Дракон в мантии (СИ) - Беккер София. Страница 17

— А завтрак?

За дверью промолчали. Я вздохнула и посмотрела на портянки. Знать бы еще, как это все наматывать…

А потом мне принесли кувшинчик, полотенечко и тазик. С ледяной водой! Не знаю, как там мое будущее, но в настоящем мне было очень неуютно!

В коридоре меня уже ждали. Двенадцать мужских фигур в серых мантиях с капюшонами и горящими плошками в руках. Крайняя подняла свой огонек повыше и повела меня вперед, показывая дорогу. Похоже, это был Сартур. За нами выстроились остальные монахи.

За освещенной областью плескалась темнота. По длинным коридорам гулял сквозняк, а стены отдавали холодом. Наверное, со стороны мы смотрелись очень живописно. Жаль только, что оценить некому.

Мы вышли из храма и прошли через кованные ворота во внутренний двор, мощенный серыми плитами и с выложенной по центру шестнадцатиконечной звездой. Впереди возвышалось небольшое круглое здание с куполом и символом Вечного на шпиле.

А по бокам… Мама дорогая!

По бокам было сделано что-то вроде амфитеатра, до отказа забитого людьми. Завидев нашу процессию, толпа разразилась приветственными криками! Кое-кто вскакивал с мест и запускал крошечные фейерверки. На секунду мне показалось, что я вижу взлохмаченную голову Никсара.

Я подняла лицо. Светало. На востоке небо переходило из чернильного цвета в голубой, и где-то у горизонта уже прорезалась розовая кайма. Звезды тускнели, а обе луны из сливочно-желтых стали почти белыми. Дыхание клубилось паром, морозный воздух обжигал легкие. Все-таки за день заметно похолодало. Когда мы с Ником сюда поднимались, было теплее.

Сартур подошел к обитым железом воротам здания, и они сами собой распахнулись, открывая небольшое преддверие, освещенное падающим прямо с потолка светом. Впереди была еще одна дверь.

— Туда, Избранная, — настоятель махнул рукой в сторону внутренней двери. — Как только первый луч солнца коснется Зеркала, посмотри в него. И увидишь. Мы на это очень надеемся. Да благословит тебя Вечный!

Я кивнула и поплотней запахнулась в плащ. Туда — значит, туда. И взялась за ручку. Металл холодом обдал пальцы. Дверь не поддавалась.

— На себя, — посоветовали за левым плечом.

Дверь неожиданно легко распахнулась и стукнулась о стену. Я смущенно хихикнула и проскочила внутрь. Дверь за мной захлопнулась с пушечным звуком.

Абсолютно пустая круглая зала с колоннами тонула в полумраке. В противоположной от входа стороне глянцево поблескивало огромное Зеркало в роскошной барочной оправе. На полу лежал толстый слой пыли, он немного смягчал гулкость шагов. Такое ощущение, что здесь не убирали с момента сдачи в эксплуатацию.

Я остановилась немного сбоку и слегка погладила раму кончиками пальцев, не решаясь посмотреть в Зеркало. Полированное дерево. Приятно после здешнего обилия камня и металла. На раме лежала пыль, но сама зеркальная поверхность была абсолютно чистой и как будто отполированной. Нехорошее предчувствие комком подкатывало к горлу.

Не знаю, сколько я так простояла памятником самой себе. Начали подмерзать руки и обутые в несерьезные поршни ноги.

Внезапно сквозь стрельчатое окошко под куполом внутрь ворвался первый утренний луч и, прорезав царящий в зале полумрак, отразился от Зеркала. В воздухе волшебно вспыхнула пыль.

Пора.

Я сглотнула комок и осторожно заглянула в льдистую гладь. Оттуда на меня смотрела девушка с огромными испуганными глазами и растрепанными розовыми волосами, в несуразной серой рясе и красном плаще. От избытка чувств я не сразу сообразила, что это всего лишь мое отражение.

Всего лишь я.

Осмелев, встала перед Зеркалом в полный рост. И оно послушно отразило всю меня, дверь и кусочек зала. Никаких пророчеств, карт или квестового дневника. Только до противного правдивое отражение. Включая дивные синяки под глазами и звездный прыщ на лбу.

Я покрутилась, осматривая себя со всех сторон. Не помогло. Может, надо что-то сказать? Я откашлялась и с чувством продекламировала первое, что пришло в голову по случаю.

— Зеркало, Зеркало на стене, кто всех прекрасней на этой земле?

Зеркало добропорядочно молчало. А я почувствовала себя на редкость глупо. Хотя чего я ждала? Изначально же было ясно, что это пустая затея. Но теплилась, теплилась надежда, что на этом все и закончится.

Я смущенно потопталась перед артефактом. Во вчерашней книжечке было написано, что некоторым пророчество приходило не сразу. Точнее, приходило, наверное, сразу, а доходило — нет. Судя по героическим, но глупым действиям тех Избранных.

И что теперь делать? Сколько еще изучать свою потрепанную путешествием наружность? Может, уже пора уходить? В том же томике было написано, что упомянутая Галхом Арра простояла у зеркала трое суток, внимая своему пророчеству. А если тогда было теплее? И было чему внимать? Еще пятнадцать минут и я окончательно околею. И простужусь.

Однако где-то через пять, решив, что хватит, ибо мое лицо уже стало с нашим знаменем одного цвета: щеки белые, нос красный и пара синих пятен, я развернулась и пошла к выходу. Почти у самых дверей обернулась, глянуть в последний раз. Мое отражение стояло, покачиваясь с носка на пятку и скрестив руки на груди, и задумчиво смотрело мне в след.

Я заорала и выбежала из зала.

В преддверии я тут же влетела в одного из монахов и заорала еще сильнее, переполошив все братство. Меня обступили и пару раз деликатно встряхнули за плечи. Поняв, что вокруг живые люди, я все-таки замолчала.

— Альмеди, вы видели? Вы что-то видели? — В глазах Сартура плескалась такая отчаянная надежда, что стало неловко. Он-то думает, что там что-то стоящее, а та-а-ам…

При воспоминании о собственном отражении в Зеркале меня пробила нервная дрожь. Давайте уже пойдем отсюда, а? К такому меня жизнь явно не готовила.

Словно прочитав мои мысли, настоятель взмахнул рукой, и монахи стали привычным порядком. Только на этот раз на первое место поставили меня, вручив плошечку с фитильком. Не знаю, в чем тут был сакральный смысл, мне было все равно. Лишь бы уйти отсюда поскорее и подальше!

На удивление, толпа на улице никуда не делась и энтузиазма не растеряла. Уже совсем рассвело, и народ достал флажки с изображением Уробороса. Кто-то затянул гимн, трибуны подхватили. Я улыбалась и пару раз сделала ручкой, вызывая крики восторга. Не знаю, сколько правил этикета я нарушила, но хотя бы пусть запомнят меня невоспитанной, но приветливой.

Как только мы вошли в монастырь, Сартур подхватил меня под локоть и с молодой прытью утащил в какую-то комнатку. Гадостная здесь архитектура, между нами говоря. Переулок, закоулок, коридор, комната, тупик. Будто подрядчику не доплатили и он вредил как мог. Даже удивительно, какие здесь маленькие комнатки при таких-то огромных внешних масштабах.

— Садитесь! — Меня впихнули в неудобное кресло. Сартур сел напротив и стащил с головы капюшон рясы. — Рассказывайте!

— Да нечего рассказывать, — меня передернуло от воспоминаний. — Я ничего не увидела. Точнее, я увидела себя. Свое отражение. Как в обычном зеркале. А потом, когда уже уходила, я обернулась, а там… А там… Там мое отражение! Оно жило своей жизнью! Оно просто стояло и на меня смотрело. Мне в спину! И… и … я испугалась, и все. Убежала!

Сартур обмяк в кресле, будто из него вытащили невидимую подпорку, и прикрыл глаза. А мне вдруг стало неимоверно стыдно. По сути, у меня была только одна задача — посмотреть в это чертово Зеркало и увидеть там нечто. Ну или попытаться понять, что там показали. Вот. Пришла. И даже увидела. Но испугалась и убежала. А если вдуматься, то ведь именно этого и ждали! Каких-то оживших картинок и подсказок. Чего было так бурно реагировать?

“А вы бы не испугались?” — огрызнулся голос разума. Совесть подумала и пошла на второй заход, апеллируя к чувству ответственности перед человечеством, которое вообще-то авансом отнеслось ко мне очень хорошо. Запинанный ногами разум уполз в дебри подсознания.

— Ну что ж, так тому и быть, — Сартур открыл глаза и заговорил тихим, уставшим голосом: — Значит, это было предначертано.