сторону врага. Они сражались со своими же товарищами, – объяснил он. – Виновные должны быть наказаны в назидание другим.

– Зачитывай! – сказала она.

– Армейские знамена будут поломаны. Все знаки отличия и погоны будут сорваны и сожжены.

– Да, – ответила она. – Это послужит остальным уроком.

– Каждый офицер будет казнен перед всем войском, и каждый восьмой солдат тоже.

– Нет! – воскликнула Магрета, садясь, несмотря на боль. Он продолжил бесстрастно, непреклонно:

– Имущество семей, до троюродных братьев и сестер, будет конфисковано, а родные проданы в рабство. Оставшиеся в живых солдаты тоже будут проданы в рабство, а их сыновья не смогут занимать общественные должности.

– Это варварство! Я не подпишу приговор. – Магрету снова охватила слабость.

– Такое наказание предусмотрено для всех мятежников, – сказал Ванх. – Военный устав зачитывается армиям на парадах, каждый солдат знает его наизусть. То, что их не всех приговорили к смерти, уже послабление.

– Устав написал Иггур? – спросила Магрета.

– Да, и еще неоднократно ужесточал его. Это война.

– Но гаршарды подавили их волю, у них просто не было выбора, – попыталась объяснить Магрета.

– Но моя же армия не перекинулась на сторону врага, – сурово произнес он.

Магрете стала невыносима мысль, что она полюбила такого монстра, как Иггур, человека, который ни во что не ставил жизни простых людей.

– Я не могу, – простонала она. Магрете казалось, что ее голова вот-вот разорвется от боли.

– Не тревожься, – сказал Ванх. – Поспи, я зайду утром. – Он поклонился и вышел.

Это была одна из самых кошмарных ночей в жизни Магреты, и, прежде чем заснуть, она приняла решение покинуть армию. Она не возьмет на себя ответственность за подобное преступление, еще более зверское, чем сама война. Если Иггур такой ценой удерживает свою империю, она не собирается в этом участвовать, и оставаться с ним тоже!

Но что же ей тогда делать? Зачем жить?

В полночь мир для Магреты перевернулся вновь.

Она спала, ее каштановые волосы были разметаны по светлой наволочке. Магрета лежала повернувшись на здоровый бок: в битве она снова повредила раненое плечо.

В палатку вошла Феламора и остановилась, глядя на девушку. Магрета проснулась. Сперва она подумала, что снова явился Ванх со своим приговором, хотя он не имел обыкновения приходить так поздно. Но стража больше никого не пропустила бы. Остатки сна рассеялись.

– Феламора! – Магрета ощутила знакомую робость. – Где ты была все это время?

– Врата перенесли меня в Катадзу, в самую середину Сухого Моря, где Тензор проводил свои безумные эксперименты.

– Как тебе удалось вернуться?

– Так же, через врата, но я попала не туда, куда хотела. Возможно, это проделки Рулька.

– Иггур тоже вернулся? – встревожено спросила Магрета.

– Когда я видела его в последний раз, он сражался с Рульком. Думаю, Иггур уже мертв.

– О нет! – воскликнула Магрета. Несмотря на все свои недавние мысли, она не желала Иггуру зла.

– Этот глупец Тензор открыл вход в Ночную Страну и освободил Рулька. Иггур потерпел поражение. – В голосе Феламоры не прозвучало ни сожаления, ни сочувствия, но Магрета и не ждала от нее этого.

– Рульк уже побывал здесь. Он очень силен. Бедный Иггур так боялся его.

– Рульк здесь? – Феламора была ошеломлена.

– Нет, он появился в Туркаде. Несколько месяцев назад, вскоре после того, как исчез Иггур.

«Неужели Иггур мертв? – Ей и в голову не пришло, что Феламора могла просто солгать. – Если так, то какой смысл оставаться здесь?»

Феламора была в растерянности и не знала, что ей теперь делать. Она страшилась Рулька. У него было столько времени, чтобы обдумать планы мести. А она только-только приступила к исполнению своих замыслов. Медлить было нельзя. Но без помощника ей не справиться, в Магрете Феламора видела свой единственный шанс.

– Твой любовник наверняка погиб, – сказала она, но теперь в ее голосе прозвучало сочувствие. – Здесь больше нечего делать. Что тебе до этих инородцев? Пусть сами ведут свои бессмысленные войны. Я собираюсь навсегда покинуть Сантенар. Мы уже близки к цели, ради которой я трудилась много веков. – Феламора опустилась на колени, униженно умоляя: – Пойдем со мной, тебя здесь ничего не держит. Ты очень нужна мне, Магрета.

Магрета была поражена. «Я нужна ей!» Никогда прежде Феламора не говорила ничего подобного, раньше она только изводила ее напоминаниями о долге. Но верить Феламоре не следовало, она умела притворяться, когда ей это было нужно. Магрета сказала:

– Дело Иггура благородно, поэтому я и сохранила ему верность. И должна остаться здесь. К тому же Ванх всегда относился ко мне с уважением. А ты всячески унижала меня, чтобы я чувствовала свое ничтожество. Какое мне дело до того, вернутся феллемы на Таллалам или нет? Они всегда презирали меня. Я не пойду с тобой!

– Солдаты говорят о том, что целую армию либо уничтожат, либо продадут в рабство. Ты подпишешь приговор?

– Нет, – прошептала Магрета.

– А от тебя ждут именно этого. Они хотят вернуть все, что потеряли, узаконить месть и убийства. Я никогда не требовала от тебя идти против совести. А если ты не оправдаешь их надежд, они просто-напросто избавятся от тебя.

Феламора подошла ближе. Она была очень красивой, ее глаза казались золотыми при свете лампы. Магрета уже забыла о том, что случилось с ней в болотах Ориста, и не догадалась поставить защиту. Она отпрянула, но здесь было некуда отступать. Ничто не могло помешать Феламоре забрать ее.

Воля Магреты была сломлена. Она не сумела пробудить в себе силу, которая позволила ей противостоять Тиллану и отдавать приказы. Эта сила будто куда-то исчезла.

– Прошу тебя, пожалуйста, пойдем, – сказала Феламора. – Я действительно бывала несправедлива к тебе; это лишь одно из моих многочисленных преступлений. Но я прошу у тебя прощения, настал момент, к которому я так долго тебя готовила. Несмотря ни на что, я заботилась о тебе как о дочери. Ты так нужна мне. Вот сумка, собери свои вещи, я помогу.

Магрета заметила слезы в глазах Феламоры. «Ну, так далеко заходить не стоило», – цинично подумала она. В палатке почти не было ее вещей, лишь одежда и подаренный Иггуром старинный браслет из слоновой кости. Он был таким древним, что кость пожелтела, а резьба почти стерлась. Браслет нравился ей своей простотой. Она надела его на запястье, рядом с браслетом из черного дерева, подаренным матерью, которую она совсем не знала. Черное дерево и слоновая кость в каком-то смысле символизировали два полюса в ее жизни.