Зайтан-Бродяга (СИ) - Слобожанский Илья. Страница 23

— А почему он прячется? — Гунька прижимает к груди автомат, зырит на дыру. — А если ты ошибаешься? Вдруг там тот. — Приятель глянул на запертую дверь и пояснил. — Болотник.

— Не выдумывай. — Отмахнулся я. — Этим тварям вода нужна. Не прячутся они на чердаках.

— Ага. — Не отрывая взгляда от дыры, заговорил Сюндель. — Именно тот случай. Ты их ласты видал? Не залезть ластоногим. Лишенец на чердаке за тырился. Слезай сучара!!! — Выкрикнул здоровяк в черноту.

— Не сотрясай воздух. — Михалыч встал под дырой с жестяной банкой в руках. — Выкурим крысу из норы. Дымка понюхает сам слезет.

— Откуда дымок? — Спросил я, поглядываю на костёр. Где он дым возьмёт? Можно конечно матрац поджечь, только нельзя этого делать. Сами задохнёмся, на чердак забросим, часовню сожжём.

— Щас увидишь. Гляди внимательно и засекай время. Пять минут и крыса вылезет. Не стрелять. Живым возьмём.

Банка изрыгая клубы дыма, улетела на чердак. Мы отступили и разошлись по сторонам.

Ждать довелось не долго. Сюндель не успел выкурить сигарету, как наверху что-то загрохотало. Очень похоже на свалившийся шкаф, гупнуло, да так сильно, что с потолка осыпалась штукатурка. Послышался кашель, и уже через минуту, из дыры вывалился клубок лохмотьев и банка, та что изрыгает дым.

— Вот и крыса. Сейчас поглядим кто тут у нас. — Сюндель схватил банку и отбросил к стене. Ухватил гору тряпья что свалилась и потащил к костру. Тряпьё зашевелилось, Сюндель выругался и стукнул кулаком.

— Кто это? — Спросил Гунька, не решаясь подойти ближе. Гора лохмотьев и рванья лежит неподвижно.

— Ещё одна поделка вашей природы. — Михалыч ловко, брючным ремнём связал пленнику руки. Перевернул на спину, придавил коленом и принялся ощупывать.

На свет костра упали две перламутровые ракушки, клубок разноцветных верёвочек с узелками, кривой, изрядно сточенный нож и деревянная ложка.

— Что за. — Сюндель закашлялся, помахал рукой, разгоняет дым. Банка дымит пуще прежнего, едкое облако доползло к нам. — Двери. — Сдавленным горлом прохрипел Сюндель. — Откройте дверь.

Все рванули к выходу. Огня нет, но дым валит отовсюду. Самым прытким оказался Гунька. Снял засов, отворил дверь. Следом за ним выбежал Михалыч.

Сюндель потерялся в дыму. Выволок Карлуху за шиворот. Мелкий конечно же проснулся, от тряски по ухабам да камням. Коротун хлопает глазами, не сопротивляется, но и мешок не бросил, тащит за собою.

Последним выбрался я, с винтовкой и пленником на плече. Странный он какой-то, этот клубок лохмотьев, размером невелик, и весит всего ничего.

На улице ночь, луна светит, да так ярко, что можно гулять. Не собьешься с пути и в яму не свалишься, редкий случай ясная ночь в наших краях

В горле першит, глаза жжёт, кашель раздирает грудь. Сбросил ношу, упал на колени и свалился в мокрую траву. Дышать тяжело, горло спирает кашель. Глянул на колокольню, кто-то перебирается по крыше. Глаза слезятся, померещилось.

— Лишенец. — Прохрипел Сюндель. Тычет пальцем на дверь. — Там он, там. — Хрипит Сюндель, хватает Гуньку за руку.

— И что? — Гунька плюётся, стоит на четвереньках.

— Пропадёт. — Чихая, кашляя и отплёвываясь, Сюндель пополз к часовне.

— Стой! — Ухватил я его за ногу. — Стой. Здесь он. Здесь.

— Ага. — Кивнул здоровяк и распластался, уткнулся лицом в холодный, сырой песок. Не знаю почему, но именно так дышится легче.

Не пойму я его, хоть убейте не пойму Сюнделя. Только-только стукнул, да так что горемыка и трепыхаться перестал. А сейчас, сам едва шевелится, но ползёт в дым. Переживает, волнуется. С чего вдруг?

Кашляю я, да так что кишки выворачивает. И не я один, все кашляют. Вру, Гунька бодрячком ходит. Любопытно ему откуда столько дыма? А вот мне другое интересно, когда это всё закончится? В горле першит, из глаз слёзы катятся.

Карлуха ползает на карачках, плюётся, плохо ему. Михалыч зашёлся кашлем, отплёвывается. Все трут глаза и только пленник лежит тихо. Может помер?

Глаза печёт, чем больше трёшь, тем сильнее жжёт. Слёзы так и текут и что с этим делать ума не приложу. А тут ещё от болота раздались громкие протяжные рыки и вой. Орёт кто-то не своим голосом. Он орёт, а в ответ рычат, воют. Никак змееголов обходит свои владения? Поймал горемыку, рвёт на куски.

— Бродяга. — Позвал Гунька и тронул за плечо. — Уходить нужно. Прятаться. — Попивает Гунька водичку из фляги и по сторонам озирается.

— Без тебя знаю. — Забрал у Гуньки воду, попил, умылся.

— И куда пойдём? — Приятель вертит головой, ищет где

можно укрыться? Куда не глянь высокая трава, кусты и сухие деревья. Из всех дыр часовни валит дым. — Может, обратно вернёмся?

— Может и вернёмся. — Прохрипел я. Горло уже не дерёт, да и глаза чешутся куда меньше чем прежде. Осмотрелся, но ничего нового не увидел, поднялся и побрёл к двери, заглянул. Дыма чуть меньше, но соваться туда рано. Вот так Михалыч, вот так удружил. И куда теперь бежать, где от змееголова прятаться?

От болота снова раздались вой и рычание. Послышались крики о помощи. Может мне и показалось, но всё вокруг затаилось. Не слышно ночных птиц, не стрекочут свечки. А у воды, неподалёку от нас, кому-то совсем плохо, пропадает. Трещат кусты, что-то хлюпает.

— Так и будем сидеть? — Спросил Сюндель и протянул Михалычу флягу. Тот не взял, показал свою. — Надо бы помочь. — Предложил Сюндель.

— Кому? — Спросил Михалыч набрал в рот воды, пополоскал и выплюнул.

— Самим бы уцелеть. — Гунька стоит на пороге часовни. — Мужики! Наверное, уже можно. Дым почти выветрился.

— Вы, как хотите. — Сюндель отряхнул штаны и пошёл в часовню. Вышел оттуда с автоматом, прокашлялся. — Пойду я.

— Постой. — Не хочу отпускать Сюнделя. Попытался отговорить. — Это змееголов. Страшный зверь, опасный. Он шипаря, давит. От нас и мокрого места не останется. Понимаешь?

— Понимаю. И что? — Здоровяк передёрнул затворную раму, проверил оружие. — Там, живая душа пропадает. А мы как крысы, забились в угол и ждём. Чего ждём?

— А вдруг не успеем? — Пустил в ход последний аргумент. — И ему не поможем и сами пропадём.

— А давай попробуем?

И мы попробовали. Вдвоём, я и Сюндель. Михалыч забрал мою винтовку, отдал свой автомат и два заряженных магазина. Обозвал нас идиотами и запер часовню. Приятели остались по ту сторону двери, а мы с Сюнделем побежали на звуки борьбы и громкое рычание.

Трещат кусты, продираемся через стену колючек. Вышли к зарослям камыша. Не успели мы заприметить змееголова, как услышали хлопок выстрела. Интересный хлопок, необычный, точно кто-то стегнул плёткой. Пуля просвистела над головами, потом вторая, третья. Ещё один хлопок, четвёртая срубила камыш впереди. Пятая, срезала толстый стебель вершатника и шикнула в воду. Я пригнулся и прыгнул в сторону от греха подальше, уж больно близко вжикают пули. Это каким нужно быть идиотом, чтобы ночью стрелять? Не уж-то Михалыч или Гунька взобрались на колокольню оттуда и палят? Куда, по кому?

На возмущения нет времени, впереди послышалось рычание. Закачался камыш, и мы увидели зверя. Здоровенная ящерица с маленькой змеиной головой на длинной шее, выбирается из воды. Сюндель опустил руки и замер с открытым ртом. Таращится он на зверюгу, а та, нюхает воздух, вертит головой, ищет кого бы сожрать. Схватил я Сюнделя за рукав, и дёрнул. Вышел он из ступора, и мы отступили. Тихо, осторожно, крадучись. За спиной опять хлопнуло, следом за первым выстрелом грянул второй, третий четвёртый. Зверюга раззявила пасть, высунула раздвоенный язык и, подминая брюхом и короткими лапами всё на своём пути пошла на нас.

Автоматы плюются огнём, воняет порохом, летят во все стороны стрелянные гильзы. Зверь остановился, раззявил пасть, часто дышит. Не может он понять кто в него бьёт, кто жалит? Пули ударяются в бока, грудь зверюги и улетают прочь. Не шкура, а железо. Не доводилось мне встречаться так близко с змееголовом. Воет он, шипит, клацает зубами.

Опустевший магазин бросил в траву, зарядил полный. Не слышу, стреляет ли кто-то ещё? Куда не глянь кусты, трава. Сердце стучит да так сильно того гляди выскочит. Тяжёлая поступь когтистых лап, шипение и треск ломающихся кустов. Автомат издал прощальный щелчок и замолчал. Пячусь, ищу сменный магазин, а найти не могу. Нога провалилась, треснула ветка и я свалился, упал на спину. Шипит змееголовый убийца, огромный, злой. Раскрывает пасть, ползёт на меня.