24 дня на любовь (СИ) - Ланвин Кира. Страница 44
— Спасибо, — ответила я тихо, и правда, чуть успокаиваясь.
Он достал пакеты из багажника, один из них взяли мы с Мишей, остальные понес сам. Сын не переставал рассматривать всё вокруг. Старый открытый двор, потемневшую баню, большую клумбу с астрами, флоксами и гладиолусами. Мне сразу вспомнилось первое сентября каждого года, когда с бантами и в отглаженной, почему-то словно чуть влажной белой блузке, я шагала с букетом свежесрезанных, выращенных мамой цветов, в школу. Даже ощутила запах тех букетов, что несла в руках, бережно прижимая к себе красоту.
Кажется, кто-то мелькнул в окне, дернулась белая кухонная занавеска за кустом розовой герани в горшке на подоконнике. Мама очень любит цветы. Иногда я удивлялась — как они не гибли, ведь я за ними почти не ухаживала, а мама далеко не всегда находилась дома. Видимо, подстраивались.
Мы поднялись по ступенькам и дверь перед нами открылась внутрь. Мама придерживала её с другой стороны, сдержанно улыбалась и теребила карман на платье. Тоже волнуется?
— Здравствуйте, — первым отмер Максим и прошел в дом, переступив высокий порог, зашелестев пакетами.
— Максим? Это правда ты? Я думала обозналась, когда в окно увидела. Здравствуй! — теперь уже тепло улыбнулась мама. — Проходи, будь как дома. Ой, — вдруг замолчала она, глядя на Мишу. На её глазах мгновенно навернулись слезы. Я замерла. — Какой богатырь! Мишенька, здравствуй, я твоя бабушка. Заходи скорее.
Миша сильнее сжал мою руку, упрямо опустил голову, выглядывая исподлобья. Секунда, две. Мама ласково улыбнулась. И Миша пошёл, оглянувшись на меня и дождавшись кивка.
— Здравствуйте, бабушка. Я Миша. А это мама, — показал на меня. — А это Максим. Мы в гости приехали, — сказал четко и я широко улыбнулась.
Мама взяла его за руку.
— Молодец, — похвалила она. — Заходи в комнату, там тебя подарочек ждёт, — она показала на комнату и Миша, разувшись, сразу убежал туда. Максим стоял у кухонного стола и смотрел в окно.
— Привет, — сказала я, переступая порог.
Мама снова начала теребить платье и тут же себя одернула. Подошла и обняла меня так, как может обнимать только мама. В такие моменты я забывала все наши ссоры, грубые слова, стычки. Оставалось только хорошее. Я крепко обняла в ответ, отметив, что мама постарела. Похудела, словно осунулась, стала более хрупкой. Я не торопилась размыкать объятия. Положила голову ей на плечо и едва сдерживала слезы. Не знаю, почему.
— Привет, родная. Как хорошо, что ты приехала, — проговорила мама быстро, продолжая обнимать. — Я боялась, что ты откажешь. Я бы на твоём месте отказалась, наверняка. Я…
— Мам, ты что начала? — спросила я, отстраняясь. — Всё нормально. Что было, то было.
Краем глаза заметила, как Максим выскользнул из кухни в комнату. Оставил нас наедине.
— Ты ведь несчастлива в браке была? Я догадывалась, слышала это в твоём голосе. Думала, может ещё наладится, может минует кризис, — говорила она, держа меня за руки. — Я тогда тебя подтолкнула к нему, чуть не из дому выгнала. Надеялась, что твоя жизнь устроится лучше, чем моя. Боялась, что пропадешь здесь, как и я. Толкнула тебя к нему, к Олегу. А что в итоге? Ведь развелись всё-таки. Не бил он вас хоть? Не обижал?
Сказать, что я удивилась, значит не сказать ничего. Да что с ней такое? Неужели подменили? Она у меня всегда такая твердая, разве что кулаком по столу не бьёт после высказываний и решений, но ей это и не требуется. А тут такое.
— Олег нас не бил. Но обидел, да. По-другому. И, скажу тебе сразу, сейчас у меня всё хорошо. Мы с Максом поженились. Опережая вопросы: просто расписались. Недавно.
Мама улыбнулась. Сжала мои пальцы.
— Поздравляю! Максим хороший мальчик. Я всегда считала, что вы вместе будете. А потом видела, как ты горевать стала, когда он уехал. Думала, другую нашёл, бросил тебя. Удивилась очень.
— Вышло недоразумение. И мы его решили, — ответила я. — Мам, что с тобой? С чего такие перемены? Если честно, ты меня даже пугаешь.
Мама покачала головой, опустила взгляд, попыталась отшутиться:
— Дожили, уже пугаю тем, что пытаюсь твоей жизнью поинтересоваться.
— Ма-а-ам, — настойчиво протянула я. — Ты не ответила. Что с тобой? — спросила спокойно, а у самой сердце сжалось в страхе.
Она отпустила мои руки.
— Я видела пакеты какие-то, это мне? — спросила она и принялась шелестеть крайним.
— Да, тебе. Но ты тему не переводи. Знаешь ведь, я не отстану, пока не расскажешь. Мам, говори. Потом за стол сядем. Давай, — гнула я, зная, что с ней по-другому никак — переведет тему и не сознается.
Она молча смотрела то на меня, то на пакеты. В комнате Миша наворачивал круги, а Максим его чем-то смешил.
— С сердцем у меня проблемы. В больнице лежала, но уже давно, года полтора как. Сейчас всё стабильно, обострение пережила, последствия не страшные. Теперь только давление надо контролировать постоянно, если что, таблетки пить. Не нервничать. Так что ты не волнуйся, я ещё в норме и почти здорова, — отмахнулась мама. — У меня мужчина есть, он очень помогал, навещал, потом дома ухаживал. Он непьющий. К себе ушел — постеснялся с вами пока знакомиться. И я с того момента больше ни-ни. Страшно. Давно хотела тебя позвать, но так боялась отказа. Не могла решиться.
— Молодец, что решилась, — выдохнула я и снова обняла. — Точно больше не беспокоит? Можешь заключение показать? — попросила я, а у самой руки дрожали от ее рассказа и того, как она пыталась принять беспечный вид.
— Да не вру я. Посмотри, конечно. Оно в серванте лежит. Пойдём, посмотришь.
Я, наконец, разулась, и пошла за ней. Дома было чисто, прибрано, опрятно и даже на удивление уютно. Миша бросился ко мне с большим пластиковым самосвалом в руках.
— Мама, смотри, это самосвал! — воскликнул он радостно. — Спасибо, — сказал он своей бабушке.
— Это бабушка тебе подарила?
— Да, спасибо! — крикнул он и продолжил бегать по комнате.
Максим мотнул подбородком, как бы спрашивая, всё ли нормально. Я кивнула. Очень надеялась, что мама не обманывает. Наконец, заключение оказалось в моих руках. Я тут же полезла в браузер в поисках ответов. Просмотрела статей шесть, пока мама играла с Мишей, говорила с Максимом. Вроде бы все так, как сказала мама. Думаю, если бы было что-то действительно необратимое и ужасное, об этом написали бы сразу. У меня будто камень с плеч упал.
В комнате было прибрано. Почти ничего не изменилось с последнего визита, но всё же стало как-то более обжито, уютно. Когда я ещё работала, до беременности, успела купить маме небольшой телевизор, микроволновку и даже недорогую стиральную машину. Всё это было в доме, никуда не делось и использовалось. И это радовало. Заметила новый диван и два кресла. Простенькие, но приятные. Я прошла в другую комнату, в которой жила до самого совершеннолетия. В ней тоже всё осталось по-прежнему. Только мой стол, за которым я делала уроки, теперь был заставлен горшками с комнатными растениями. А на окнах появились красивые занавески. Значит, мама действительно не пьёт. Уф.
— Вы голодные? Давайте обедать, — позвала мама. — Миш, пойдем.
Миша побежал вприпрыжку за мамой, а ко мне подошёл Максим.
— Ты как? — спросил он, обнимая за плечо и целуя в висок.
— Всё хорошо, — заверила я. — Побудем ещё немного?
Если ехать сюда было страшно, то сейчас я хотела остаться подольше. Поговорить. И чтобы Миша пообщался с бабушкой. Кто знает, когда мы в следующий раз соберёмся приехать.
— Конечно, — ответил Макс, вглядываясь в моё лицо. — Кажется, здесь стало лучше. И Миша доволен.
— Однозначно, — улыбнулась я, поцеловала его в щеку, прижавшись на секунду прикрыв глаза, и мы пошли на кухню.