Между Сциллой и Харибдой (СИ) - Зеленин Сергей. Страница 83

Рисунок 23. Конструктор-оружейник Фролов Пётр Николаевич.

– Сколько стоит обычное передельное ружьё?

– Порядка десяти рублей.

– За первый – «пробный» экземпляр плачу заводу триста рублей, за предсерийную партию в тридцать карабинов – по сто пятьдесят. Причём, готов авансировать в размере одной трети от общей суммы… А там, в случае успешности и по мере востребованности – пусть цену определит рынок.

Можно было бы поторговаться, но мой принцип – талант должен быть вознаграждён.

А во Фролове талант чувствовался!

Не подав вида, что удивлён или обрадован моей щедростью и, даже не поинтересовавшись источником «финансирования» – тот сказал, видимо по виду считая меня совсем «зелёным»:

– Определённо вполне приемлемые условия, чтоб как можно скорее начать работать над вашим заказом. Стоимость же – напрямую завит от массовости производства: чем больше заказ – тем меньше цена отдельного образца.

Тут у меня разыгрался аппетит. Примерно прикинув собственную потребность, я уточнил:

– Хотя сотню-другую карабинов я всё же у вас закажу… Скажем – рублей эдак, по пятьдесят за штуку.

– Хорошо! Теперь пройдёмте со мной в заводской склад и там выберем модель.

– Только не нашу «трёхлинейку», – сразу предупредил я, – у меня от этого «стреляющего копья» аллергия!

Перебрав с десяток систем, я выбрал винтовку со «скобой Генри» для перезарядки американской компании «Winchester Model 1895» под русский патрон 7,62х54 мм R. Таких было ввезено в Россию порядка двухсот с чем-то тысяч экземпляров и, в случае если оружием для силовых структур заинтересуются «в верхах» – проблем с «сырьём» не будет.

Рисунок 24. Винтовка «Winchester Model 1895» под русский патрон 7,62×54 мм R с клинковым штыком американского образца.

Оружейник проявил здоровый скепсис:

– Хм… Не совсем одобряю ваш выбор, Серафим Фёдорович. Хотя в скорострельности «Винчестер» значительно превосходит наше, как Вы изволили выразиться – «стреляющее копьё», но в положении лёжа его неудобно перезаряжать, а при лёгком морозце оружие клинит.

Я настаиваю, вполне внятно обосновав:

– Условие эксплуатации оружия солдатами-любителями – в пыльно-грязных окопах и милиционерами-профессионалами – в относительной чистоте, разные. «Клинит» же его, не от самого мороза – а от использования летних сортов масла. Но, даже если нет зимних сортов – разобрать и протереть насухо все детали перед заданием и, всё будет «как у Аннушки»!

Пётр Николаевич согласился со мной, что надёжность и безотказность оружия зачастую зависит от тех рук – в которые оно попало и, тут же рассказал занятную историю с первыми японскими «Арисаками» – которыми вооружили в 1915 году одну русскую часть на Северо-западном фронте:

– …Тут же посыпались жалобы, что «япошки» подсунули негодное оружие. Создали выездную комиссию, провели расследование прямо на фронте и, что же оказалось? Наши солдатики не удалили с «Арисак» консервационную смазку – которой на заводе покрыли их детали, чтоб оружие не испортилось при транспортировке! Смешавшись с пылью, так превратилась в какой-то трудноудаляемый, наглухо забивший весь механизм «цемент» – не позволяющий даже провернуть затвор.

Стало сильно обидно за державу:

– С солдатиками то понятно: народ столетиями держали в темноте и невежестве, из военно-технической литературы – подсовывая ему только комиксы про Бову-королевича да про ездящую по царевнам емелину печь… А куда смотрели офицеры?

– Мммм… Не могу знать.

– А офицерам, по ходу, было насра… Всё равно.

– Возможно, Вы правы.

Пощёлкав «скобой Генри», предъявляю свои хотелки:

– Укоротить ствол до четырёхсот миллиметров, прицел переделать только для двух положений – «прямой выстрел» и «максимальная дальность» в четыреста метров. Гильза патрона предполагается безфланцевой, поэтому ёмкость магазина желательно увеличить до десяти патронов – расположив боеприпас в нём в два ряда. Заряжание – из двухрядной же обоймы… Здесь, должно быть гнездо для запасного магазина.

Оружейник, исходя из собственного опыта – предложил ещё кой-какой апгрейд по мелочёвке, вроде пальцевой выемки под обоймы и изменения положения антабок для крепления ремня и, пообещал:

– Как только Патронный завод предоставит первый образец нового боеприпаса – тотчас же начну.

Попрощавшись, я уж было расстался с Фроловым… Но в дверях резко остановился, развернулся и громко хлопнув себя по лбу:

– Чуть самое главное сказать не забыл, Пётр Николаевич!

– И что же?

– Наш с вами карабин, я хочу назвать «Винторез».

– Как Вам будет угодно – «Винторез», так «Винторез».

Немного забежав вперёд…

Первый образец девятимиллиметрового карабина «Винторез» «системы Фролова» – был готов этой же осенью и, я имел удовольствие его испытать по возвращению из первой ленинградской командировки. Сперва с заводскими профессиональными испытателями постреляли по мишеням в заводском тире, затем по ним же на полигоне, в конце концов – проверили убойность боеприпаса на купленных овцах, свиньях, коровах и лошадях. Останавливающее действие тяжёлой, дозвуковой пули превзошла все ожидания: даже артиллерийскую лошадь (правда, испытывали на «списанных» животных) – буквально сносило с копыт с первого же выстрела.

Конечно же, никто это оружие не принял на вооружение – ни правоохранительные структуры государства, ни тем более армия. Первой партией карабинов Фролова «Винторез», я вооружил «Группу Вагнера», а затем они пошли в свободную продажу населению как охотничье оружие. Рыночная цена, установилась где-то в пределах семидесяти пяти – ста рублей. Дороговато, конечно… Но охотник среднего достатка всё же мог их купить.

Сперва, новые карабины не пользовались особой популярностью. Однако после моего удачного пиар-хода, когда я достав списки высокопоставленных советских охотников (в число которых, например, входил Клим Ворошилов – ставший к тому времени Наркомом обороны) подарил каждому из них по «эксклюзивному» образцу с ложей из пластифицированного аммиаком дерева…

Девятимиллиметровые охотничьи карабины «Винторез» заметили и должным образом оценили.

Про промежуточный патрон и оружие под него мы ещё поговорим, а пока перейдём к следующей цели моей поездки в Тулу.

Карабин «Винторез» – это была попутная «заклёпка», если можно так выразиться. В Тулу меня привел поиск завода для производства нужного мне промышленного оборудования.

Какого такого оборудования, спросите?

Отвечу: такого оборудования – на котором можно производить другое оборудование и желательно – инновационное.

Короче, говоря общедоступным языком – мне нужен супер-пупер современный «завод заводов»!

Однако, здесь имеются и свои нюансы.

Во всём, что угодно на этом Свете – обязательно бывают свои плюсы и минусы. Такие современные технологии обработки металлов – как холодная штамповка, точное литьё или контактная сварка – кроме известных преимуществ, имеет и свои недостатки… К примеру – они требуют прецизионной точности изготовления оборудования и инструмента и, повышенного контроля за его износом в процессе производства.

Конечно, произвести «оборудование для производства оборудования» – ни своими силами, ни с помощью хорошо знакомых мне жоппоруких «умельцев» из Сормова – я не мог, от слова «совсем».

Единственным предприятием в России, как в дореволюционной – так и в постреволюционной, где имели понятие – что такое «прецизионная точность», являлся Тульский оружейный завод (ТОЗ)… Рассказ Лескова о тульском Левше, сумевшем подковать британскую стальную блоху, вовсе не был сказкой – а нашей былью, рассказанном на псевдо-кондовом «народном» языке писателем из «бар» – бесконечно далёким от понимания всех тонкостей технологии.