Врата трех миров - Ирвин Ян. Страница 53

Когда Феламора узнала о ее исчезновении, то от ярости лишилась дара речи. Наверно, Хэне было слишком многое известно. Феламора долго не прекращала своих поисков, и я очень боялась за свою учительницу. Однако Феламоре так и не удалось ее найти. Должно быть, это феллемы помогли Хэне сбежать. Как иначе она бы смогла удрать от Феламоры? Вскоре после этого феллемы нас изгнали. Мы много путешествовали по югу, нигде не задерживаясь подолгу. С тех пор у нас никогда не было дома. Никогда! А мне так хотелось, чтобы он был!

Я часто думала о Хэне. Наверно, она давно умерла. После ее исчезновения я лежала в постели и тихо плакала о моем потерянном друге, пока не заснула. Очнулась я посреди ночи. В окне сияла полная луна, снаружи было холодно и тихо; темные тени от деревьев лежали на снегу. Я достала свою раковину, но не услышала шума моря. Неужели Феламора заколдовала и ее?

Я водила пальцами по раковине. И вдруг нащупала бумажный шарик, засунутый в раковину. Это была записка от Хэны. Она и сейчас у меня, – добавила Магрета, снимая с цепочки, висящей на шее, что-то вроде золотистой бусинки. Она повертела бусинку, и та распалась на две половинки. Из нее выпал крошечный бумажный шарик. Бережно развернув его, Магрета передала бумажку Шанду. – Вельмы отняли ее у меня в Фиц-Горго, но Иггур отдал обратно.

Прекрасным почерком учительницы было написано: «МУЖЕСТВО». Глаза Шанда увлажнились при виде дара неизвестной женщины.

– Это спасало меня много раз, – сказала Магрета. – Я так часто отчаивалась, особенно когда начала взрослеть. Феламора так мучила меня! Я не знала почему. Наверно, это из-за того, что я напоминала ей ее врага.

– Да, ты просто копия Ялкары, – согласился Шанд.

– Иногда мне казалось, что единственный выход – это покончить с собой, – продолжала Магрета. – И только записка Хэны удерживала меня от рокового поступка. Но все это позади. – Аккуратно скатав клочок бумаги, Магрета снова вложила его в бусинку.

После первого приступа эйфории в Эллюдоре Магрета обнаружила, что ей не преодолеть сдержанность, к которой она привыкала годами. А требования собравшихся в крепости заставили ее уйти в себя. Но сейчас шум моря воскресил все воспоминания и ассоциации, и они хлынули из нее, словно вода, прорвавшая плотину.

– Я любила ту старую морскую раковину, – произнесла она, вздрогнув.

– Что с ней случилось?

– Как-то ночью Феламора увидела, что я сплю, зажав ее в ручонке, – так обычно поступают дети со своими сокровищами. Она вырвала у меня раковину, бросила на пол и растоптала.

– Даже Рульк не сделал бы всего того, что сделала Феламора! – с яростью произнес Шанд. – Она насквозь порочна… Ну что же, – сменил он тему, – я собираюсь привести тут все в порядок, а потом приготовить обед.

– Я хочу этим заняться вместе с тобой.

И они погрузились в хозяйственные дела, с удовольствием собирая хворост и складывая его за домом. Они постелили постели, стерли пыль и паутину, подмели пол, а когда в домике стало уютнее, развесили повсюду травы и ароматические растения. Затем начали готовить обед.

Опыт Магреты в области кулинарии не шел дальше примитивной стряпни у костра. Шанд же любил вкусную еду и получал удовольствие от ее приготовления. Замешивая тесто, взбивая яйца, маринуя мясо и смешивая сливки с сахаром и маслом, он подробно объяснял Магрете, что именно делает и для чего. И она заразилась от него энтузиазмом. Вообще Магрета сама себе напоминала слепого человека, который только что прозрел. Весь мир казался ей иным – ведь теперь она нашла в нем свое место.

Так они провели в домике у моря несколько дней, и Магрета ни разу не взглянула в Зеркало. Они с Шандом взбирались на скалу, и морской ветер развевал их волосы, а в лицо летели соленые брызги; прогуливались по каменистому пляжу, собирая ракушки. Иногда сидели на крыльце, закутавшись в плед, и смотрели на море, а порой коротали вечера у камина, и Магрета слушала рассказы Шанда под завывания ветра.

Вначале по нескольку раз в день приходили депеши от Мендарка и Иггура, но Шанд рвал их и отсылал гонцов прочь. Через некоторое время сообщения перестали поступать. И тогда однажды утром Магрета проснулась и поняла, что готова использовать Зеркало.

Ей ужасно хотелось вновь увидеть лицо своей бабушки и осмыслить новую жизнь, которую обещало ей Зеркало, когда она впервые взяла его в руки в Фиц-Горго. А может быть, оно покажет ей и Элиору. Этого Магрете хотелось больше всего.

Держа Зеркало перед собой, она долго вглядывалась в него. Но оно оставалось всего лишь красивым металлическим зеркалом, отражавшим только ее лицо. Она дотронулась пальцем до серебряных иероглифов, написанных по краю Зеркала, в надежде, что это своего рода ключ. Если это и было так, ей не удалось его применить. Магрета трясла Зеркало, проклинала его и, наконец, используя всю силу Тайного Искусства, имевшуюся в ее распоряжении, попыталась заставить его раскрыться и показать ей Ялкару. Зеркало отказалось. Оно высмеивало любую попытку Магреты.

24

ВОСПОМИНАНИЯ

В тот вечер, когда они снова сидели на крыльце, укрывшись от холода пледом и отпивая маленькими глоточками то ликер Шанда, то горячий кофе, смотрели на звезды и на Туманность Скорпиона, Магрета попросила Шанда рассказать о ее матери.

– Я этого боялся, – тихо сказал он. – Откроются старые раны. Бедная Элиора! Никто никогда не любил своего ребенка так, как я – мою дочь. Невозможно любить больше.

– Какая она была?

– Такая же, как и другие дети. Элиора была очень своенравным ребенком, умным и решительным. Она знала, чего хочет, и не успокаивалась, пока не добивалась своего. Но у нее было доброе и любящее сердце, а еще она была шаловливой. Карана чем-то напоминает ее.

Наверно, когда она выросла, то была похожа на тебя. У нее были точно такие же, как у тебя, глаза и черты лица. Волосы – темнее и волнистые, как когда-то у меня – в ту пору, когда они у меня еще были! Когда я потерял Элиору, на вид ей было лет тринадцать, хотя по меркам Сантенара она была намного старше. Она развивалась медленно, как все кароны. – Голос Шанда задрожал.

– Если хочешь, давай отложим разговор до другого раза. А теперь, поскольку люди надеются, что я добьюсь, чтобы Зеркало открылось, мне бы хотелось услышать о Ялкаре. И о тебе, дедушка, если это не будет чрезмерным испытанием для твоей скромности. – Последнюю фразу она произнесла с довольно нахальной усмешкой и сама удивилась: ведь она совсем не привыкла острить. Улыбка ее сделалась шире, и Шанд рассмеялся вместе с внучкой.

– Хорошо, я расскажу тебе о Ялкаре, что смогу. Мы были любовниками, но о многом в своей жизни она умалчивала. Возможно, после того как ты взглянешь в Зеркало, ты будешь знать о ней больше, чем я.

Мне очень мало известно о ее прежней жизни – до того, как она попала с Аркана на Сантенар. И также мало о том, почему она сюда прибыла и каковы были ее мотивы. За ней закрепилась дурная слава, о Ялкаре злословили больше, чем о ком бы то ни было. Ее называли демонической «Королевой Обмана». Быть великим – значит принимать решения, которые влияют на судьбы других, и она от этого никогда не уклонялась. Однако я не припомню, чтобы Ялкара совершила жестокий поступок сознательно. Правда, со своими врагами она могла быть твердой, как кремень.

– Как вы встретились?

– Я отчетливо помню тот миг, когда впервые увидел ее. – Прислонившись к стене, Шанд прикрыл глаза. Казалось, что он был где-то далеко-далеко.

Проходили минуты, шло время, а он все предавался воспоминаниям. Магрета смотрела на старика, думая о своем.

И вдруг она осознала, что Шанд так и не ответил на ее вопрос.

– Шанд? – тихо обратилась она к нему.

Он вышел из задумчивости и посмотрел на внучку невидящим взглядом, от которого Магрета невольно вздрогнула. Потом узнал ее и улыбнулся.

– Прости. Ты даже представить себе не можешь, о чем думает такой старик, как я. Так много воспоминаний сплетаются вместе, и часто кажется, что приятнее найти убежище в этих воспоминаниях, нежели оставаться в настоящем. Да они и реальнее. Возможно, однажды я уйду в прошлое и не отыщу пути назад. Я забуду, что существуют настоящее и будущее.