Единственная для принца. Книга 3 (СИ) - Агатова Анна. Страница 11
А вот четвёртое было самым интересным. Если старший принц нарочно отозвал брата, чтобы господин посол сегодня не мог прогуляться по дворцу, то это совсем не вяжется с подчёркнуто пренебрежительным и даже оскорбительным поведением старшего принца. Такое поведение - демонстрация неуважения не просто послу, а всей Бененстарии, которую он представляет. В чём причина?
Вывод напрашивался один: что-то Варгена, названного при рождении Фойга, в после или в его миссии задевает. Но что?
Стоит внимательнее присмотреться к старшему принцу именно с этой стороны. Повлиять на ситуацию посол не в состоянии, он лишь передаёт сведения от своей королевы королю соседнего государства.
Ему не нравится предложение королевы Ильдарии? Или сам Зиад? Вот о чём стоит узнать на прогулке по дворцу у второго принца. А если личность самого посла тревожит Варгена-Фойгу, то...
Зиад считал себя закалённым и повидавшим многое. Он точно знал: его нельзя смутить трудностями походной жизни и скромного быта адепта, он не боится боя и физических нагрузок, он спокойно противостоит ментальным ударам, приёмами влияния на большие массы людей. Но вот под ударом простого пренебрежения не выстоял. Почти не выстоял - спасибо девочке Перле, помогла, вовремя встряхнула.
Но почему он так легко потерял контроль над ситуацией?
Она сделает тебя сильным, брат. Джавад, самый близкий до недавнего времени человек, знал, что значит встретить единственную. Он знал, что это делает мужчину сильнее. Но и придаёт уязвимость. Именно Джавад из них двоих чаще брата возвращался домой, тратя немало денег и сил на портальные переходы к границам Песчаного княжества - он не мог долго находиться вдали от своей единственной.
Зиад сейчас непросто был далеко от своей Рада-сти. Он всей кожей ощущал опасность.
И дело было не в охранниках, держащих руки у пояса с оружием. Хотя и в них тоже. Но больше - во всей здешней обстановке. Опасность поблёскивала на лицах стражников, сгущалась в присутствии старшенького принца, в тронном зале вообще была густой, словно засыхающая на солнце смола. И при этом ускользала, стоило присмотреться, напрячь зрение.
Это было как наваждение, и от этого нервы Зиада напрягались ещё больше, а в животе то и дело холодело от нехорошего предчувствия.
Ему нужно вернуться. Обязательно нужно! Его ждёт Рада-сть. Но при этом ещё нужно выполнить поручение и освободить Перлу. Нужно успокоиться, нужно привести себя в порядок.
Что мешает ему? Что тревожит и беспокоит?
Зиад расслабился, позволив мыслям течь свободно и...
Удар. Удар. Поворот. И мокрые пряди волос хлещут по глазам, разбрызгивая солёный пот. Одна капля потекла по лицу. Следующий поворот, удар. Есть! Рука отсечена! Ещё удар. Удар плашмя, потом лезвием - по ране, глубже, металл чиркает по кости с противным звуком. Вот так, чтобы врагу было ещё больнее! Перед глазами - обезумевшие от ярости и боли глаза принца Варгена-Фойги. Ещё один удар - по этому лицу, по этим глазам. Раз! И наискось! Ещё! Но враг ещё не повержен. Он рычит и валится на Зиада всем своим весом. Отскочить, уклониться. Да! Он падает, окровавленный, обезображенный, беспомощный. И Зиад, запрокинув голову к черному звёздному небу, издаём победный вопль зверя...
Фух! Зиад вернулся к реальности. Вот что его тревожит больше всего — старший принц. И если отпущенная на волю злость, зверь по имени Ярость, проявилась вот так - жестоко, болезненно убивала принца Варгена, названного при рожеднии Фойга - то это означало, что подсознание Зиада определило, кто здесь главный враг. И это хорошо, это подсказка: враг известен и теперь нужно искать возможность его нейтрализовать.
Согласится король Юзеппи, названный при рождении Карху, на брак своей дочери или нет, уже неважно. И без этого Зиад заберёт Перлу и вернётся в Бенестарию через маленькую дверцу, которую откроет сам или с помощью Рады. Но перед этим обязательно, любой ценой, остановит принца Варгена-Фойгу.
***
Всё как всегда. Утро. Завтрак. Королевская жена уговаривает младшего принца проесть, младший принц капризничает и ноет. На языке - вкус рыбных блюд, надоевших своей монотонностью и безвкусием. Напротив - Перла, боязливо косящаяся по сторонам, едва отрывая взгляд от своей тарелки. Тихо звякают приборы. Слуги бесшумно снуют по столовой. Первые солнечные лучи пробиваются сквозь замёрзшие окна. Всё как всегда, всё обычно.
Внезапно открылась дверь. Задвигалась, заскрипела мебель - все стали вставать, чтобы поприветствовать второго принца. Но Вретенс пресёк эту попытку одним меланхоличным движением кисти. Сидите, дескать, уже поздоровались. Принц так же, как и всегда, принялся за еду, неспешно двигая челюстями.
Всё как всегда: причитания королевской жены, капризный голос младшего принца, запуганная Перла, рыбные блюда, тихие слуги. Но! Принц, пришедший на завтрак вместо обеда, сильно выбивался из общего строя событий. И это не могло быть случайностью!
Зиад был, словно стрела на натянутой тетиве лука, кожей впитывая любой сигнал. Он не смотрел на принца в открытую. Но боковым зрением наблюдал за ним, мысленно подбадривая: «Ну же, твоё высочие, давай! Ну, не молчи! Скажи, скажи же!..»
Но его высочие Вретенс молчал, жевал, куда смотрел - было не ясно, но на мысленные уговоры господина посла не поддавался.
Случайно совпавшее движение руки принца и посла, одновременно поднесших свои вилки ко рту прострелило Зиада вспышкой замечательной идеи. «Ну всё, высочие, ты сегодня ответишь на все мои вопросы!»
К концу завтрака Зиад успел продышаться несколько раз, чтобы успокоить колотящееся сердце. А успокоиться было просто необходимо.
Покой. Безмятежность. Тишина. Плавные, неспешные движения.
Нельзя... Нельзя торопить события - всё должно идти своим чередом, течь медленно, как тут привыкли, и течь самым естественным образом, чтобы не вызвать подозрений.
Конечно, хотелось вскочить. Хотелось встряхнуть второго принца разок, а лучше - несколько раз. Да что там! Хотелось потрясти от души, чтобы у него зубы клацали, а глаза вылезали из орбит, и поорать на него хотелось. Что-нибудь вроде «Говори уже скорее! Что ты молчишь, скотина?!»
Но... Перед глазами вставало лицо Перлы Инвиато, скорбное, с опущенными глазами, и её палец, легонько стукающий по виску. «Включите голову, князь, включите голову!»
Да, маленькая хитрюга, выжившая в этом змеином гнезде, тебя стоит послушать!
И потому...
Покой. Безмятежность. Тишина. Плавные, неспешные движения.
«Я стрела на натянутом луке, я готов к полёту, пусть только дичь приблизится. Я спокоен, я наведён на цель. Я поражу её в первое же удобное мгновенье!»
- Не изволите ли, господин Марун, прогуляться по дворцу?
Вот оно! Прекрасно!
Вопрос ожидаемый. Ведь принц обещал. А умение держать слово — достоинство королей. Так тут принято.
Вот только обычно принц появляется к обеду, а сегодня к завтраку. И если здесь ничего не кроется, то Зиад готов укусить себя за локоть!
- Да, благодарю, - вежливая улыбка. Добавить немного удовольствия в выражение лица - господину послу льстит, что его высочие принц Вретенс явился так рано, чтобы выполнить своё обещание. Это честь! Это почтение! Уважение, в конце концов, к Бенестарии, в лице её посла, конечно же.
- Госпож Инвиато? - посмотрел второй принц на Перлу, отводящую глаза и жующую свою пухлую нижнюю губу.
- Позволено ли мне... Позволено ли мне не пойти? - наконец выдавливает девушка из себя и сжимается, будто кто-то замахивается на неё, чтобы ударить.
Принц смотрит вопросительно, одним взглядом прося пояснить причину отказа. Перла нервно облизывает губы и, опять немного пожевав ими, выдаёт, жалко смотря в глаза Вретенса:
- Ваше высочие, дни коротки нынче. А у меня вышивка не окончена. П-простите, пожалуйста!
Прямо отчаяние какое-то и безысходность звучат в этом блеянии на грани слёз.
- Не расстраивайтесь так, маркиза! - в эмоциях принца мелькнула жалость и облегчение. Зиад только бровью повёл. Жалость? Ну-ну!