Ночь золотой саламандры (СИ) - Пожарская Анна. Страница 30

– Ладир! – крикнула, запоздало понимая, что даже если сын ответит, она не услышит. Разве что от страха ему хватит сил обернуться в человеческую ипостась.

Слева послышался странный треск. Сальма вздрогнула и обернулась на звук, прищурилась, пытаясь оценить угрозу. Еще при отце над идущей вдоль замковых стен тропинкой смонтировали крышу. Сейчас стоящее неподалеку старое толстое дерево сломалось и нарвалось на кровлю. Один из опорных столбов тоже угрожающе надломился. Неужели магия ослабла настолько, что не сможет защитить замок? Не хотелось бы… Хорошо бы строители просто забыли про защиту. – У него есть какое-нибудь тайное место? – спокойно и твердо поинтересовался Олафар. – Где он любит играть во время дождя?

Сальма глубоко вдохнула, пытаясь привести в порядок мысли. Ладир шастал везде, где проходили лапки, и сказать точно, где он может быть, она бы не взялась. Разве только… Поймала взгляд Олафара:

– Он бывает у дальнего фонтана, за храмом. Там водятся белки, Ладир любит играть с ними. Пугать их. Говорит, во время дождя они походят на крыс.

– Веди! – приказал Олафар, и Сальма послушно поспешила в нужном направлении. Довериться кавалеру сейчас, когда голова отказывалась соображать от волнения, казалось самым разумным.

Пришлось замедлиться через несколько шагов. Под ногами попадались разной толщины трещины, и приходилось смотреть в оба, чтобы не угодить ненароком в одну из них. Олафар сначала зажег магический огонь, но почти сразу погасил: трещины виднее не становились, а избалованные ярким светом глаза переставали различать, что вокруг.

– Не сходи с дорожки! – предостерегла Сальма, с усилием перешагивая особо широкую трещину. – Здесь хоть видно, что под ногами.

Смахнула воду со лба и оглянулась на спутника.

– Не скажу, что меня радует вид, – сообщил Олафар и вытер мокрое от дождя лицо. – Смотри вперед!

Сальма отвернулась и снова ускорила шаг.

– Знаешь, что удивляет, – продолжил кавалер ей в спину, – земля потрескалась, но все фонтаны уцелели. Все работает.

– Это как раз неудивительно, – махнула рукой Сальма, мысленно радуясь, что разговоры о замке приводят в чувство и помогают взбодрить застывший разум. – Защитная магия еще действует. Но, похоже, и ей скоро придет конец. Без главного камня нам ничего не подвластно. Почти пришли. Еще поворот, и мы на месте. Хорошо бы Ладир нашелся там.

Подавила желание снова позвать сына и вытерла стекающую на глаза воду. Сейчас они с Олафаром обогнут храм с севера и попадут в ту часть парка, которая незаметно переходит в хвойную рощицу. Там только один фонтан, зато полно веселых белок. Втянула носом пахнущий дождем воздух в надежде уловить отголоски хвои, но тщетно. Зато запах мокрой земли усилился, и сердце снова ускорило бег: вдруг там, за пределами сада, трещин настолько много, что никуда не добраться?

– Ладир! – позвала снова и осеклась. Что толку в ее воззваниях, если его голосок не пересилит шум дождя?

Поскользнулась на неудачно попавшем под туфлю камне и подвернула ногу. От боли на глазах выступили слезы. Да что же это, в конце концов? Олафар без лишних церемоний подхватил ее под локоть и пошел рядом.

– Мы его найдем, – сообщил на ухо и чмокнул в висок.

Слева показался торец храма, и чародейка в очередной раз ускорила шаг. Осталось совсем чуть-чуть.

Здание было не слишком большое, но эта стена показалась Сальме бесконечной. Почти перешла на бег, но та и не думала заканчиваться. Магия, не иначе! Хотелось ныть и кричать, на этот раз от бессилия. Прикусила губу. Надо искать сына, разнюниваться времени нет.

Наконец глаз уловил первые хвойные деревья. Сальма заставила себя смотреть под ноги. Везде творится даже рыбы не знают что, не хватало еще самой угодить в какую-нибудь ловушку. Приблизилась к фонтану, скрученным в любовном клубке двум медным змеям, выплевывающим воду в посмевшего потревожить их покой, и вгляделась в содержимое чаши. Никого…

– Ладир! – крикнула Сальма и кинулась осматривать все окрестные трещины. Вдруг ее мальчик попал в одну из них и не может выбраться?

– Может, позвать слуг помочь? – спросил Олафар, когда они исследовали пятачок тщательнее, чем голодный ученый муж – свой костюм в поисках случайно сохранившихся монет. – Чем больше народу, тем больше шансов, что кто-то увидит его или докричится.

Сальма покачала головой. Шмыгнула носом и сцепила руки в замок, пытаясь сладить с закипающей кровью и сдержать набегающие на глаза слезы.

– В сад имеют свободный доступ два человека, остальным магия позволяет лишь заходить на определенные участки. И я не знаю, смогу ли изменить что-то без главного камня, – чародейка посмотрела на Олафара и вспомнила его слова о заклинании. Будто сумасшедшая, схватила мужчину за рукав: – Ты сказал, что можешь найти Ладира магией!

– Попробовать, – поправил Олафар и неловко, по-мальчишески улыбнулся. – Получается не всегда.

– Пробуй! – скомандовала Сальма и сжала кулаки. Только бы получилось!

Олафар уселся на бортик фонтана, собрал руки в замок и прикрыл глаза. Чародейка затаила дыхание. Если она правильно понимала его магию, сейчас кавалер должен был представить себе сущность Ладира и спросить у нее, где хозяин. Застыла изваянием, боясь пошевелиться и помешать. Дождь противно бил по макушке, а Сальма с тревогой всматривалась в шепчущего заклинания Олафара и не двигалась.

В воздухе растекся знакомый пряный аромат. Человеческая магия всегда пахла именно так. Люди не чувствовали ее, но саламандры улавливали малейшие отголоски, и сейчас Сальма могла жизнь свою поставить: Олафар ее не обманывает. Он действительно воюет с заклинанием. Ищет ее мальчика.

С носа мага стекала вода. Вероятно, он тоже боялся потерять заклинание и предпочитал не шевелиться. Открыл глаза и сжал пальцы до белых костяшек. Сальма тяжело сглотнула. Показалось, руки Олафара светятся в полутьме. Тряхнула головой, отгоняя наваждение: пусть хоть горят огнем, главное, чтобы был толк. Заклинание стало громче, звуки налились жизнью и злостью, а сам маг будто вырос. Казалось, даже капли избегают встречи с ним, падают на бортик рядом, а не на мужчину.

Сальма мысленно вытянулась тонкой струной, одними губами повторяя заклинание. Как жаль, что не может поделиться с Олафаром силой или увидеть, что происходит в его мыслях! Сделала бы все возможное и невозможное, лишь бы помочь.

Над головой громыхнуло, сверкнула молния и маг затих. Сердце Сальмы замерло. Она поймала взгляд Олафара и уставилась на него вопросительно.

– Там рядом растут кустарники с большими противно-рыжими цветами, – без лишних предисловий сообщил кавалер, – и старая скамейка, поскрипывает, если на нее усесться.

Сальма нахмурилась, стараясь понять, о какой части сада он говорит. Рыжих цветов вокруг хватало, но хлипких скамеек в ее владениях не было. Порядок поддерживали, даже когда почти не оставалось ресурсов. Разве что сын нарушил запрет и вышел за пределы семейного сада… Вздохнула, пытаясь успокоить разогнавшееся сердце, и поманила Олафара за собой.

– Пойдем проверим одно местечко!

Он неуверенно поднялся на ноги. Сальма прекрасно понимала: сейчас магу необходимо немного отдохнуть, – но терять время просто не могла.

– Готов даже к самому долгому походу, – развеял ее сомнения Олафар, и чародейка ускорила шаг. Если потребуется, она потащит спутника на себе.

Они довольно резво для творившегося под ногами безобразия пересекли недоступную посторонним часть сада и свернули прочь от замка в сторону побережья. Сальма помнила только одно место с хлипкой скамейкой: уединенный пляж с заглядывающими туда прозрачными рыбами. Мать очень любила это место, и отец приказал засадить его кустами и обустроить для отдыха сразу после свадьбы. В детстве Сальма часто приходила туда, а потом мамы не стало и обезумевшему от горя отцу было слишком тяжело бывать у этой части берега. Место постепенно обветшало, а кусты морсени, того самого растения с противно-оранжевыми цветами, поглотили все остальные. Сальма показала пляж сыну как раз перед тем, как на остров пришли чужаки. Сейчас ей хотелось думать, что непогода застала его именно там.