Хаос (ЛП) - Шоу Джейми. Страница 34

Джоэль, с его ирокезом, окрашенным в калейдоскоп радужных цветов, отбрасываемых мигающей дверью Out, бросает на нас тревожный взгляд через плечо.

— А они не подумают, что мы геи?

Лэти хихикает и качает головой, яркие огни освещают его и без того яркую улыбку.

— Поверь мне, они смогут сказать, что ты натурал, через три и четыре десятых секунды.

— Но это не значит, что они не будут клеится, — поддразниваю я, и Лэти подмигивает мне, прежде чем идти впереди всех к двери.

Он обходит невероятно длинную очередь, заполненную в основном парнями и несколькими девушками, чтобы сверкнуть своей фирменной улыбкой вышибале, и после минуты милого разговора машет нам всем, и мы обходим очередь, чтобы попасть внутрь.

— Они даже не проверили наши удостоверения, — замечаю я, когда мы входим в черный как смоль коридор, освещенный только дождем пятен, все еще засыпающих мое зрение.

— Вы рок-звезды, — слышу я голос Лэти, когда мы идем вперед, к тонкой полоске света на полу.

Я раскидываю руки, пытаясь почувствовать, что меня окружает, но тут тяжелая рука обвивает мои плечи, и знакомый запах окутывает меня в темноте. Я цепляюсь за футболку Шона и позволяю ему вести меня к свету, музыка в конце темного туннеля становится все громче и громче с каждым осторожным шагом.

Щелчок двери, и меня ослепляют синие, красные, желтые, зеленые цвета. Лазеры и светящиеся палочки заполняют комнату, и я не вижу ничего, кроме танцоров — танцоров на полу, танцоров в клетках, подвешенных к потолку, женщин, танцующих с женщинами, женщин, танцующих с мужчинами, и повсюду мужчины, танцующие с мужчинами. Все одеты во что-то эффектное или едва одеты вообще, и в моих леггинсах из искусственной кожи и майке, разработанной Ди, я почти вписываюсь.

— Как мы проберемся куда-нибудь? — кричу я сквозь музыку, и улыбка Лэти становится дьявольской за секунду до того, как он хватает моего брата за руку и тащит его в толпу.

Они исчезают в сверкающем море тел, и я остаюсь стоять с четырьмя парнями-натуралами, которые заняты тем, что смотрят на меня так, будто у меня есть все ответы, которых нет у них.

Рука Шона упала с моего плеча незадолго до того, как открылась дверь, поэтому я свободна для Майка, который притягивает меня к себе, говоря:

— Я с Кит!

Нас засасывает в толпу, оставляя Адама, Шона и Джоэля стоять и смотреть друг на друга с потерянным выражением на лицах.

Мы с Майком не столько танцуем, сколько маневрируем. Вплетаемся друг в друга, входя и выходя из свободного пространства, пока я, наконец, не замечаю открытую лестницу, ведущую вниз к длинному, сверкающему серебряному бару на другой стороне комнаты.

— Туда! — кричу я, указывая на стойку бара, вскидывая свою руку в воздух.

Парень с широкими зрачками хватает мою руку и крутит меня быстрее, чем диско-шары, подвешенные к потолку, и у меня так кружится голова, что я не знаю, что крутится — я, комната или пол под ногами. Когда голова идёт кругом, он передает меня обратно Майку, который поддерживает мое все еще вращающееся тело, помогает добраться до бара и сажает на свободное место перед барменом.

— Это было страшно, — говорит он, посмеиваясь позади меня, и я оборачиваюсь и смеюсь вместе с ним.

— Интересно, как поживают Лэти и Кэл?

Майк делает знак бармену через мое плечо, и я заказываю «Кранберини» для нас обоих, прежде чем он может возразить. Он потягивает сахар и корчит мне рожу, когда я вижу группу горячих девушек, проходящих мимо него, чтобы найти свободное место в баре.

— Держу пари, ты сможешь найти здесь хорошую подружку, — кричу я, перекрикивая музыку, и тёплый взгляд карих глаз Майка следует за моим к группе, сгрудившейся в нескольких местах от меня.

Они все одеты в облегающие платья, много косметики и килограммы сверкающего блеска. Они выглядят так же, как большинство девушек, когда пытаются быть красивыми для себя, а не для кого-то другого — блестящими, яркими и счастливыми.

— Разве девушки не приходят сюда, чтобы их не приглашали на свидание? — возражает Майк.

— Вот именно! Вот почему их оборона ослаблена! — Когда он смеется, как будто я шучу, я надуваюсь. — Серьезно, Майк, ты должен пригласить кого-нибудь на свидание.

— Почему это?

— Ты заслуживаешь кого-то.

— И ты тоже, — возражает он. — Но я ведь не подталкиваю тебя к кому-то.

— Это потому, что здесь все геи! — протестую я, но Майк отвечает быстро.

— Не все.

С подозрением прищуриваюсь и качаю пальцем туда-сюда между нами.

— Ты не имеешь в виду…

— Боже, нет, — торопится он сказать, протягивая руки, как будто собирается физически остановить меня, чтобы я не упала на одно колено и не сделала ему предложение или что-то в этом роде. — Ты и я? — Он снова начинает смеяться — сильно.

Я упираю кулак в бедро в притворной обиде.

— Ты хочешь сказать, что я не в твоем вкусе? — Когда он не может перестать смеяться, я сдерживаю улыбку. — Тогда какой же у тебя тип?

— Кто-то… не злой, — говорит он, и когда я тоже начинаю смеяться, это только подбадривает его. — Кто-то… не громкий, кто-то… не сумасшедший.

— Я поняла, — перебиваю я. — Кто-то милый, спокойный и здравомыслящий.

Майк усмехается и кивает подбородком в сторону девушек, на которых я указала ранее.

— Определенно не те девушки.

Когда я поворачиваю голову и вижу, что они кудахчут, как пьяные гиены, и падают друг на друга, мы с Майком смеемся еще громче. Эти девушки для одноразового секса, которым он никогда больше не позвонит, а зная Майка, могу сказать, что он не поведется на блеск, гламур и легкость. Та, кто завоюет его сердце, будет классной и умной, и её стоит ждать.

К тому времени, как Шон, Адам и Джоэль наконец-то выслеживают нас, Майк уже выпил полторы кружки пива, а я два коктейля — свой и то, что осталось от его.

— Это малиновая «Маргарита»? — тут же спрашивает Адам, выхватывая бокал из моих рук и делая большой глоток, прежде чем я успеваю ответить.

— Ты отлично вписываешься, — поддразнивает его Майк, и Адам отмахивается от него, все еще делая большой глоток из моего стакана.

— Что случилось с твоей рубашкой? — спрашиваю я, мои глаза путешествуют мимо недавно приобретенного ожерелья Адама, татуировки магического шара, нанесенной чернилами на его левой груди, и вниз к единорогу, нарисованному на животе. Майк не так уж и ошибся, когда сказал, что он вписывается.

— Какой-то чувак предложил ему обменять её на это светящееся ожерелье, — объясняет Шон, и Адам хихикает в стакан, услышав неодобрительный тон Шона.

Он кашляет и вытирает рот тыльной стороной ладони, и я напрягаюсь, когда Шон протискивается в пространство наполовину рядом, наполовину позади меня, чтобы заказать себе выпить. Его передняя часть плотно прижата к моей спине, и он приобнимает меня за талию, когда делает заказ.

— А где Лэти и твой брат? — спрашивает Джоэль, не обращая внимания на то, что рука Шона на моем боку мешает мне говорить.

— Все еще не вернулись, — отвечает за меня Майк, по-прежнему качая головой на обнаженную грудь Адама.

Адам оборачивает руку вокруг его плеча, и сверкает белозубой улыбкой.

— Он гей? — спрашивает меня в упор Джоэль, отрывая мое внимание от Адама и Майка. — Твой брат? — В его голосе нет ни неодобрения, ни осуждения, но я все равно избегаю вопроса.

— А Адам? — Я протягиваю руку и толкаю единорога Адама, и он заливается смехом, резко наклоняя голову Майка вперед, когда тот опускает руки, чтобы защитить себя.

Парни вступают в шутливую драку, которая заставляет меня еще крепче прижиматься к Шону, и невозможно не заметить, как его тело реагирует на мое. Мы оба чувствуем, что он возбужден, но ни один из нас не шевелится и не произносит ни слова. Вместо этого я прикусываю губу изнутри, когда его пальцы еще крепче сжимают мою талию.

Мы с Шоном стоим так, слушая, как парни ведут себя как идиоты под ливнем техно-баса, и игнорируя одну большую, давящую, невысказанную штуку между нами — пока Лэти и мой брат не появляются из толпы, выглядя так, будто они только что выплясали двадцать фунтов. Щеки Кэла покраснели то ли от напряжения, то ли от того, что он слишком сильно запал на Лэти, сказать невозможно. Я пытаюсь отодвинуться от Шона, прежде чем они доберутся до нашей группы, но он ловит меня за талию и не дает сдвинуться с места. И все, что я могу сделать, это стоять там, пока мое сердце делает сальто, кувырки и крутится в груди.