Блудный папа для сорванца (СИ) - Невинная Яна. Страница 40

К завтраку все спустились в районе десяти. К тому моменту я успел прикорнуть на диване в гостиной под пледом. Шальную мысль подняться к Лизе и уснуть с ней рядом я решительно отсек, но отметил для себя, насколько сильным было желание. Нужно во что бы то ни стало склонить ее к лучшему для нас решению.

– Сын, что за новости? Больше спать негде? – отец, принесший несколько поленьев с улицы, посмотрел на меня недовольным долгим взглядом, а потом присел возле камина, чтобы его разжечь. – Иди умойся и за стол. Лохматый и небритый. Сам знаешь, какой сегодня особый завтрак. Мать как на иголках, не нужно ее нервировать.

– Ни в коем случае, пап, – усевшись на диване, я потянулся всем телом, снимая одеревенелость с мышц, растер лицо и бодро, пружинисто встал с места. Потом поднял взгляд и заметил двух людей, спускавшихся с лестницы.

Остро и болезненно среагировало тело, стоило увидеть Лизу вместе с сыном. Нахлынули непрошеные, неуместные воспоминания прошлой ночи, которую так хотелось повторить. И тут же сердце кольнул страх. Через несколько минут сын узнает правду обо мне.

Лиза поздоровалась с робкой улыбкой со мной и отцом, мы встретились с ней долгими взглядами, и только громкий разговор Кирюхи с дедом смог развеять дурман. Ему непременно нужно было узнать, как разжигать камин, и отец с удовольствием начал показывать премудрости. Мимолетно косился на нас и глазами давал понять, чтобы шли в кухню.

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍

Глава 40. Гриша. Непростой разговор

– Иди поспи, – спустя какое-то время я проводил сестру до своей комнаты, чтобы убедиться, что она легла спать, а не пошла плакать или ругаться с ее разлюбезным Лимоном.

В кухне мы пробыли недолго, где-то около часа, напились чаю с мамиными булочками, Юлька наконец успокоилась и перестала бросаться претензиями. Мы остановились возле деревянной двери и в тишине доме вели тихий разговор.

– Я не спал там сегодня, – объяснял я, – белье чистое, можешь спокойно ложиться. Отдохни. Когда поспишь, всё уже не будет видеться в черном цвете. Так всегда бывает, ты же знаешь, сестренка.

– Может быть, – она грустно и устало вздохнула, а потом трогательно и как-то по-детски пожала плечами, взявшись за ручку двери. – Ты извини, Гриш, я наговорила тебе сгоряча лишнего. Ты и в половине моих проблем не виноват. И конечно же, имеешь право жить так, как ты хочешь. Удобно обвинять других в своих бедах, но это в корне неправильно. Если бы не ваша драка с Игорем, я бы сказала, что мне очень понравились наши семейные посиделки вместе с ребенком. Это возвращает в детство, – она по-доброму улыбнулась, предаваясь ностальгии. – И папа такой довольный, а мама не перестает готовить вкусности. Дети – это совсем новый уровень. Я не представляю, что ты сейчас испытываешь. Даже немного завидую, – она улыбнулась и погладила меня по плечу. – У тебя сразу взрослый ребенок. Да, ты потерял несколько лет. Но, по крайней мере, тебе не нужно готовиться к его рождению и что-то кардинально менять в жизни. А я вообще не знаю, смогу ли решиться на ребенка. Это будет означать большую паузу в карьере. Вдруг не получится вернуться? На нянек бросать не хочу, но и работу терять страшно, а еще боюсь не справиться с воспитанием… Гриш, что же мне делать?

– Сейчас ты идешь спать, враз эти проблемы не решить и не осмыслить. Но ты, главное, помни, что не одна такая уникальная, кто с ними сталкивается, – обняв сестру за плечи, направил ее в сторону входа в спальню. – К тому же у тебя есть семья, помни об этом. Мы всегда поддержим.

– Гриш, мне понравилась твоя Лиза, – призналась Юля напоследок, кивнув в ответ на мои слова утешения. – Сначала я думала, что тебе подходит Виталина, но потом я кое-что узнала о ней и разочаровалась.

– Ты мне наконец расскажешь? К чему эти тайны? – я нахмурился, неосознанно сжав кулаки. Не представлял, что услышу от сестры. Честно признаться, и забыл уже, что она хранила от меня секрет.

– Скажу, – вздохнула она и задержала дыхание, как перед прыжком в воду. – Я однажды пошла в салон Виталины и, лежа под плотной маской, закрывающей лицо, услышала, как сплетничали ее работницы. Они наверняка не воспринимали меня как человека, скорее как предмет обстановки, и были очень откровенны. Якобы Вита всем подряд пела в уши, что в ближайшем будущем ты перестанешь заниматься клубом и за голову возьмешься, встанешь у руля компании отца, мол, будешь наконец нормальным, серьезным бизнесменом. Но это еще не всё. Они говорили не напрямую, но я поняла, что Вита предпринимает какие-то шаги, чтобы испортить репутацию клуба и вставить палки в колеса твоего бизнеса.

– Значит, не считала меня равным себе... – пробормотал я, чувствуя боль за грудиной от очередного факта неприятия моего детища. – Подожди. И ты молчала? – я в недоумении уставился на сестру, которая с виноватым видом глядела на меня, обняв себя за плечи.

– Я не хотела вмешиваться! В конце концов, что я могла тебе передать? Бабские сплетни? Признайся честно, Гриш, ты бы и слушать не стал.

– Я бы мог поговорить с Виталиной и предупредить Сусанну, чтобы была более бдительна. Ты бы точно хотела знать, что кто-то замышляет недоброе против вашей с отцом компании!

– У меня не было никаких доказательств, только слова двух глупых куриц, которые могли неправильно понять информацию. Отец всегда учил нас объективно оценивать сведения, полученные через третьи руки, – оправдывалась Юлька, – я хотела проверить сначала, может, поговорить с Витой, а потом рассказывать тебе. Ну а после закрутилась эта ситуация с требованием отца и прочим… Мы поругались, вы с ней вообще расстались. А сейчас я в таком раздрае, не могу разобраться в своей жизни, поэтому не вмешивалась в твою. Она же не навредила клубу? Я бы хотела, чтобы ты работал с нами, но не желаю провала твоего бизнеса.

Обескураживающие новости о бывшей пассии не удивили. То, что она пренебрежительно относилась к клубу, не было секретом, да и на Юльку я не злился, о чем и сказал ей, быстро остыв и отправив спать. На самом деле сейчас все мои мысли и планы были связаны только с Лизой и Кирюхой. Остальное казалось несущественным, особенно в это утро, когда я готовился объявить ему правду…

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍

– Волнуешься? – спросил я тихо, подняв лицо Лизы за подбородок пальцами и отчаянно желая снова прижаться к этим сочным, припухшим губам, которые целовал несколько часов напролет…