Прожорливое терпение (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович. Страница 27

Вот что отдых животворящий делает.

Правда, долго наше блаженство не продлилось. Что-то громыхнуло, гулко взорвалось, зашипело, рявкнуло… раздались несколько заполошных женских криков, а потом из кустов выкатились две дымящиеся сцепившиеся фигуры, с пути движения которых мы едва успели отпрыгнуть. Разметав лавку, противники с глухим рычанием покатились по травке дальше, отчаянно друг друга мутузя.

Одного, точнее, одну из них я узнал сразу же. Это была дико растрепанная и местами расцарапанная, а другими местами так вообще обнаженная до вполне неприличных границ Ларисса Донкревиль, она же грозный Черный Библиотекарь. Дралась же грозная дамочка со своей точной копией, только щеголявшей расположением неприличных разрывов на одежде, но в других местах. Про нее я тоже кое-что слышал…

В голове молниеносно родилась идея и я злорадно ухмыльнулся, подгадывая момент.

Интерлюдия

Когда-то великий катайский мудрец Квын Йунь сказал: «Легендами не рождаются, ими становятся». С ним, конечно, почти все согласились, как это принято делать с великими катайскими мудрецами, говорящими, в общем-то, вполне логичные, хоть и глубокие вещи. Человек, эльф, гном, даже фея или кентавр, джинн или демон — все рождаются относительно беспомощными созданиями, смысла говорить о которых нет. Правда, если ты обласканная вниманием своей богини жрица, согрешившая с чистильщиком храмовых бассейнов, то разгневанная Датарис вполне может сделать так, что из правила великого катайского мудреца последует такое исключение, что на уши поставит всех!

Ксения скривилась и даже чуть зажмурилась, с удовольствием ощущая, как обжигающий комок теплой бахамутты с пряностями падает ей в желудок. Далеко не первый, далеко не последний. Сегодня, одна из самых влиятельных персон Великой Библиотеки, Ксения Донкревиль, называемая также Белым Библиотекарем, собиралась провести первый из своих выходных, напиваясь до состояния, когда второй выходной проходит в полном бессмысленном коматозе серьезной интоксикации. И если со второй частью отдыха всё было более чем понятно, то вот напиваться Библиотекарь сегодня решила в туристическом квартале.

Вместе с высококлассным алкоголем быстро пришли и философские мысли, связанные с верховной богиней Датарис, легендами и, конечно же, с мамашей Ксении, которую… угораздило.

Легенда началась с того, что жрицу за потерю чистоты с наводителем чистоты прямо под оком статуи богини чистоты и непорочности… слегка изгнали с бурным скандалом. Это было вполне понятно — чистота должна идти вместе с непорочностью, а когда два служителя этих высоких ценностей находятся в компрометирующей позе, в компрометирующем месте, да еще и орут так радостно, то тут волей-неволей устроишь скандал хотя бы из зависти. На этом месте хода своих рассуждений, Ксения всегда испуганно прикусывала себе язык… до момента, пока не объявили о смене верховной богини.

В общем, беременная от сбежавшего чистильщика бассейнов, чья судьба была печальна, но никого не волновала (парень как-то умудрился угодить на мальчишник инкубов, которые те еще демоны похоти), госпожа Донкревиль вернулась в богатый отчий дом, где благополучно и разрешилась от бремени двумя прелестными девочками — Ксенией и Лариссой. Дети оказались точными копиями друг друга, здоровыми и красивыми как куколки. Изрядно нервничавшая до этого момента бывшая жрица и девственница выдохнула, думая, что гнев богини оказался вымещен лишь на незадачливом чистильщике бассейнов… но это оказалось не так.

Наверное, если дать взятки, задействовать компромат, но пробиться к Книге Всего, дав ей заказ превратиться в самый большой и подробный во Вселенной словарь синонимов, то там на картинке к слову «соперничество» будут лица Ксении и Лариссы!

Девочки с колыбели воспылали друг к другу… нет, не враждебностью, хуже — недовольством! Совершенно и во всем одинаковые, включая характер, они неутомимо и ежедневно боролись друг с другом, пытаясь доказать, что одна из них превосходит другую!

Первой пройти, первой прийти, первой закончить домашнее задание, первой добежать на помощь матери, первой лечь спать и первой проснуться! Одна что-то начинала, и вторая тут же бросалась догонять! Когда они не соревновались, то спорили, когда не спорили, то дрались, когда не дрались, тогда склоняли всех окружающих на свою сторону. Ксения и Ларисса были неутомимы, последовательны и совершенно уверены в поставленной ими цели — превзойти! Обязательно превзойти!

— Мастер, еще бахамутты! — распорядилась Ксения, получая в ответ кивок коротко стриженного седовласого бармена, невозмутимо протирающего высокий стакан. Вскоре, еще одна порция крепкого ароматного нектара двадцатилетней выдержки на волосах дриады очутилась в желудке Белого Библиотекаря.

В неутолимом желании превзойти и крылась суть легенды о близняшках. Они не питали друг к другу настоящей ненависти. Нет, ничего подобного. Просто нестерпимое желание исправить всего одну неправильную вещь в мире — указать этой непроходимо упрямой дуре, что она хуже! Всегда была!

Когда им стукнуло десять, то их полностью седая мать в свои неполные 35 лет, просто указала обеим на дверь. А потом, по рассказам немногочисленных очевидцев, целый год праздновала, едва не оставив своего отца банкротом!

Впрочем, девочек изгнание лишь приободрило. Поняв, что им не добиться желаемого под крышей родного дома, они с готовностью ушли пешком в большой город. Ворча, огрызаясь и пихая друг друга по пути. Расстаться им в головы просто не приходило — как тогда следить за соперницей? Да и к тому же, они с колыбели никого кроме себя и не замечали вокруг…

Их проклятие оказалось и благословением. Близняшки готовы были совершенствоваться с раннего утра и до позднего вечера. Их не интересовали игры с детьми, не волновал вопрос сладостей, не хотелось играть на улице… Они учились, а когда не учились, то работали или пытались поднять свой уровень на слабых монстрах, обитающих возле города. День за днем, месяц за месяцем, год за годом они пытались друг друга превзойти. Так росла легенда, получившая начало с самого их рождения.

Конечно, были и сложности. Один раз они чуть не поубивали друг друга, когда нравящийся им обеим парень умудрился тайно переспать с обеими, забрав их девственность. Ксения с Лариссой его бы даже простили (причем, с охотой!), если бы он сказал, кто из них был лучше… но тот оказался честным, сказав с потрясенным видом, что разницы никакой. Да, он хотел её найти! Возможно, даже из благих пожеланий… Земля ему пухом.

Следующий грандиозный скандал был, когда сестрам стукнуло 20 лет. Они, решив сесть за стол переговоров, чтобы решить свою дальнейшую судьбу, неожиданно обнаружили жуткую, с их точки зрения, несправедливость. Всё, что выучивала одна из сестер — второй давалось на порядок легче! Это был страшный удар… но именно он привёл двух молодых разносторонне развитых волшебниц в Великую Библиотеку.

Изъяв бутылку у безмолвного бармена, Ксения сама себе налила очередной стакан.

Как они были наивны тогда, считая, что две взрослые и видевшие жизнь женщины, которым уже пошёл третий десяток, смогут найти способ жить мирно и счастливо!

Ха!

Местные тут же взяли Донкревилей в оборот! За каждый заказ Книге Всего сестры работали, работали и работали! Самоотверженно, беспощадно к себе и другим, честно… За шестнадцать лет они стали лишь на ступень ниже Главного Библиотекаря, заняв места начальников Внешнего и Внутреннего департаментов, но несмотря на всё это, ответа на свою загадку так и не нашли. Сама Книга послушно принимала вид того тома, который требовался спрашивающему, но его нужно было назвать! Книги же с названием «Точный ответ на то, почему мы с сестрой постоянно соперничаем и враждуем» не было!

Точнее — была. Конечно же была. Но она не имела никакого отношения к Лариссе и Ксении Донкревиль!

Ксения допила бутылку, а затем, слегка пошатываясь, встала на ноги. Хорошо посидела, прямо как она любит. Уже дома почти всемогущий глава Внутреннего Департмента надерется как следует, а пока хватит и этого, чтобы сохранить настрой. А послезавтра вновь работа, вновь вечный спор, что важнее — безопасность, тайны Закрытых Секций и очередность к Книге, или же работа Внешнего Департамента, без которой не было бы ни клиентов, ни читателей, ни рабочих рук.