Однажды в Голливуде - Тарантино Квентин. Страница 16
Дебра Джо присоединилась к «Семье» Чарли в пятнадцать и на тот момент была самой юной и, несомненно, самой красивой из всех девочек. С ней могла потягаться только изящная Лесли Ван Хаутен. И Терри Мелчер был такой не один: трахаться с Деброй Джо любил и Деннис Уилсон. Строго говоря, связи в музыкальном бизнесе Лос-Анджелеса у Мэнсона появились благодаря не музыке, а несовершеннолетней киске Дебры Джо Хиллхаус. К Дебре Джо Мелчер относился с особенным трепетом (если бы она умела петь, ее бы точно ждал контракт с «Коламбией»).
А ведь в то самое время Терри Мелчер жил с самим олицетворением представлений о красоте эпохи шестидесятых — Кэндис Берген.
Но, даже имея дома светловолосую Кэнди Берген, Терри не мог отказаться от встреч с Киской. Однажды он обнаглел настолько, что пытался пристроить Дебру Джо, чтобы она в качестве домработницы жила на Сьело-драйв вместе с ним и Кэнди (Кэндис Берген многого могла не знать, но знала достаточно, чтобы зарубить эту идею на корню).
У Дебры Джо Хиллхаус было обаяние невинного крохотного котенка (поэтому Чарли и назвал ее Киской), привлекавшее мужчин постарше. Включая членов банды байкеров The Straight Satans, которые тусовались с Чарли, когда «Семья» жила на ранчо Слана.
Кое-что отличало Дебру Джо от прочих девочек, которыми окружил себя Чарли: она до сих пор общалась с отцом, а ее отец общался с Чарли. Все остальные в той или иной степени примкнули к «Семье» после разрыва отношений с родными. По замыслу Мэйсона, стать членом «Семьи» — с ним в качестве папочки — можно было, лишь отрекшись от родителей и расставшись со своей подлинной семьей. Но в случае с Деброй Джо Хиллхаус все оказалось иначе: именно отец год назад и познакомил ее с Чарли.
Однажды после секса в бильярдной Денниса Уилсона, раскуривая с Деброй Джо косяк и попивая ледяное мексиканское пиво, Терри Мелчер стал расспрашивать о ее знакомстве с Чарльзом Мэнсоном.
— Мой папа подобрал Чарли, когда тот голосовал на дороге, — сказала Дебра Джо.
— Погоди-ка, — удивленно сказал Терри, — ты познакомилась с Чарли благодаря папе?
Она согласно кивнула своей темной головкой.
— Чарли голосовал на дороге, — повторила она. — Папа его подобрал, они разговорились и оказались на одной волне. Так что папа пригласил его на ужин. Там мы и познакомились.
Терри глубоко затянулся косяком и передал его Дебре Джо. Не выпуская дым из легких, спросил:
— И когда Чарли забрал тебя из дома?
— Тем же вечером, — сказала она. — Я тайком выскользнула на улицу, и мы перепихнулись в папиной тачке. Потом я стащила ключи, и мы вместе на ней уехали.
«Твою мать, — подумал Терри. —И как это удается такому шибздику, как Чарли? Нет, ну я могу поверить, что ему дают уродливые хипповатые шлюшки вроде Мэри Бруннер или Патти Кренвинкель, это ладно. Но горячая киска Дебра Джо?»
Затем Дебра рассказала ему всю историю Мэйсона и Хиллхаусов, закончив тем, что ее отец спрашивал Чарли, можно ли ему тоже стать членом «Семьи».
— Да ты, бля, прикалываешься! — воскликнул Терри.
Дебра Джо улыбнулась и покачала головой. Но затем добавила:
— Хотя даже Чарли сказал, что это слишком странно.
«Еб твою мать», — подумал Терри: он даже Кэнди Берген не смог убедить нанять девочку-хиппи в качестве домработницы, а Чарли, судя по всему, способен кого угодно уломать на что угодно. Может, Терри и не видел в Чарли особого шарма, но даже ему было очевидно: что-то в этом Чарли есть. Мелчер не раз наблюдал, как рок-звезды склоняют девочек-хиппи к абсолютному непотребству. Но их отцов? Это уже совсем другой уровень влияния. Терри сомневался, что такое по силам даже Мику Джаггеру.
Дебра Джо медленно подходит к дому Хиршбергов — видно, как у нее трясутся коленки. Она шагает по газону, покрытому утренней росой. Чувствует сырость крупными голыми ступнями. Легкий холод бодрит. Когда она сходит с газона на цементную тропинку, ведущую на задний дворик, за ней остаются мокрые следы.
Она перекидывает руку через деревянную калитку и как можно тише поднимает ржавую металлическую задвижку с другой стороны, толкает дверь и входит на задний двор. Друзья, наблюдающие за ней с дороги, постепенно исчезают из виду.
Теперь Киска на частной территории Хиршбергов, сама по себе. Она осматривается. Бассейн в форме почки. Зеленая трава. Большое дерево. Пара столиков для пикника. И пара обшарпанных трехколесных велосипедов. Если не считать велосипедов, задний двор выглядит таким же чистым, аккуратным и ухоженным, как и лужайка перед домом.
Тут голос Чарли шепчет ей в ухо: «Как твое сердце?»
«Как отбойный молоток», — тихо отвечает она голосу в голове.
«Успокой его, Киска, — мурчит он, — а не то барабаны перебудят весь чертов район. Возьми себя в руки, — говорит он, — и не отпускай. Осмотрись».
Она снова изучает двор, в этот раз более вдумчиво, ее бешено бьющееся сердце чуть сбавляет обороты.
«Кто здесь живет?» — спрашивает он ее.
— Я не знаю — видимо, Хиршберги.
«Я не про имена, — резко шепчет он. — Кто они? У них есть дети? Ты видишь игрушки?»
Она смотрит на велосипеды и кивает.
«Много игрушек? — спрашивает он. —Качели?»
— Нет, — отвечает она, — только пара трехколесных великов.
«О чем это тебе говорит?» — спрашивает он.
— Я не знаю, а о чем?
«Эй, красотка, — мягко укоряет он, — только я тут сейчас расставляю в конце предложений знаки вопросов. А ты отвечаешь точками. Ясно?»
Она кивает.
«Значит, или у них есть дети, или дети приходят к ним поиграть, — размышляет Чарли. — Может, они дедушка с бабушкой? Ответ на этот вопрос мы отыщем попозже. Они богаты?»
Она кивает.
«Откуда знаешь?»
— Они живут здесь, этого мало? — чуть саркастично говорит она.
«Не так быстро, Киска, — предупреждает Чарли. — Не суди книгу по обложке, малышка. Может, они снимают. Это могут быть четыре стюардессы или официантки, которые живут вместе, чтобы не утонуть в долгах за аренду. — Затем он вдруг спрашивает: — У них есть бассейн?»
— Да, — отвечает она.
«Потрогай воду», — приказывает он.
Киска крадется по застилающему почти весь задний двор газону к бассейну. Пробует пальцами воду.
Лишь только рука касается поверхности, голос в голове спрашивает: «Теплая?»
Она кивает.
«Значит, они богаты, — объясняет Чарли. — Только богатые могут позволить себе круглые сутки подогревать воду в бассейне».
«Логично», — думает Киска.
«Готова войти в дом?» — шепчет Чарли.
Она кивает.
Чарли становится строг: «Что ты башкой киваешь, сука! Я вопрос задал! Ты готова войти в дом?»
— Да, — отвечает она.
«Что ,,да“?» — спрашивает он.
— Да, сэр? — пытается угадать она.
Он в раздражении повышает голос: «Какой еще „да, сэр“, мать твою! И что я, блядь, говорил тебе насчет вопросительных знаков?»
Тогда она отвечает громче, чем стоило бы в таких обстоятельствах:
— Да, готова!
Чарли торжествует: «Во-о-от! Ты ж моя красоточка! Какая у них дверь на заднем дворе?»
Она смотрит на дом и отвечает:
— Раздвижная, стеклянная.
«Значит, тебе повезло, малыш. Хозяева часто забывают запереть такие двери на замок. Теперь подкрадись и проверь, насколько ты везучая».
Пока ее босые ножки двигаются по мокрой траве в сторону цементного пола патио, она думает: «Если я действительно везучая, дверь будет закрыта наглухо и я смогу пойти домой». У стеклянной двери она встает на корточки. Вглядывается внутрь. Темно. Ничего. Она напряженно вслушивается. Ни звука, лишь ритмичный стук ее сердца. Она пытается сдвинуть тяжелую стеклянную дверь. Дверь не двигается.
В голове снова возникает Чарли. «Эти двери бывают тяжеловаты. Попробуй еще раз, сильнее, обеими руками».