Топоры, вода и хвост (СИ) - Смирягин Владимир Леонидович. Страница 52

Когда ему исполнилось четырнадцать лет он зарезал взрослого орка, ударившего его за то, что Гларро шел впереди него из Храма и не уступил дорогу.

Его отцу тогда пришлось заплатить много денег родственникам убитого, чтобы они не шли к королю просить справедливого суда. Мой отец хоть и был дружен с родителем Гларро, однако к смертям в своем городе относился серьезно и никому поблажек при разбирательстве не делал, даже своим близким друзьям.

Отец Гларро, все же, опасаясь, что кто-нибудь из обозленных на его сына воткнёт тому в спину нож, упросил моего родителя отправить своего отпрыска в числе уезжавших на обучение в Дроал.

Про годы учебы в гимназии рассказывать нечего. Некоторое время привыкали жить среди людей, затем жили как живут обычные люди – днем постигали науку, а вечером весело проводили время с теми из местных учеников, кто не боялся нашего не совсем привычного для них вида. Больше всего как-то сразу таких друзей появилось у Гларро – он всегда был компанейским, можно сказать душой компании. И с ним никогда не было скучно.

Так пролетело несколько лет учебы в Лередии.

Когда пришла пора заканчивать гимназию, мы были уже довольно взрослыми. Я в то время, добравшись до главной библиотеки Дроала, штудировал труды по военному делу, готовясь к поступлению в Военную Академию, не сильно обращая внимание на то, чем занимается мой товарищ.

Барг и Дрок следовали за мной тенью, охраняя мое драгоценное тело по приказу отца.

Остальное, о чем я тебе расскажу, я знаю со слов самого Гларро, потому что он об этом поведал мне в ту же ночь.

В одну из весенних ночей мой друг сидел как-то в местном кабаке, расположенном на околице Дроала. Мы нашли его как-то почти случайно, а потом часто появлялись там, потому как туда завозили хороший длийский эль. Вкус его я помню до сих пор.

Так вот, сидел там Гларро, попивая этот самый эль тихо, скромно, в тёмном уголке и никого не трогал. Городских в кабачке в это позднее время было не так уж много, обычно их собиралось больше днем либо ранним вечером. В дальнем от Гларро углу сидело четверо мужчин и пили пиво, о чем-то тихо разговаривая.

Так сложилось, что именно в этот день Гларро остался один и никто не составил ему компанию. К орку, даже если он молод и сидит в одиночестве, задираться желающих мало, потому чувствовал он себя спокойно. Разве что ему было несколько скучно.

И вот сидел он так, выпивая одну кружку за другой в своем уголке, когда в кабак зашел человек, которого он меньше всего ожидал увидеть в подобном заведении в это время суток.

Это была женщина. Закутанная в плащ так, чтобы никто не мог увидеть и, как оказалось позже, узнать её. Однако капюшон не полностью скрывал бледное лицо, да и по фигуре было видно, что новый посетитель не мужчина.

Она подошла к хозяину заведения, о чём-то пошепталась с ним и через некоторое время кабатчик подал ей бокал красного вина, затем позвав одного из слуг, что-то ему сказал. Тот сразу выскочил за дверь, а женщина присела за свободный столик и Гларро, наблюдавший за ней с того самого момента, как она вошла, за неимением иных занятий принялся внимательно ее рассматривать. Пару раз во время движений девушки плащ на короткое время распахивался и мой друг увидел, что одета она богато, а когда однажды она подняла голову Гларро заметил, что это совсем юная девушка.

Примерно полчаса не происходило ничего нового. Пили пиво в углу четверо, мой друг потягивал эль, а за столиком в одиночестве сидела посетительница, склонившись над бокалом. Видно было, что она кого-то ждет. Девушка нервно теребила завязки плаща, почти не прикасалась к вину и часто поглядывала на висевшие на стене часы.

Прошло приличное количество времени и в зале появилось новое лицо. Лицо имело большие щёки, тучное тело, и коричневую рясу монаха. Зайдя в помещение, толстяк окинул его взглядом и, увидев сидящую за столом одинокую девушку, направился к ней. Она также подняла голову и, заметив монаха, слегка привстала, приветствуя его.

Гларро от скуки принялся следить за их разговором, который выдался довольно оживлённым. И, хоть мой друг не слышал ничего и понять о чём они говорили было трудно – само представление, как он выразился, было интересным.

Начав беседу тихо, через некоторое время двое за столиком перешли к разговору на повышенных тонах.

Пару раз собеседница порывалась вскочить и уйти, однако монах ей что-то говорил и она оставалась. Когда она встала в третий раз тот придержал её за локоть. Девушка вырвала руку и вытащив из под плаща толстый кошель, продемонстрировала его монаху, сразу же спрятав обратно.

И вот с этого момента для следившего за парочкой Гларро происходящее вообще стало непонятным.

Монах раскрыл сумку, висевшую у него на плече, будто с намерением из нее что-то извлечь, но вдруг поднял руку, взмахнул ей и резво отпрыгнул от стола.

Тотчас к девушке подлетели те четверо, что до этого тихо и мирно пили в углу. Они схватили её за руки и намеревались было уже потянуть к выходу, когда вмешался Гларро. А ты помнишь, что я говорил, что он никогда не обижал слабых? Так вот – не обижал сам и не позволял делать этого другим.

В тот момент он подумал, что девушку решили ограбить и решил этому воспрепятствовать.

Хоть людей было больше и они были при мечах, Гларро даже не потребовалось доставать оружие. Мой друг разбросал этих людишек как матёрый волк разбрасывает напавшую на него свору охотничьих псов. Он просто взял в руку тяжелый табурет и через несколько ударов посреди зала стоял только Гларро да поправляющая плащ и непонимающая пока что произошло девушка. Хозяин кабака спрятался лишь только началась заварушка, а монах упал в обморок когда увидел разъяренного орка занесшего над его головой табурет.

Поняв, что после того, что он натворил, делать ему здесь больше нечего, Гларро вышел из кабака и быстрым шагом двинулся подальше от этого места. Проблемы со стражей города ему были не нужны.

Он отошел уже довольно приличное расстояние, но вдруг услышал за спиной легкие шаги. Мой друг обернулся и с удивлением обнаружил, что ночная посетительница кабака следует за ним. Ну ладно, возможно им по пути, подумал тогда он и прибавил шагу.

«Подождите, - послышался мелодичный голос за его спиной. – Я не могу идти так быстро. И я уже несколько утомлена для того, чтобы бежать».

Гларро остановился и медленно обернулся. Девушка подошла к нему.

«Я хотела вас поблагодарить, - сказала она. – Простите, вы ведь – орк, верно?»

Гларро стоял, смотрел на эту маленькую человеческую женщину и не знал, что сказать. Мы привыкли, что на нас смотрят с ужасом, некоторые с неприязнью, но девушка стояла перед ним без какого-либо проявления страха и смотрела на него, ожидая ответа.

«Да, орк», - наконец хмуро произнес он.

«Спасибо вам, господин орк, - сказала она и улыбнулась. – Вы избавили меня от очень неприятных моментов. Могу ли я немного пройти с вами?»

Капюшон плаща теперь лежал у нее за спиной и при свете городских фонарей Гларро смог разглядеть ее лицо. Оно было бледным, но красивым.

«Пойдёмте», - пожав плечами, сказал мой друг.

Некоторое время они шли в полном молчании. Редкие ночные прохожие торопились перейти на другую сторону улицы лишь завидев силуэт орка. Гларро свыкся с тем, что идёт не один и ему показалось вежливым спросить у этой девушки что она делает в этом месте в столь позднее время. Добавив, что тут небезопасно находиться одной.

«Я знаю это, - просто ответила она, - однако дело, по которому мне пришлось прийти в столь интересное заведение, не позволяло привлечь кого-нибудь еще».

На языке Гларро вертелся вопрос – что за дела заставляют юных девушек бродить ночами там, где не каждый взрослый мужчина осмелиться появиться, но он сдержался, посчитав его нетактичным.

К тому времени мы уже прошли правила человеческого этикета, а потому Гларро, как и я, мог вести себя достойно среди представителей высшего сословия Дроала, а девушка эта, как он отметил, была не из простолюдинок.