Дракон в мантии (СИ) - Беккер София. Страница 18

— А из этого можно что-то понять? Ну вдруг это означает нечто стоящее?

— Ничего, заорра, ничего. Просто отражение. Одно отражение это как рассказ, состоящий из одного слова. В нем нет ни смысла, ни сюжета, ни действия. Даже если это и очень умное слово. Мы и так знали, что вы ключевая фигура во всей этой истории.

— А что если вернуться и еще раз посмотреть? Я не испугаюсь, честное слово!

— Нет. Если бы Зеркало хотело что-то открыть, оно бы открыло. А так… — Сартур поднялся из кресла. — Собирайтесь, а я велю подать завтрак и привести вашего спутника. Сегодня вы встретитесь с нашим Тринадцатым, Хронографом. Надеюсь, он будет к вам расположен.

Вот и поговорили.

Кто-то из братьев, уж не знаю кто, отвел меня обратно в келью. Собирать мне было нечего, вещи-то все у Никсара. А потом мне выдали ломоть пресного хлеба и кружку молока. Ну спасибо, хоть не черствый хлеб и воду. Кому нужны такие Избранные? Ни магии, ни силы, ни талантов, ни моральной стойкости. Ничего.

Самобичевание прервал настоятель, пришедший проводить меня к загадочному и страшному Хронографу. Воображение почему-то рисовало гигантский механизм в стиле стимпанка, с множеством шестеренок и непременно в цилиндре и пилотских очках.

Настоятель вывел меня во внутренний дворик. Там стояла одинокая фигура Никсара с неизменной котомочкой. Люди, видимо, пошли праздновать в другое место.

— Медь! — кинулся ко мне Ник. — Ты как? Как все прошло? Что ты увидела в Зеркале? Там было пророчество, да? О чем оно? Я тебе кричал с трибуны, но ты меня, наверное, не слышала. А ты спросила у монахов о покушении? Есть хочешь? Я тебе яблочко принес. Сладкое.

— Ник, как я рада тебя видеть! — Я от всей души обняла тараторящего парня. Он почему-то дернулся, покраснел и неловко обнял меня в ответ. — Яблочко давай. Кормят здесь… аскетично.

— Простите, что прерываю, но вам нужно идти, — монах деликатно кашлянул в кулак. Я смутилась и разжала руки.

— Далеко идти? — Тут же уточнил практичный староста.

— Нет. За святилищем Зеркала начнется тропа в гору. По ней, и никуда не сворачивая. Вы придете в расщелину. За ней будет долина Хронографа. Если Тринадцатый захочет, он сам к вам выйдет.

Ага, святилище Зеркала это, скорее всего, то круглое здание. Не заметила за ним никакой тропы, но это не значит, что ее там нет. Сначала мне было темно, а потом страшно. Не до картографии местности точно.

И еще, заорр Маран, о каком покушении вы сейчас говорили? — спросил Сартур.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Ник осуждающе покосился на меня и коротко пересказал настоятелю эпизод с засадой, продемонстрировав добытый из недр котомочки кусочек ткани с узором. А я стояла и мучительно осознавала, что только что от совершенно постороннего человека узнала, какая у Ника фамилия. Демоны самокопания радостно очнулись от анабиоза, наточили зубы и принялись грызть с удвоенной силой.

— Хорошо, очень хорошо, — бормотал периодически монах, взвешивая на руках кусочек ткани. Иногда казалось, что он совершенно не слушает рассказ. — Я посмотрю похожий узор в библиотеке, мне кажется, что я уже видел нечто подобное. — Он провел над лоскутом ладонью и вернул его Нику. — Но лучше показать это Хронографу. Боюсь, что все это звенья одной цепи. Идите. Да благословит вас Вечный!

Никсар кивнул и первым потопал к святилищу Зеркала. Я махнула рукой и устремилась за ним. Как же хорошо гулять по снежку в теплых сапожках! Сартур тоже махнул рукой и, развернувшись, пошел к монастырю. Оно и правильно. Холодно тут для долгих прощаний и слез умиления.

За святилищем действительно обнаружилась узкая мощеная тропа, полузаметенная снегом. Неудивительно, что я ее не заметила. Никсар уверенно шел вперед размашистым шагом, и я едва за ним поспевала. Благо идти было относительно легко, без камней, коряг и ступеней. Хотя и в гору.

Солнце уже стояло в зените, когда на очередном повороте тропа уперлась в неприступную каменную гряду. Плотная стена скал взмывала практически вертикально вверх, не оставляя даже надежды на нее взобраться. Тем более без специального снаряжения и подготовки. Однако при ближайшем рассмотрении в скалах обнаружилась узкая расщелина. Протиснуться можно, но только если боком. Привет клаустрофобии, называется. Судя по всему, нам именно туда.

Ник посмотрел на меня и скомандовал:

Привал! Сначала поедим и согреемся, а уже потом посмотрим, что там. По ту сторону гор.

Я кивнула. Никсар достал из котомочки одеяла и свернул их бубликом, образовав что-то типа сидений. Потом из котомочки появились термос, вечные румяные яблочки, сэндвичи и непонятная круглая штука на подставке, дивно напоминающая спутниковую тарелку.

Тарелочку Ник установил вогнутой стороной к нам, что-то над ней пошептал, щелкнул пальцами и металл начал разогреваться.

— Портативный обогреватель, — пояснил он. — Я совсем забыл, что его брал. А когда ты ушла, решил перебрать вещи, и вот — нашел. Держи чай.

— Спасибо. — Кружка почти не согревала. Чай был еле теплым. Мороз… не сказать, что б сильный. Может, градусов пять ниже нуля. По такому в парке хорошо гулять, а потом зайти в кофейню с булочками и свежими круассанами. Помню, мы с Динкой часто так гуляли. А потом сидели у окна, пили кофе, ели пирожное и болтали о всяком разном и совершенно неважном. Эх, Динка, Динка. Когда я уже к вам вернусь?

— Замерзла? — Ник забрал у меня пустую кружку, протер снегом и засунул обратно в котомку. — Дай сюда руки. — Прежде чем я опомнилась, парень спрятал мои ладони в свои и поднес к губам, согревая дыханьем. Руки у него были очень горячие и слегка влажные от снега.

— Ты что делаешь? — опешила я.

— Тебя согреваю. Не дергайся. Пальцы совсем холодные.

Я замерла. И что теперь делать? Совершенно идиотская ситуация. С одной стороны, вырываться и скандалить глупо. С другой, все это очень неудобно и как-то… выходит за рамки приличий. Нет?

Наконец Ник выпустил мои ладони и начал торопливо собираться, не глядя на меня. Я отошла в сторонку и принялась изучать расщелину. Все-таки в последнее время у него дивно получается создавать неловкие и двусмысленные ситуации.

— Держи. — Спутник подошел и протянул мне свои варежки.

— У меня есть.

— Еще одни сверху надень. Ты мерзнешь.

— А ты как же?

— Обойдусь. Тут не так холодно, а я горячий.

Я уже говорила про двусмысленность, да? Варежки я все-таки взяла и натянула поверх своих. Только сейчас поняла, что ладони Никсара ощутимо больше моих. А он, удостоверившись, что я утеплилась, скинул с плеча котомку и первым полез в расщелину. Мне ничего не оставалось, как начать протискиваться следом.

Метра через два узкая щель расширилась до размеров приличного каменного коридорчика. Идти по нему можно было даже рядом. Где-то в вышине ослепительно сияло голубое небо, а под ногами шуршали маленькие камушки. Постепенно становилось все теплее и теплее. Я стащила сначала Никовы варежки, а потом и свои. Затем скинула капюшон плаща. Шедший чуть впереди Ник даже расстегнулся. Видимо, и вправду очень горячий.

Впереди забрезжил далекий свет. Похоже, расщелина все-таки была сквозной, и мы тут точно не застрянем. Это радует.

— Стой, ты слышишь? — Ник остановился и вскинул руку вверх. Я напрягла слух.

— Нет.

— Не двигайся, пусть шорох уляжется. Кажется, там, впереди, шум воды и пение птиц.

Я честно замерла и вся обратилась в слух. На какое-то мгновение мне почудилось, что да, какие-то непонятные отголоски есть, но это на мгновение. Ник же явно слышал больше и шагал вперед быстро и уверенно.

Свет приближался и казался необыкновенно слепящим, после туннельного-то полумрака. А еще через десяток метров мы вышли из расщелины на каменный уступ.

— Какая красота! — вырвалось у меня.

Мы стояли на краю огромной долины, окруженной горными вершинами. Справа, чуть дальше от нас, шумел небольшой водопад, постепенно переходящий в реку. Река разливалась и уходила к горам за горизонт. Под ногами, прямо под уступом, начиналась роща с неизвестными мне деревьями и птичьей перекличкой. От уступа вниз вел пологий спуск со ступеньками. Было тепло, я бы даже сказала, жарко.