14 дней на любовь (СИ) - Аркади Алина. Страница 14

— Конечно, нет, Николаич. Буду хранить и беречь для себя, — осекается, кашлянув, — как помощницу, которой цены нет.

А меня от его многозначительной паузы в пот бросает и сердце стальным молотом заходится, отбиваясь в позвоночник.

Что задумал? Отомстит за полученную в клубе пощёчину, даже несмотря на то, что заслужил этот жест по отношению к себе? Или, как только Артемьев улетит в Москву, тут же уволит без объяснения причин?

Как же ты поступишь, Роман Яковлевич?

Задаю все эти вопросы себе мысленно, перебирая в голове множество вариантов развития событий, но, кажется, каждый вопрос Фирсов прочитывает в моих глазах, так же мысленно отвечая.

И чем дольше я погружаюсь в бескрайнюю чёрную бездну, тем отчётливее понимаю — уволит, просто избавится от неудобной девочки.

— Я пойду? — смотрю пока ещё на своего босса.

— Да, Анюта. Сейчас Роман Яковлевич покинет нас, а завтра уже по полной программе, прямо с утра с ним сразу по делам. Сегодня я пока ещё босс, — довольно улыбается, видимо, предвкушая скорый отлёт в Москву.

Я бы тоже сейчас куда-нибудь улетела, например, в космос, а ещё лучше в другую вселенную, подальше от Фирсова и его демонических глаз.

Глава 9

Роман

Подъезжаю к десяти в офис. Всё чётко, не люблю опаздывать и сам не терплю опозданий от других. Считаю, если человек задерживается, обязан предупредить, потому что в первую очередь он тратит моё время, которое я мог применить более продуктивно.

Иду по этажу, наблюдая коллектив, вытянутый по струнке, словно в армии стоят на плацу, готовые отдавать честь. В воздухе тяжестью висит напряжение, давит, оставляя неприятный холодный осадок.

С одной стороны, я их понимаю: молодой босс, сын главы холдинга, в который входит эта компания, пока совершенно непонятно, что от него ожидать; с другой — нельзя же так издеваться над собой, каждый из них, будто комок нервов, зыркают в мою сторону из-под ресниц, не решаясь смотреть прямо.

— Роман Яковлевич, — протягивает руку седовласый мужчина, возрастом, примерно, как мой отец, — Артемьев Назар Николаевич, пока ещё руководитель компании.

В отличие от остальных, Артемьев расслаблен и весел. От него исходит лёгкость и ощутимое умиротворение, которое приятными потоками разливается вокруг. Вызывает лишь положительные эмоции, сразу располагая к диалогу. Пока он единственный, с кем я желаю общаться.

— Пройдём в конференц-зал, — указывает направление, и я послушно повинуюсь, пока ещё не разбираясь, что и где здесь находится.

Два часа совещания пролетают на удивление быстро. Чем больше знакомлюсь и говорю, тем больше расслабляются присутствующие, уже спокойно и без опаски вступая в диалог, предоставляют отчёты и поясняют показатели.

Насколько могу судить, исходя из первого впечатления, все на своих местах, занимаются конкретными задачами. Возможно, именно поэтому у самарской компании такие высокие показатели. Артемьев смог сформировать штат, в котором каждый сотрудник имеет направленную специализацию, и это основная причина успехов компании.

Единственный, кто меня напряг — Ливанов, заместитель Артемьева. Недаром, когда мы говорили с ним о возможной кандидатуре на пост руководителя, он с неприязнью говорил о нём. Нужно присмотреться, прощупать, побеседовать, и, возможно, я смогу понять в чём причина.

Идём по коридору к кабинету Артемьева в окружении начальников отделов, продолжая обсуждать задачи уже достаточно спокойно, в активном диалоге. Николаич, как сказал его называть, пригласил к себе, а именно, в мой будущий кабинет, чтобы поговорить с глазу на глаз и познакомиться с личной помощницей, о которой он невероятно тепло отзывается.

Артемьев открывает дверь, жестом приглашая войти. В приёмной, спиной к нам, сидит девушка с невероятно знакомым цветом волос, заплетёнными в тугую косу.

— Роман, познакомься — Анюта, моя помощница.

Девушка поворачивается, застывая на месте. Огромные янтарные глаза, кажется, за секунду становятся ещё больше, удивление застывает в них, превращаясь в страх.

Фея…

Анюта… Аня… Анечка…

Не могу поверить, что вижу ту, что позавчера в клубе была мною обижена предложением денег, долбанными двумя сотнями, и прямо сейчас, стоя перед ней, кляну себя за то, что вообще посмел предложить такое.

Стоит, нервно и часто сглатывая. Узнала. Не могла не узнать того, кому влепила звонкую затрещину и обозвала хамом. Не отводит взгляд, заманивая своим золотым омутом в какие-то пожирающие сети, притягивает. Бегает глазками по моему лицу, и в конце концов останавливается на губах, нервно облизывая свои.

А теперь сглатываю я, потому как понимаю, что именно сейчас в её воспоминаниях всплыл наш поцелуй, а не всё, что было после.

— Анечка, это Фирсов Роман Яковлевич — твой новый босс, — дёргается при звуке моего имени, искоса поглядывая на меня. — Роман, Анюта всё знает в компании. По любому вопросу ты вполне спокойно можешь к ней обращаться. Пока ты плохо ориентируешься в сотрудниках и работе компании, Аня всегда поможет. Она девочка энергичная, умная и трудолюбивая.

Мне кажется, или ей не нравится похвала от Артемьева? Или не нравится, что всё это он говорит именно мне, сейчас, здесь?

— Приятно познакомиться, Анна?..

— Альбертовна… — шепчет одними губами.

— Приятно познакомиться, Анна Альбертовна, — протягиваю свою ладонь, желая ощутить её прикосновение.

Не решается, но, видимо, понимая, что не поздороваться с новым боссом верх неприличия, всё же нерешительно вкладывает свою ладошку в мою. Пальчики Ани дрожат, и я чуть сжимаю женскую ладонь, скорее, для того, чтобы успокоить и дать понять, что не сожру её прямо сейчас.

Артемьев просит приготовить кофе, и утягивает в свой кабинет, подальше от своей, а теперь уже моей, помощницы.

Беседуем, вспоминая по большей части отца и обсуждая изменения в Москве. Он хочет в столицу, не скрывает своего желания, рвётся назад, в жизнь огромного мегаполиса.

А я жду, пока придёт Аня. И плевать на кофе, хотя, нет, не плевать, ведь его приготовит она, но я ещё раз желаю окунуться в эти янтарные, манящие меня глаза, которые теперь смотрят с удивлением и страхом.

Тонкая фигура тихо вплывает в кабинет, расставляя принесённые кружки. Её пальцы дрожат, но она собралась, сцепив зубы, чтобы не пролить ни капли горячего напитка и аккуратно поставить передо мной. Не смотрит, старательно уводит взгляд в сторону, куда-то в пустоту, подальше от меня.

Артемьеву подносит большую кружку, заботливо ставит с правой стороны, видимо, зная все его привычки и предпочтения. Сколько они вместе работают? Три года? Да, у Ани было время узнать все нюансы и пожелания босса.

Спрашивает, когда он улетает, и когда Николаич отвечает, что уже послезавтра, я наблюдаю, как в янтарных глазках блестят слёзы. Искренне переживает, словно её покидает родной человек.

У них тёплые отношения. Отец сказал правду, Артемьев воспринимает Аню, как дочь, по-отечески успокаивая и обнимая за плечи. Настолько отвлекаюсь на рассматривание Ани, что не сразу слышу голос Артемьева.

— Анюта, не кисни. Всё хорошо будет. Будете с Романом Яковлевичем работать, а он не обидит. Не обидишь же, Роман? — и как её обидеть можно?

Хотя, я уже постарался, твою мать…

— Конечно, нет, Николаич. Буду хранить и беречь для себя, — понимая, что ляпнул что-то не то, тут же исправляюсь, — как помощницу, которой цены нет.

Неоднозначно реагирует, снова напрягаясь всем телом. И боится. Больше всего мне не нравится, что боится меня, постоянно сглатывая и поджимая губы.

Её взгляд остановился на мне, но Аня будто не на меня смотрит, а сквозь, куда-то глубже, обдумывая что-то своё, только ей понятное.

До меня доходит… Она уверена, что уволю, что избавлюсь от той, что дала пощёчину боссу и назвала хамом. Заслуженно, что безоговорочно признаю.

Нет, Анюта, не уволю.