Врата трех миров - Ирвин Ян. Страница 54

– Мне будет одиноко, – сказала Магрета. У нее был неуверенный и напуганный вид.

Шанд стиснул руку внучки.

– Итак, о чем мы говорили?

– Как ты встретил Ялкару, – напомнила она.

– Это было во времена Катаклизма. Ты что-нибудь знаешь о Катаклизме?

– Конечно.

Но Шанд все-таки принялся рассказывать:

– Катаклизм – это время войны между каронами и аркимами. Правда, говоря о каронах, я не имею в виду Ялкару. Она не принимала участия в этих войнах. Да у нее и не было армии – всего лишь маленькая гвардия. В основном сражались войска, возглавляемые Рульком, и легионы Питлиса. Питлис когда-то считался величайшим из аркимов. Он построил их славный город Тар Гаарн, а также спроектировал для Рулька Альцифер. Но Рульк обманул его и разрушил Тар Гаарн, и теперь Питлиса называют самым большим дураком, какой только жил на свете.

Это было ужасное время для Сантенара. Не думаю, что кто-то знает истинную причину начавшихся войн. Предания во всем обвиняют Рулька, – возможно, так оно и есть. Можешь спросить у Лиана.

Во всяком случае, я тогда был в самом расцвете своих сил. Исполненный гордыни, с большим самомнением, я был таким безрассудным и хвастливым, что сейчас мне стыдно об этом вспоминать. Однажды после ужасной, кровавой битвы неподалеку от Крандора мы собрались на поле боя, чтобы попытаться найти способ покончить с войной. Было бы гораздо лучше, если бы мы помогли раненым и умирающим, – с горечью произнес Шанд. – До нас доносились их крики и стоны, но мы предоставили заниматься этим другим. Важные люди должны выполнять важную работу!

Шанд сделал паузу, чтобы отхлебнуть остывшего кофе.

– Ты не замерзла? Может быть, пойдем к камину?

– После твоего рассказа, – ответила Магрета. Ей нравилось слушать Шанда, подрагивая от холодного воздуха, под звездами, отражавшимися в спокойном море.

– Наш совет проходил под огромным фиговым деревом. Мы вставали, один за другим, и произносили речи. Какими напыщенными они были – а моя по напыщенности превзошла все остальные!

Когда я закончил речь, то заметил, что на краю поля стоит какая-то женщина, пристально глядя на меня. В этом не было ничего странного: меня многие слушали и даже аплодировали.

Итак, какая-то темноволосая женщина смотрела на меня. Она была очень красива, и красота ее была царственной. Мне стало любопытно, кто она такая, но этого никто не знал. Когда я закончил расспросы, ее уже не было.

– Она исчезла? – спросила Магрета, глядя Шанду в глаза и пытаясь увидеть в них отражение Ялкары.

– Нет, просто ушла с поля кровавой битвы, удалившись в лес. Я побежал за ней, несомненно испортив свою репутацию перед своими союзниками. Однако это мне было безразлично. Должно быть, женщина услышала, как я мчусь за ней, – она стояла за поворотом тропинки и ждала.

На ней была свободная черная блуза из какой-то блестящей ткани, похожей на атлас, и штаны из того же материала. Волосы ниспадали на плечи, как черный шелк. На шее, лбу и запястьях – украшения из красного золота. Я заметил, что руки у нее в ужасных шрамах, словно от ожогов.

Я подбежал к этой женщине, заглянул в ее глаза, и с того момента вся моя жизнь изменилась. Я, который никогда не пожелал ни одну женщину, знал, что она станет единственной любовью моей жизни.

Женщина удивленно посмотрела на меня сверху вниз – она была на голову выше. Потом рассмеялась мелодичным смехом.

– Как тебя зовут? – спросил я.

– Я не называю свое имя незнакомцам, – ответила она и снова рассмеялась. – О чем ты хочешь со мной говорить?

От смущения я нес какую-то чушь. Она слушала меня вежливо, но со все возраставшим нетерпением. В отчаянии я умолк, чувствуя себя полным идиотом.

– Я знаю, что тебя беспокоит, Джиллиас, – сказала она, – но не в моей власти тебя излечить. Однако если это не пройдет, давай встретимся в Лоркисте (это маленькая деревушка в Крандоре, по ту сторону гор) через… один год и пятнадцать дней. Приходи в таверну на рыночной площади и жди меня после полудня за одним из столиков, стоящих на улице.

Кивнув, она зашагала прочь. Я смотрел ей вслед, пока она не скрылась в золотистой тени. Меня отшили, хотя и очень вежливо. Год и пятнадцать дней!

Это был самый долгий год в моей жизни. Я думал о ней каждый день. Она стала наваждением, в моей жизни все изменилось. Мне приходилось делать над собой величайшее усилие, чтобы работать, ибо я постоянно грезил наяву.

Но наконец прошел отведенный ею срок, и, разумеется, задолго до назначенного времени я уже ждал ее в Лоркисте.

Магрета увидела в его глазах отблеск страсти, которая так и не угасла.

– Наступил полдень. Но ведь она сказала «после полудня» – а это значит, что она может появиться в любое время, вплоть до самой полуночи. Я все ждал и ждал ее, сидя на холоде, и наконец к моему столу приблизился слуга. Это был человек средних лет, и что-то в нем говорило, что он честен и надежен.

– Ты Джиллиас? – спросил он, и я ответил утвердительно.

– Тогда я должен с сожалением сообщить, что моя госпожа не сможет с тобой встретиться, поскольку ей пришлось уехать. Она просит тебя снова прийти сюда через четыре дня после эндра, если ты все еще этого хочешь.

Должно быть, разочарование было написано у меня на лице, так как он продолжил:

– Она просит прощения за причиненное неудобство.

Я поблагодарил слугу, и он ушел. Еще пару часов я просидел за столиком, наблюдая за луной. Эндр, неделя в середине зимы, будет через триста семьдесят дней – то есть нужно ждать еще целый год.

Я занялся делами, и на этот раз мне было легче, поскольку наваждение было уже не столь сильным. Наконец наступил эндр, и я снова ждал в Лоркисте за столиком.

И снова она не появилась в полдень. Было холодно, но я в одиночестве сидел снаружи. Наконец, когда наступили сумерки, явился слуга. На этот раз он очень извинялся. Его госпожа не смогла вернуться вовремя, и прислала скита с депешей, в которой просила меня о третьем свидании.

– Скажи мне, где она, – потребовал я, – и я пойду к ней.

– Это невозможно. Ее местонахождение окружено величайшей тайной. Даже я не знаю, где ее искать. – И он назначил новую дату, на этот раз не столь отдаленную – всего через сто пятьдесят дней.

– Я не смогу, – отрезал я, и у него сделался несколько удивленный вид. – У меня дела на востоке, в Туркаде и Зиле, и я не попаду в Крандор в ближайший год. Да и незачем мне возвращаться в Крандор, – добавил я со вполне понятным раздражением.

– На этот случай у меня нет инструкций, – сказал слуга, сделав паузу, – Мне придется послать депешу моей госпоже и подождать ее ответа.

– Как же ты можешь послать депешу, если не знаешь, где она находится? – с торжествующим видом поинтересовался я.

Он презрительно фыркнул по поводу моей неосведомленности.

– Зато это знает скит, – холодно произнес он. – Пожалуйста, возвращайся сюда через семь дней.

Через семь дней он встретился со мной в полдень.

– Госпожа тоже будет на востоке в следующем году, – сообщил слуга. – Она найдет тебя в Туркаде или Зиле.

Я отплыл в Туркад и снова погрузился в дела. Проходили месяцы, и я почти совсем не думал о той женщине.

Однажды я сидел за столиком в портовом кабачке, куда частенько заглядывал: я люблю смотреть на воду и думать. И вдруг почувствовал, что кто-то заслонил мне солнце. День был холодный, и я наслаждался теплыми солнечными лучами. Слегка раздосадованный, я поднял глаза. Передо мной стояла она.

Я не улыбнулся и не приветствовал ее, хотя сердце у меня чуть не выпрыгнуло из груди. Она уселась напротив.

– Я не люблю, когда мной играют, – заметил я.

– Я тоже. Впрочем, я и не играла – просто мне надо было много сделать с тех пор, как мы встретились. Но теперь я здесь. Так чего же ты хочешь? Говори прямо.

В горле у меня пересохло, и я с трудом осмелился произнести:

– Тебя, – пробормотал я. – Я хочу тебя!

Я ожидал, что меня с презрением отвергнут.