Женщины его Превосходительства (СИ) - Кам Ольга. Страница 19

Сбрасываю.

Второго номера не существует. О чем мне любезно сообщает механический голос оператора.

Отсутствие результат, тоже результат. Только иного плана.

Три попытки это не плохие шансы.

Упрямо набираю в третий раз. И буквально через несколько секунд раздается раздраженное «Да». Короткое и агрессивное. Как цепная собака.

Я слышу легкое потрескивание телефонных помех и далекие звуки музыки на заднем плане. Голоса и смех. Портал в другое измерение. Со смехом, музыкой и коротким злым «да». В то же мгновение я теряюсь. Не знаю, что сказать. С чего начать.

В трубке терпеливо ждут, но даже мне понятно, что надолго этого терпения не хватит. Еще несколько секунд, и связь оборвется. Быстро и безболезненно. Там, в другом измерении, не интересуются, кто звонит и что надо, не переспрашивают, не повторяют. Достаточно короткого вдоха, чтобы подчеркнуть, что тебя слушают. Какое-то время. Непродолжительное время. Строго лимитированное.

– Александр? – На всякий случай уточняю я, чтобы только нарушить тишину. Чтобы не ошибиться. И чтобы связь не оборвалась.

Молчание. Томительное и глубокое, как расщелина в горах. Такое же темное и бездонное, скалистое и неприветливое. Пока он молчит, мне кажется, что я ухаю вниз. С разбегу и без страховки.

– Да, – неторопливо бросает он.

– Ты оставил мне свой номер. Помнишь?

Снова тишина. Мне приходит в голову, что ни черта он не помнит. И уж точно не ждет у телефона моего звонка. Просто я без приглашения ворвалась в его ночь, и теперь он не знает, что со мной делать.

– Было дело, – ровно соглашается он. – Передумала?

От его ровных, как трасса Формулы-1, интонаций меня начинает трясти. Мелкой дрожью. Но с головы до ног.

– Да, мы можем встретиться?

– А до утра это может потерпеть?

Я не вижу, но хорошо представляю его холодную улыбку. Ею пропитан каждый звук. От чего слова начинают искриться, как снежинки на морозе. Его голос ничего не обещает. Он как бы всего лишь подтверждает, что еще какое-то время готов слушать. Недолго. Пока он не потеряет последний интерес.

– Нет, сейчас.

– Сейчас, три часа ночи, – сообщает он. – Позвони завтра.

Он собирается повесить трубку. Это очевидно и не прикрыто даже легким налетом вежливости. Просто лимит его внимания исчерпан.

Его слова, его пренебрежение бьют наотмашь по лицу. Как пощечина. Со всей силы. Тыльной стороной ладони. Расправляю плечи, становлюсь, словно выше ростом. Забываю, что стою по колено в помойке, поднимаю голову и раздраженно фыркаю:

– Завтра не будет. – В лучших традициях. Спокойно и ровно. На идеальных тонах. – Либо сейчас, либо никогда.

Слышу его короткий вдох.

– Когда я оставлял тебе телефон, то не уточнял, что ты можешь звонить в любое время, как в службу спасения.

Бросаю стремительный взгляд на дисплей, где неумолимо тикают секунды. Каждая из них может быть последней. А мы так и не решили главного.

– Да или нет? – тихо, но настойчиво уточняю я. Еще чуть-чуть, и я первая повешу трубку. Чтобы сохранить хоть каплю собственного достоинства. А потом начну думать, что еще можно предпринять в данной ситуации. Запасных вариантов у меня нет, поэтому я не тороплюсь. Вроде как послушно жду ответа.

– Куда? – после паузы спрашивает он.

Я смотрю на Таю. Шепчу одними губами «Где мы?». Она пожимает плечами, смотрит по сторонам, и потом сообщает адрес.

Я в точности повторяю ее слова, и связь обрывается. Тут же. Как будто на том конце провода только этого и ждали. Как сигнала или кодового слова. Интересно, и часто ему приходится приезжать в столь неопределенные адреса? Все-таки скоростная магистраль на окраине города не популярный ресторан в центре.

На моих губах появляется слабая улыбка. Отдаю телефон Тае и устало прислоняюсь к стене. Она улыбается мне в ответ. Чуть смущенно. Словно не привыкла улыбаться широко.

– Ну, что, не пропадешь? – опустив голову, интересуется она.

Пожимаю плечами. Непринужденно, почти весело.

– Не знаю, – потом задумываюсь. Прикидываю свои реальные шансы и повторяю. – Не знаю.

Пропаду. Но тогда я этого еще не знала и надеялась на лучшее.

Глава 11

Какое то время после моего звонка мы с Таей лениво переговариваемся. Она не уходит. Не пытается от меня поскорей отделаться. А просто сидит у арочного входа в тоннель и терпеливо ждет. Возможно, чувствует за меня некоторую ответственность. Для которой я не вижу оснований. Совсем.

Она вскользь упоминает о своей жизни. Как о незначительном элементе, случившимся на долгой ленте вечности. Ей всего семнадцать. И она не мечтает, не надеется, не верит. Выживает. Не более. Между ней и остальным миром глухая стена. Она сама так решила. Расставила и утвердила диспозиции. Чтобы уж наверняка обойтись без разочарований.

Мне она нравится. Она отвечает такой же настороженной симпатией. Не явной. Будто заштрихованной. Но мы быстро находим общий язык. Держимся друг от друга на расстоянии. Стабильном. Не приближаемся, но и не отдаляемся. Безопасный радиус общения.

Мне жаль с ней расставаться. Мы могли бы быть друг другу полезны. Хотя бы для того, чтобы поддерживать баланс нахождения в этом мире. Вроде весов. А посередине идеальное равновесие. Но это на мой потребительский взгляд. Возможно, она так не считает.

Противоположности сходятся. Для того чтобы играть на контрасте друг друга. Чтобы иметь возможность увидеть то, чего нельзя увидеть в себе. Чтобы чувствовать кожей и осознавать умом тот, иной край, который не всегда доступен. По крайней мере, не в привычной плоскости. Чтобы просто чувствовать. И просто понимать. Быть в курсе. Что все может быть по-другому.

Дождь почти прекращается, переходя в мелкую морось. Окружающие предметы обволакивает зернистая молочная пелена. На землю, стиснутую бетоном и асфальтом, опускается туман. Промозглый и свинцовый.

Холод такой… почти постапокалипсический. Уже не пытаюсь скрыть крупной дрожи по всему телу, не сжимаю зубы, чтобы те не застучали. Просто обнимаю себя руками и склоняюсь к коленям. Чтобы сохранить остатки тепла. Не помогает. Меня колотит как под напряжением. Внутри остается одно единственное желание. Согреться. И может быть, поесть. Но это потом. После того, как согреюсь. Мне уже глубоко плевать на то, что было и что будет. И как-то не к месту хочется расплакаться. От жалости к себе. И ведь умом понимаю, что, наверное, надо бы сопротивляться. Крутиться. Искать выходы. Не сдаваться. А на деле, считаю минуты. Когда же этот сукин сын приедет.

Кажется, время и то против меня. Играет в ту же игру, что и все остальные. Насмехается каждой минутой. Бросается секундами в лицо. И главное, тянется, как расплавленная жевательная резинка.

– Есть курить? – поднимаю голову с колен и смотрю на Таю. Снизу вверх. С расстояния нашей взаимной отчужденности. Она отвечает мне таким же отстраненным взглядом. Указывающим только на то, что я была услышана. Кручу на пальце кольцо. Готовая тут же им расплатиться. Если будет надо. Есть такое странное слово «надо». До сегодняшнего дня я, оказывается, только подозревала о его существовании.

Тая замечает мой жест, и небрежно машет рукой.

– Оставь. Тебе самой еще может пригодиться.

Вполне. Например, чтобы купить пластиковый контейнер и поселиться на окраине города. Среди мусора и трущоб. От этой мысли провожу ладонью по лицу и сдавленно фыркаю. Далеко не от радости.

Тем временем, Тая достает из кармана сигарету и прикуривает. Тщательно и со вкусом. Долго держит ее над огнем, пока серая ленточка дыма не растекается по воздуху. Зажав большим и указательным пальцем кончик, она поднимается и протягивает сигарету мне. Я так же бережено ее принимаю и глубоко затягиваюсь. Задерживаю дым в легких. Неохотно выпускаю через нос. На языке остается сладковатый привкус марихуаны. Не сдерживая короткого смешка, отдаю косяк обратно. Она перебирается ближе и садится рядом, делая очередную затяжку.