Двадцать четыре секунды до последнего выстрела (СИ) - Коновалова Екатерина Сергеевна. Страница 14

 — У меня ненормальный кот и отвратительные соседи за картонной стенкой.

 — У меня слегка воняет краской, зато крутая новая кровать, — в тон ей ответил Себ. — Кажется, вопрос решён.

Наступив на гордость Себа неженственными берцами, Джоан расплатилась за своё пиво, но позволила ему взять такси.

Едва оказавшись рядом на заднем сидении, они принялись целоваться. Кто начал первым — хер там разберёшь, но кажется, всё-таки Себ. Он крепко держал Джоан за плечи, впивался в её рот, наслаждался вкусом, запахом, жаркой влажностью решительного языка.

Это была самая долгая поездка в такси в его жизни. Стоило закрыть глаза — и наваливались картины, в которых было больше, чем можно было позволить здесь, в тёмном такси. Вывалившись на улицу, одуревая от свежего ночного ветра, они ещё почти минуту стояли рядом, молча и неподвижно, а потом Себ снова притянул Джоан к себе. Она была ниже него на каких-то полголовы, и это было странно, непривычно, потрясающе хорошо.

До квартиры оставалось сто метров по улице и три лестничных пролёта, но чтобы их пройти, надо было расцепиться, разорвать поцелуй на сорок секунд. И на это не хватало силы воли.

 — Себ… — выдохнула ему в рот Джоан, и это дало ему решимость остановиться.

 — Мы близко… — прошептал он, прижимая её к своему боку.

Шатаясь как пьяные они поднялись по лестнице, Себ открыл дверь, закрыл и даже запер — и снова угодил в ловушку. Теперь надо было добраться до кровати, а для этого требовалось перестать прижимать Джоан к стене (высохла ведь уже краска, да?).

 — Тихо… Стены покрашены… 

Джоан хмыкнула — и наваждение как будто немного отступило, хотя перед глазами отчаянно плясали красно-чёрные круги, а стояк больно сдавливался слишком, чёрт их возьми, тесными джинсами.

Взлохмаченная румяная Джоан с сияющими глазами и красными припухшими губами была невероятно красивой. Улыбаясь друг другу и не сводя друг с друга глаз, они прошли в ванную и вымыли руки, Себ умылся и встряхнулся, пытаясь хоть немного вернуть себе трезвость мыслей (но куда там!), а Джоан принялась было приглаживать волосы, но тоже безуспешно.

 — О, да, — объявила она, когда они вошли в спальню, — кровать крутая.

 — Позавчера купил, — зачем-то сказал Себ.

Она засмеялась, а он пояснил:

 — Как вернулся, всем говорю, что в Британии наслаждаюсь душем и мягкой кроватью… А кровати не было. Диван только старый…

Джоан подошла к кровати и упала на неё, перекатилась, вытянулась и повторила:

 — Крутая кровать. Присоединяйся.

 — Подойду — и уже не встану, — честно признался Себ, не сводя с Джоан глаз. — Подожди минуту…

Презервативы он всё собирался купить, но так и не дошёл. Впрочем, у него был кое-какой запас.

 — Я знаю двадцать способов применения презервативов из армейского базового набора. Сейчас мы добавим двадцать первый.

 — Наши солдаты правда должны носить с собой резинки? — спросила Джоан, уже успевшая разуться и сбросить пиджак.

 — Боже, храни королеву… и тех, кто это придумал, — Себ вытащил из сумки несколько штук и бросил на подушку. — Очень кстати.

 Он тоже снял ботинки и забрался на кровать. Поцеловал Джоан в шею, нашёл языком быстро пульсирующую артерию и осторожно облизал. Он снова пьянел, сходил с ума. Минуты адекватности забылись, от напряжения дрожали мышцы. Она сжала его плечи, потом забралась руками под футболку. Себ принялся расстёгивать множество пуговиц на её рубашке. Потёрся носом о ложбинку между полукружиями груди.

 — Себ, — она прикусила мочку его уха, — Кем ты служил? Мне интересно.

 — Я снайпер, — ответил он, а Джоан опять рассмеялась, утыкаясь ему в шею лицом и начиная расстёгивать пуговицу на джинсах.

 — Меткий, да?

Себ подхватил её смех, который тут же превратился в судорожный вздох, когда Джоан осторожно сжала его член прохладными пальцами.

 — Не промажу, — выдохнул он сквозь зубы.

Александр: часть вторая

Александр встал и застегнул оставшиеся две пуговицы на своей старой шерстяной кофте. Мэтт бросил на него сочувственный взгляд и спросил:

 — Кофе? Одеяло?

 — Переживу, нам осталось троих послушать. 

Пока в студии было пусто, он объявил девочкам-ассистенткам десятиминутный перекур, и они тут же разбежались. 

 — Дай-ка, — он забрал у Мэтта пухлый блокнот и пролистал, — запусти мне вот этого, — он открыл на нужной странице. 

Мэтт подошёл к камере и выбрал нужную запись. Александр обхватил себя руками и наклонился к экрану. Взял наушник и попал на фразу: «Вы удивительно хороши собой, мистер Грей. Не хмурьтесь, это правда». Выдернул наушник и помотал головой. Нет, звучало в записи совсем не так, как он запомнил. А ведь ему понравился этот кандидат. 

Он любил на пробах давать классику. Отрывки из сценария — не показатель. Он хотел видеть фактуру, подход к банальным словам, работу ума. Вложить новую мысль в цитату из книжки, зачитанной ещё в школе — вот задачка для актёра. По крайней мере, так он это объяснял Мэтту. Для себя у него был ещё один аргумент: прослушав одну и ту же сцену тридцать-сорок раз на кастинге, он начинал её ненавидеть, как бы она ни была хороша. И всё равно требовал переписать или переписывал сам. 

 — Девятый, может? — предложил Мэтт сочувственно. Александр кивнул — и снова остановил запись секунд через тридцать. — Не то?

 — Может, у меня уже закипели мозги. Всё, давай, конец перекура, слушаем оставшихся — и по домам. 

Вернулись ассистентки и Мари, директор по кастингу. Посмотрела строго, велела убрать забытый кем-то пластиковый стаканчик. Смягчилась, встретившись взглядом с Александром, спросила:

 — Вы готовы, мистер Кларк? Может, продолжим завтра? 

 — Мы заставили этих людей долго ждать. Выслушаем сегодня. Трое осталось?

 — Четверо! — вмешалась одна из ассистенток. Чуть покраснела, когда Мари недовольно нахмурилась, и добавила: — Простите, мистер Кларк, в списке четверо. 

 — Четверо… — протянул он. Сбился со счёта, надо же. Почему-то показалось, что именно этого четвёртого выслушать и будет тяжелее всего, но он понимал, что это просто искажение восприятия. Он уже настроился на то, что осталось трое, что через сорок пять минут этот день закончится. А тут — внезапно! — ещё плюс пятнадцать минут. — Запускай. 

Первого из четвёрки можно было выпроводить сразу. Жёстким условием сегодняшних проб было наличие натурального ирландского акцента, а парень явно его имитировал, причём бездарно. Через три фразы Александр дал Мари знак, что этот не подойдёт. Ему нужен был неизвестный, но очень профессиональный актёр-ирландец невысокого роста и с лицом, далёким от классических канонов красоты. 

Следующего Александр даже помнил по видеопробам — фактурный парень, очень характерное лицо с крупными чертами, светлые волосы и очень интересные глаза — большие, но как будто пустоватые, слишком светлые. Ещё он был натуральным ирландцем, что было слышно сразу, и очень недурно работал голосом. Александр сделал пометку в блокноте и на скорую руку набросал зарисовку — поворот головы, профиль, линия челюсти, цепочка на шее под рубашкой. Подумал, что с ним стоит встретиться ещё раз, дать реальный сценарий. 

Предпоследний тоже был ирландцем, мелким, да ещё и рыжим. Мэтт шепнул: «Стереотипы. Давай оденем в зелёный пиджак?», — но Александр шикнул на него, чтобы не отвлекал. 

Очень интересный парень. Александр провёл карандашом по новой странице, набрасывая глаза. Глубокие, тоже светлые, но темнее, чем у его предшественника, и очень живые. Небольшой прямой нос, подвижные губы, высокие скулы. Бежевый с искрой костюм сидит отлично. Худоват, на камеру может оказаться чересчур, зато эффект может получиться отличным — такой парень совсем в себе, чужой в обществе, непривлекательный для женщин. Разве что сил в нём нет никаких, и это видно. Средней комплекции девушка уделает его легко. Нужно будет подумать.