Акулу хотят съесть! - Исаков Дмитрий. Страница 24
На самом деле же Иван неосознанно почувствовал себя женатым человеком, а так как это произошло слишком быстро и неожиданно, он подсознательно всеми силами стремился подольше отодвинуть миг расставания с прежней своей беззаботной жизнью и с радостью поддержал Томми, тем более, что он на самом деле соскучился по Столице, где вырос, и хотя Москва — не менее большой и веселый город, но все же со Столицей Свободного Мира ей было тяжело тягаться.
Вот так Иван, сделав свой выбор, совершил роковой для себя и для всего остального мира поступок, сообразуясь самыми благими намерениями поменьше расстраивать своих любимых родителей, ни капельки не догадываясь, что этот путь приведет его в ловушку, из которой нет назад пути, а уж бедные его мама и папа будут иметь повод расстроиться на порядок больше, если бы он заявился к ним со своей «синтетической» Мурзилкой с радостным криком: «Мама! Папа! Я женился!»
Они вдвоем с Томмиком навалились на бедную Галю и силой ее заставили пуститься с ними в загул, и хотя на ее сторону встала грудью довольно внушительная в своей решительности Мурзилка, жаждущая «брачной ночи», это довольно веское поползновение компенсировал Петруха, тоже желавший побывать и поглядеть на легендарную Столицу, если предоставляется такая возможность, и пока его невзначай не разобрали.
Таким образом, победив женщин с позорным счетом 3: 2, наши друзья отправились в город своей юности! (Предварительно, конечно, искупавшись в бассейне, переодевшись и перекусив.)
28
Сели они недалеко от Центра в тихом переулке и, приказав машине следовать за ними в режиме невидимости, пошли гулять в режиме пешком.
Иван жадно впитывал в себя атмосферу любимого города, с ревностью замечая огромные перемены в его облике и в то же время с радостью констатируя, что он все такой же, по-прежнему буйный и бездонный.
— Томм, а помнишь ярмарки твоего отца? — спросил он друга. — Как они поживают?
Томми, не переставая играть с Петрухой в импровизированный футбол пивной банкой, нанес коронный удар правой, и залепив ее прямо в пасть близстоящего Моррисоновского дубликатора, с азартом ответил:
— Мертвый перед смертью не потел, а скончавшись, стал вонять на весь город, заполонив своими смрадными останками пешеходную и проезжую часть!
Иван ничего не понял, но ему на помощь пришла сестра:
— Собака Моррисон в своих коварных замыслах, с присущей ему азиатской хитростью, глядя на достойные успехи м-ра Хаггарда в деле развития культуры уличной торговли, разработал дьявольски хитрый план и почти полностью погубил здоровую инициативу ХДК!
— Что, были совершены вооруженные налеты? — Иван решил догадаться сам, что же здесь произошло.
— Если бы! — встрепенулся Томми и запустил еще одну банку прямо в голову Петрухи, ловко отбившего ее в следующую «моррисоновскую» пасть. — Тогда бы наши ярмарки нанесли ответный ракетно-ядерный удар и благополучно вышли на околоземную орбиту!
Иван опять ничего не понял и от злости ущипнул за бок Галю — та задорно взвизгнула и, отбежав от него подальше, сразу же по-человечески ответила на все его вопросы:
— ХДК десять лет монопольно торговала на ярмарках, а по окончании этого срока, как раз, когда ты уехал, срок монополии истек, и Моррисон тут же открыл по всему городу маленькие передвижные лотки, превратив уличную торговлю в большой Шанхай!
— И теперь половина населения города, — закончил за нее Томми, — продает другой посменно всякую ненужную дрянь, и как следствие этого, Столица превратилась в большой бардак! Кругом разбой, наркомания и проституция!
— И вы меня сюда притащили, вместо того чтобы благополучно отправить почивать с молодою женой! — передразнил их Иван.
— Она тебе не жена! — поправила брата Галя. — А просто искусственная подруга жизни!
Мурзилка, до сих пор совершенно мирно тащившаяся следом за Иваном, встрепенулась и подала голос:
— Подруга лучше, чем жена! От нее меньше хлопот и убытка! — и немного подумав, добавила: — А к тому же она еще и верная!
— Ивану надо жениться и иметь от брака детей! — возразила ей Галя, хотя в принципе была согласна с Мурзилкой.
— Он с женщинами очень робкий из-за слишком уважительного к ним отношения, которого они ни капельки не заслуживают!
— Это точно! — подтвердила Мурзилка, и обе девушки, найдя на почве женоненавистности общий язык и взявшись за руки, последовали со всеми дальше.
— А что, Иван, давай мы тебя и вправду женим! — предложил вдруг Томми, когда они вышли на одну из центральных площадей и уселись на ступеньки около большого фонтана.
— Ты меня сегодня уже женил! — вяло произнес Иван, любуясь игрой заходящего солнца в стеклах домов. — А потом — на ком?
— Как это — на ком?! — воскликнул Томми и широко развел руками. — Посмотри вокруг; сколько красивых девушек, и любая из них будет счастлива выйти за тебя замуж!
— Так уж и любая?! — засмеялся на свою голову Иван, чем еще больше подзадорил Томми.
Тот хитро сощурился и противно ехидным голосом сказал:
— Давай спорим, что любая понравившаяся тебе девушка тут же согласится выйти за тебя замуж и тебе, для того чтобы она на это согласилась, не надо будет ударить даже палец о палец?!
— Давай! — продолжал улыбаться, как дурак, Иван. — Вот эта! — и показал на Мурзилку.
Мурзилка с криком «Му-ур!» сразу же прискакала и попыталась усесться у Ивана на коленях, но коварный Томми не дал ей сделать этого — оттащил ее от Ивана и вернул на прежнее место рядом с Галей.
— Э-э, нет! Эта не пойдет! С ней нужно не жениться, а пора уже разводиться! — продолжал балагурить Томми. — Ты выбирай любую другую из толпы — вон их сколько тут шлындает!
У Ивана в ту минуту была меланхолия, связанная с воспоминаниями юности, тем более, что, может, именно здесь у него было первое свидание со своей первой любовью, и, поддавшись мимолетному настроению, он стал и вправду вглядываться в пеструю толпу проходящих мимо девушек, выбирая и примеривая на глаз подходящую.
И тут случилось непоправимое!
Иван мельком заметил профиль одной высокой и стройной девушки, смутно напоминавшей первую его любовь — девушка была скромно, но со вкусом одета, и не торопясь следовала куда-то прямо мимо их фонтана.
— Вон та! — произнес роковую фразу Иван и махнул вслед ее рукой. — С длинным хвостом!
Томми быстро нашел глазами ее в толпе и, удивившись такому странному невзрачному выбору, спросил у Ивана:
— Ты в этом уверен?!
— Да! — не ведая, что творит, воскликнул тот. — Вон идет моя суженая, и еще секунда — и она скроется навсегда!
— Петруха! — неожиданно громко сказал Томми. — Ты слышал, что сказал Иван?! Иди и скажи вон той девушке, что она понравилась твоему хозяину и что он согласен на ней жениться!
Робах, не задавая глупых вопросов, мгновенно догнал почти пропавшую в толпе Иванову невесту и, остановив ее за руку, начал что-то ей говорить.
Наши друзья, включая Томми, немного обалдели от разворачивающихся событий, но никто из них не принимал эту шутку всерьез, а зря!
Робах не больше минуты уговаривал невинную жертву и неожиданно для всех уговорил!
Та, добровольно, без принуждения, вдруг повернулась и пошла прямо к ним.
Знал бы Иван, чем все это кончится, то побежал бы отсюда сломя голову!
Но он этого не знал, да ему еще стало очень интересно, с какой целью она к ним приближается: то ли хочет чего интересного сказать, то ли желает дать ему по морде!
По мере приближения девушки Иван все больше и больше удивлялся ее сходству с той ненаглядной, которую он потерял во времени навсегда и безвозвратно по своей глупости и простодушию много лет назад, когда ему было четырнадцать лет.
Такой же круглый овал лица, такие же огромные карие глаза, точно такой же вздернутый нос, ямочки на щеках, пухлые губы и каштановые волосы, да разве можно описать словами красоту и очарование единственной и, неповторимой, навек потерянной двенадцать лет назад и вновь воссозданной из мечты первой своей любви!