Не слабое звено (СИ) - Брай Марьяна. Страница 76

За обедом Фелисия быстро расспросила Айзека, специально приглашенного к столу о том, как шли дела в графстве. Старик удивился такому приглашению, хоть в замке и принято было обедать с батлером, он не чувствовал себя свободно за столом с хозяевами.

– Айзек, мне жаль времени, и дел еще невпроворот, поэтому, прошу тебя, пообедай с нами, и расскажи все как есть, - успокоила его Фелисия, и он присел. По его словам, все шло по плану, и те дела, которые поручила ему хозяйка, делались, и мало того, все получалось именно так, как она говорила.

– А еще, леди, мне хочется знать от вас – правда ли, что лорд, что занимает покои – ваш жених? Разговоров много – кто-то говорит, что слышал от вас, в кто-то, мол, от солдат… Но я не привык слушать сплетни, мне гораздо лучше знать точно, - откашливаясь из-за неудобства сказанного, произнес Айзек.

– Да, я жених леди Фелисии, и она дала согласие на брак со мной перед королем, и, думаю, пора готовиться к свадьбе. Несмотря на мое лицо, что теперь не будет уже симпатичным, я считаю, что красоты леди нам достанет на двоих, - в дверном проеме, прижавшись к косяку, стоял Уильям – его даже слабый голос, Фелисия узнала бы из тысячи.

Глава 52

– Уи… - Фелисия с трудом оборвала себя, чтобы не продолжить, - Константин, тебе не стоило вставать, - она вышла из-за стола, и быстрым шагом пошла к двери.

– Не переживай, милая, все не так уж и страшно. Рука еще болит, голова немного кружится, а вот ноги, ноги чувствуют себя прекрасно! Я столько времени провел лежа, что сейчас, наверное, пробежал до… какой город здесь рядом? – повязки, что сбились на лице, Уильям просто стянул перед всеми, и красные, только начавшие стягиваться рубцы теперь были видны всем.

– Прошу прощения, лорд…

– Я не лорд, как и сказала леди Фелисия, называйте меня Константином. Вы, я знаю, хороший батлер, леди много хвалила вас, - не обращая внимания, Уолтер прошел к столу и присел на один из стульев. Он потянулся за пирогом, что лежали на блюде, скривился от боли, но пытался улыбаться, хоть раны на лице и доставляли ему боль. Фелисия смотрела на него, думая о том, что же мог делать с ним Костя – она не могла различить – резаные это раны, или же от удара чем-то острым по касательной. Слуги молча зыркнули на Фелисию.

– Принесите еды лорду, - уверенно сказала Фелисия. – Лорд, вы получаете имя женившись на мне, а этот день не за горами, так что, давайте не будем путать людей.

Фелисия пыталась вспомнить – когда она говорила об Айзеке при Уильяме, и на ум приходил только один момент – третий день пути из Шотландии, но ей казалось, что он спит, или вовсе, без сознания. Она говорила с Тиной о том, что нынешний батлер – подарок Господа.

Флоренса, казалось, и вовсе не дышала, наблюдая за тем, что происходит вокруг нее. А вот сестра изменилась в лице, и сейчас Флоренса внимательно следила за ней – не показалось ли, что щеки той порозовели, и глаза она опускает все чаще, и все эти перемены не из-за того, что она не спала еще с дороги.

– Не думаю, что смогу есть все, но тот бульон, что я съел сегодня – просто бесподобен, и если мне снова подадут его с тем хлебом, в котором я нашел сыр, я буду просто счастлив, - эта нездоровая бравада не нравилась Фелисии, но она знала, что перечить мужчине при слугах не следует.

Большая миска бульона и разогретые пироги через несколько минут поставили перед мужчиной, что скоро станет хозяином замка – ведь король преследовал именно этот результат, соглашаясь на брак с Фелисией, и был искренне поражен, что женщина ответила взаимностью.

Жевал он с огромным трудом, и иногда пытался дотронуться до крупных шрамов на лице, стараясь придержать их в момент, когда жевал. Фелисия смотрела на него без жалости. Она пыталась понять, что у него сейчас в голове, и это представление, на ее взгляд, имело под собой не слишком приятный для нее подтекст.

В зал вошел Магрегор, осторожно поклонился и посмотрел на Уильяма:

– Лорд, вам лучше вернуться в постель, слуги все принесут в комнату, - его голос звучал иначе, не так, как при обращении к леди.

– Да, надеюсь, вы поможете мне, Магрегор, - он встал, но Фелисия увидела, что лицо Уильяма было белее полотна. Чистая белая рубаха висела на когда-то могучем теле, а распоротое впереди сюрко выглядело как длинная безрукавка. Видимо, это сделали для того, чтобы мужчине было проще его надеть, не поднимая рук, ведь выйти в зал в одной рубахе было страшным моветоном. Пояс, обернутый несколько раз вокруг талии поверх сюрко делал его похожим на турецкого подданного.

Вот так и приходят в моду новые вещи – подумала Фелисия. А что… Это тоже вариант. Нужно просто пришить к сюрко рукава, и получится прекрасный теплый халат для прохладных дней. На первые брюки мужчины смотрели осторожно, но Фелисия видела уже на людях в замке свою новинку. Поверх них все так же надевали длинную рубаху, что спускалась почти до колена, но это уже второе дело.

Айзек вышел следом за ними, коротко поблагодарив за обед, хоть и не притронулся ни к единому куску, а лишь отпил отвара из большой глиняной кружки. В зале повисла тишина. Фелисия поняла только сейчас, что все ее силы закончились – в голове шумело, глаза наливались как свинцовые, и веки опускались сами.

– Флоренса, я должна прилечь, - только и успела сказать Фелисия встав. В эту же самую секунду на нее опустилась густая, но теплая и очень приятная темнота.

– Таня, Таня, ты слышишь меня? – она прекрасно слышала голос, но никак не могла проснуться. Пахло летом и скошенной травой от покосов, что начинались прямо за маминым домом. Тяжелые, как бомбардировщики, пролетали шмели, и движение их чувствовалось на виске легким колыханием воздуха.

– Леди Фелисия, проснитесь, скоро обед, иначе, столько спать – заболеть недалеко, голос на этот раз принадлежал Тине. Фелисия открыла глаза и поняла кто она, а главное – где.

– Что случилось?

– Вы как встали из-за стола, так и повалились, леди Флоренса вас и поймала, а потом Эдварда крикнули – он отнес в покои, но мы потом выгнали его. Я сама вас раздела и уложила.

– Который час? – задала глупый вопрос, а потом быстро спохватившись, переспросила: - Сколько я спала, Тина?

– День вчерашний, вечер, ночь, и утро. Сегодня уже обед. Да и я после вас сразу заснула, леди не велела будить меня, только встала, - виновато суетилась она, подавая платье.

– Ничего, ты и того хуже ехала – на козлах – не лечь, не заснуть, только на коротких остановках.

– Константин… - она старательно вывела имя, и выдохнув, продолжила: - приходил к вам утром, переживал, что не часто дышите. Это мне кормилица сказала.

– А леди Флоренса? Она где?

– У маленького графа зубы режутся, так она во двор ушла с ним, и кроватку вынесли, чтобы вам спать не мешал. А лорда Магрегор увел, рано, говорит, еще ходить ему, но тот больно переживал за вас.

– Ладно, все хорошо, Тина, правда, я страшно есть хочу, и запахи чую с кухни.

– Похлебка уже готова, и пироги, и леди велела принести смородиновой ликеры – нынешняя, на свежей ягоде. Говорит, вам всем с дороги полезно будет.

– А ягоды просто есть?

– Есть, а как же! Несут полными коробами за плечами.

– Мни, добавляй чуть меда и пои людей, чтоб зимой не болели, сейчас надо есть ягоду, поняла? Заставь повара делать такой морс каждый день! И маленькому графу сейчас вместо воды можно давать, только без меда.

– Вы в себя бы пришли вначале, а потом и за дела брались, в чем душа держится – глаза провалились, кожа просвечивает насквозь. Ладно хоть волосы отрасли, леди, давай отстрижем эти не белые, Пресвятая Дева, и та такого не видела, сможет и горести все от них, а? – Тина смотрела в глаза так жалостливо, да и тяжесть эту скрывать на голове опостылело.

– Давай, неси нож, и режь прямо по краю белых, - ответила Фелисия. Она думала сейчас о том, что может и правда – расстаться со своим прошлым, да так, чтобы все из того времени ушло… Оставались кроссовки – белые, кожаные, на хорошей подошве, дышащие. Они были спрятаны в небольшом сундуке. Фелисия улыбнулась своей мысли – закопать их под дубом, или прямо рядом со стеной, чтобы в день, когда начнутся раскопки у замка археологи обалдели!