Отвоёванный шанс (СИ) - Пристрем Иван. Страница 59

Вокруг этого живого комка лежали свежие трупы. Сколько их всего — установить было трудно: многие были разорваны на несколько кусков. По всему залу лежали изуродованные до неузнаваемости тела, оторванные конечности и обрывки внутренностей. Некоторые из окровавленных ошмётков всё ещё продолжали конвульсировать, вызывая ощущение страха и омерзения. От комка из трясущихся длычух в сторону оконных проёмов вела широкая кровавая дорожка.

— Ничего себе, — пробормотала Ася, глядя на этот разгром.

— А вдруг оно вернётся?

— Не вернётся, — заверил Тромонт. — Сейчас сидит где-нибудь поблизости и поедает схваченное мясо. Идём искать вещи.

Путешественники медленно, осторожно продвинулись вперёд и принялись обшаривать кучу хлама в поисках своих вещей. Это было несложно — всё, что было принесено за последние дни, либо лежало на поверхности, либо валялось у подножия. Некоторые вещи были замызганы кровью и внутренностями только что убитых длычух, что доставило некоторые неудобства.

Помимо своих собственных вещей, им удалось откопать в куче несколько интересных шхрсумчхских артефактов: странную металлическую вещь, похожую на скребок, маленький изящный кинжальчик и несколько красивых произведений ювелирного искусства. Наибольший интерес представляла погнутая металлическая фляга с золотым тиснением. Она была плотно запечатана твёрдым камнеподобным материалом, а внутри неё явно лежало что-то интересное.

Собрав всё, что удалось обнаружить, путешественники покинули зал под злобные простуженные крики и визг. Найти всё так и не удалось — некоторые вещи, видимо, оказались под скоплением длычух, и достать их не было никакой возможности. Звери были очень недовольны этим ограблением, но они уже понесли тяжёлые потери и не рискнули драться за вещи, которые, в сущности, были им не очень нужны.

На этот раз пришельцы не стали бросать своё имущество посреди зала, как было в первый раз, а нашли тёмный глухой чулан и аккуратно сложили всё там. У этой комнаты был только один вход, и охранять вещи там было на порядок проще, чем в большом открытом помещении.

После этого они пошли добывать еду, оставив трёх часовых. Поиск пищи не составил больших проблем: лианы, обвившие собой стены дворца, обильно плодоносили.

Утолив голод, путешественники обсудили, что делать дальше. У них было два варианта: остаться в этом дворце ещё или уйти сейчас же, набрав плодов. С одной стороны, армия длычух под боком и неизвестный свирепый хищник были источниками опасности, которые нельзя было игнорировать, и это говорило в пользу как можно более быстрого ухода. Но, с другой стороны, тут было полно еды, которую относительно легко добыть. К тому же, дворец представлял собой большой исторический интерес.

Спор длился довольно долго. В конце концов, приняли второй вариант. К тому же, Мора ещё не оправилась от вчерашней трёпки, так что новый длительный переход мог негативно сказаться на её здоровье.

После этого Дуб попытался откупорить найденную у длычух флягу, желая узнать, что там находится. Сходу это не удалось — материал, которым она была закрыта, оказался очень крепким. С трудом, пользуясь своим ножом, он расшатал пробку в горлышке и выдернул её с большим усилием.

Затем он перевернул флягу вверх дном и потряс. Из неё ничего не выпало, хотя внутри явно что-то шуршало и перекатывалось.

— Там что-то крупное, — пробормотал он и посмотрел в отверстие. Потом сунул туда два пальца, поковырялся и извлёк клочок какого-то жёлтого материала, похожего на плотную бумагу. На нём виднелись какие-то символы, написанные выцветшей коричневой краской.

— Ну-ка, дай сюда, — сказал Тромонт.

Дуб отдал ему клочок. Командир монийцев внимательно осмотрел его, прищурился, скосил голову на бок, снова прищурился.

— Шхрсумчхская вязь, — подвёл он, наконец, итог. — Написано резким, неаккуратным подчерком. Видимо, срочное донесение… Язык вроде похожий, а вроде и нет, и… — он выразительно посмотрел в потолок. — Я не могу прочитать этот обрывок, мне нужен весь документ.

— Сейчас, — сказал Дуб, достал пинцет и, провозившись несколько секунд, осторожно извлёк два рваных, заплесневелых, пожелтевших фрагмента.

Тромонт аккуратно взял их, сложил на полу и, щурясь, стал читать. Остальные терпеливо стояли вокруг, ожидая, что же он скажет.

— "Пишет Кхрскур Желтоголовый. Последняя из Матерей нашей Цитадели погибла от ран, нанесённых воинами-смертниками из Серого дома. Я ухожу из жизни. Схчачух, друг мой дорогой, встретимся в Наднебесье"…

Трурнийцы молча стояли вокруг Тромонта. От шхрсумчхского письма, которое они извлекли из фляги, веяло тоской, отчаянием и полной безысходностью. Из этих строк было понятно, что конец города был очень трагическим.

Вдруг тишина прервалась громким писклявым криком где-то неподалёку. Ему вторил второй крик, чуть дальше.

— Уроды пришли в себя, — констатировал Тилон.

— Хорошо, что мы вещи надёжно спрятали, — заметил Тромонт, продолжая рассматривать записку.

— А кто такая Матерь города?

— Они так своих маток зовут, наверное.

— Да, очень похоже на то…

— А ещё мы находили на вершине башни останки, — вдруг сказал Врон. — Когда лазили на верхних этажах. И, насколько я помню, рядом там лежал очень похожий сосуд, тоже запечатанный… Наверняка в нём тоже какие-то ценные документы.

— Ты предлагаешь идти вверх в неизвестном направлении? — спросил Тромонт Врона. — Конечно, интересно посмотреть, что там… Но не факт, что туда получится забраться, тут же всё такое ветхое и трухлявое…

— Лично мне было бы очень интересно туда залезть, — мечтательно произнесла Лайта.

— Да… Мы находимся на земле, принадлежавшей этим членистоногим тварям, и их история так же может коснуться и нас.

— Она нас уже коснулась, — заметил Маор. — У нас их оружие, мы живём в их домах…

— Дерёмся с их бывшими врагами…

Глава 44

Тилон, Ася, Хорлак и Мора остались сторожить вещи, а остальные двинулись вверх. Они пробрались на центральную лестничную клетку, имевшую шестиугольную форму, и начали подниматься вверх под надоедливые крики и шипение длычух.

Когда-то это место могло послужить эталоном архитектурного искусства, но сейчас, после стольких лет запустения, оно имело очень печальный вид. Тусклый, слабый свет, пробивающийся сверху из отверстия в потолке, освещал голые каменные стены, покрытые разноцветными лишайниками. Гипсовая лепнина и росписи, некогда украшавшие интерьер, почти не сохранились. Широкие лестницы, некогда роскошные, ныне были засыпаны пылью, мусором и землёй. Некоторые пролёты обвалились, и груды обломков лежали на полу, мешая свободному проходу. На почве, которая покрывала все горизонтальные поверхности, росли какие-то мхи тёмно-красного, тёмно-зелёного и чёрного цвета.

Подъём был очень долгим. По мере увеличения высоты ширина лестничной клетки уменьшалась, как и ширина лестниц, но они всё ещё были достаточно широки, чтобы на них, не толкаясь, могли разминуться три — четыре трур-ни.

Наконец они дошли до места, где обрушились сразу несколько пролётов подряд с обеих сторон, так что пробраться наверх было почти невозможно. К этому времени до потолка осталось около 30 метров.

— Вот там, в одной из комнат, и лежат останки, — сказал Врон, показывая вверх рукой. — Только туда ещё добраться надо. Я и забыл про эти рухнувшие пролёты…

— Это проблема, — задумчиво произнёс Тромонт, глядя на пустое пространство там, где должны были быть лестницы. — И зачем же мы сюда лезли?

— Тром, у тебя же верёвка есть, — заметил Дуб. — Кстати, вы заметили, что тут необычайно тихо?

Он был прав. Длычухи почему-то не лезли сюда, и их противные голоса остались далеко внизу.

— Действительно… — Тромонт извлёк откуда-то длинный моток верёвки из полимерного пластика.

— Тут, видимо, просто нечего есть. И лезть неудобно, лианы до этой высоты добраться не могут.

— Надо подумать, каким образом верёвку закрепить наверху.