Первым делом (СИ) - Тамбовский Сергей. Страница 19

— Значит, так и запишем — приказ не выполнили. Расстрелять обоих, — кинул уже через плечо комкор и скрылся за соседней палаткой.

— Ничего себе, — растерянно пробормотал Толик, — за что нас расстреливать-то?

— И я тоже не понимаю, — поддержал его я. — Этак в Красной Армии скоро лётчиков не останется, если их отстреливать пачками.

— Вот что сделаем, Панин и … (Сокольников, помог я) и Сокольников — я вас посажу под арест в пятую палатку, как мне и было приказано, а потом посоветуюсь с военинженером, что с вами дальше делать, — по некотором размышлении выдал наш конвоир.

— Правильное решение, — обрадовался я. — Мы согласны, верно, Толян?

Толян был согласен в очень большой степени, так что нас быстро водворили в нужную палатку и оставили одних.

— Странная у них тут гауптвахта, конечно, — сказал Толя, осмотревшись в нашем узилище. — Стены из брезента. Может, разрежем и сбежим отсюда, а то ведь шлёпнут сгоряча…

— Во-первых, нечем резать, всё же отобрали, а зубами мы явно этот брезент не разгрызём, — ответил я, — а во-вторых — куда мы в этой степи денемся? Всё же на виду — догонят нас, как этих… как зайцев-песчаников, и навесят ещё пару лет за побег из-под стражи. Так что давай сидеть тихо и надеяться на лучшее.

— Ага, — согласился он, — надеяться надо на лучшее, но рассчитывать на худшее…

А пока наши герои сидят и мучаются в ожидании несправедливой казни, вернёмся чуть назад, чтобы прояснить некоторые моменты — итак, конец июня 1939 года, завод номер 31 Наркомтяжмаша, монтажный цех по сборке автожиров А7-бис, девушка Варвара.

Варвара

— Ты что ли Варвара? — спросил я в спину этой подруги, а когда она обернулась, то обомлел от неожиданности — была она, как две капли воды из одного крана, похожа на Танюшу из пионерского лагеря, с которой мы не так уж и давно совместно распивали бутылку вермута, а потом я провожал её по варнаковскому просёлку.

Волосы у неё, конечно, были коротко подстрижены по нынешней комсомольской моде, да и одежда совсем другая была, комбез цвета хаки, а совсем не блузка со штанами-бананами, как у Тани, а в остальном они были как однояйцевые близнецы-сёстры.

— Ну я Варвара, — сказала она не очень приветливо, — а ты кто такой?

— Вениамин я, можно просто Веня.

— Ты наверно тот самый Веня, который на пиле по небу летал, — догадалась она. — А чего это ты на меня так уставился?

— Да так, — смешался я, — уж больно ты на одну мою знакомую похожа… у тебя в Горьком родственников никаких нету?

— Нет у меня родственников ни в Горьком, ни в других местах, — отрезала она, — я сирота круглая. И давай так договоримся — будешь ко мне клеиться, горько пожалеешь.

— Да я, в общем, и не собирался, — немного приврал я, — с чего это мне к тебе клеиться, у меня и клея-то никакого нет… и кстати, пояснила бы заодно — почему это я пожалею? Чисто для справки.

— Парень у меня есть, мастер спорта по боксу, вот почему, — отрезала она. — Ну говори, чего надо, ты ж не поглядеть на меня сюда пришёл?

— Листок бумаги и карандаш мне надо, — ответил я, — и показать, где тут можно разжиться инструментами и запчастями.

— Держи пишущие принадлежности, — и она сунула мне в руки тетрадку в клеточку и маленький огрызок карандаша фабрики Сакко и Ванцетти. — А с инструментами потом разберёмся, когда придумаешь, что тебе потребуется. Я бы посмотрела, как люди на пилах летают.

— Скоро увидишь, — хмуро пообещал я.

— Тебе какой срок-то установили?

— Неделю, — так же хмуро продолжил я, — но думаю, что уложусь и в три дня.

На этом мы и расстались с девушкой Варварой — я отправился сочинять список необходимых вещей, а она продолжила малевать номера на разной металлической требухе. Я, если совсем уж честно, покривил душой, когда сказал, что не собирался к ней приставать — подруга была яркая и сексуальная, что накладывалось на две недели вынужденного воздержания. Но раз уж сказал, надо было держаться, потому что слово не воробей… и даже не ворона, назад в рот не затолкаешь…

Глава 8

Винт, короче говоря, для своего мини-геликоптера, я выточил на настоящем фрезерном станке, который мне пришлось освоить в кратчайшие сроки. А ничего там сложного не оказалось в этом станке, часа обучения вполне хватило. Аэродинамический профиль и длину лопастей я естественно на глаз определил, вспомнив уже летающий образец из варнаковской зоны. Чтобы всё вышло более-менее гладко и закруглённо, пришлось дорабатывать конструкцию напильничком по контуру. Крепление к пиле заняло у меня битых полдня, но и с этим я справился. Девушка Варвара оказалась в полном соответствии с народной поговоркой довольно любопытной — по нескольку раз в день заглядывала в мою конурку проверить, как у меня двигаются дела с небесным двигателем. А я, помня её суровую отповедь, отвечал односложно — пусть помучается.

Наконец на третий день с утра всё было готово, и я пошёл искать своего куратора Николая — он мне не надоедал, всего-то пару раз за всё это время и пришёл проведать и узнать, не надо ли мне чего-нибудь нестандартного? Потому что стандартное исправно обеспечивала Варвара. Коляна я нашёл в дальнем углу цеха в компании молодого относительно инженера, они оба вдвоём сосредоточенно изучали внутренности автожира и обменивались короткими фразами.

— Добрый день, Николай, — вежливо поздоровался я, — оторву на минутку?

— Да, конечно, — сказал тот, вылезая наружу, — Михаил Леонтьевич, это тот самый лётчик с зоны.

— Наслышан, — поздоровался со мной за руку этот товарищ, — а я Миль, заместитель Камова на этом предприятии.

— Очень приятно, — ошеломлённо ответил я, пожимая руку будущей легенде мирового вертолётостроения, — у меня маленький вопросик — когда и где будем демонстрировать пилолёт?

— Интересное название, — прищурился Миль, но продолжил тему Коля:

— Да вот прямо на нашем взлётном поле и будем.

И он махнул рукой в сторону огромных ворот корпуса. Я уже успел облазить все окрестности корпуса и знал, что там действительно расположен маленький аэродромчик, большого же для автожиров и вертолётов не надо, верно?

— Ещё одна деталь — управление мощностью пилы не предусмотрено же, можно только отключить её, так что я грохнусь с большой высоты, а это может быть больно. На зоне-то я в реку упал, а здесь больших водоёмов нет.

— И какой же выход? — заинтересовался Миль.

— Дайте мне парашют, вот и все дела, — скромно попросил я. — На полсотни метров поднимусь, а там отцеплюсь и раскрою парашют. Кстати надо и для зрителей меры предосторожности принять — пила же упадёт куда-нибудь… так что смотреть лучше из-под навеса или крыши.

— Минуточку, — вдруг сказал Миль, — а в чём такая большая проблема, чтоб сделать регулятор мощности пилы?

— И точно, — хлопнул себя по голове я, — вот я идиот, это ж обычный карбюраторный двигатель, присобачить тут сбоку педаль газа и дело с концом. Николай, можно отложить демонстрацию до завтра? За день я справлюсь с этой приблудой.

Николай тут же согласился, а Миль посмотрел на меня с большим интересом, но далее этого не пошёл — они вдвоём снова скрылись в недрах разобранного А7-бис. А я побрёл внедрять в жизнь своё же рационализаторское предложение.

Полночи просидел, но всё-таки сумел как-то извернуться — к восьми утра всё было готово и испытано не один раз. Я ещё и подобие хвостового винта смастерил — всё равно же цепь крутится без дела, так на противоположный корпусу её конец я присобачил через подобие редуктора маленький пропеллер в перпендикулярной плоскости. Скорость его вращения вручную, конечно, подбирал, чтобы она уравновесила крутящий момент. Вроде подобрал. А на десять была назначена демонстрация для всего, так сказать, коллектива завода номер 31 Наркомтяжмаша.

— А он не сбежит так же, как на зоне? — услышал я краем уха вопрос начальника по режиму директору Камову.

— Не должен, — ответил тот, — да и куда тут бежать-то, кругом наш завод, а дальше болота.