До захода солнца (ЛП) - Эшли Кристен. Страница 36

Здорово. Ему это нравится.

Боже, как мне повезло.

— Надень халат, встретимся внизу. Мы позавтракаем на кухне, — скомандовал он, прежде чем прикоснуться своими губами к моим и отпустить меня.

Я чуть не полетела в ванную, мне потребовалась вся моя сила воли, чтобы не хлопнуть дверью.

— Ты хочешь что-то особенное на завтрак? — крикнул он через закрытую дверь, пока я надевала халат.

— Все, что хочешь ты, — крикнула я в ответ, а затем показала двери язык.

— Я видел, Лия. — Услышала я, и голос его не звучал так, будто я сумею его разубедить. В его голосе звучало удивление.

Мне было наплевать, что он удивлялся.

Мой разум и тело застыли на месте.

— Что ты сказал? — спросила я онемевшими губами.

Дверь открылась, я подпрыгнула, Люсьен скрестил руки на груди и прислонился к косяку.

— Я видел, — повторил он.

— Но… Мне казалось, — я запнулась, затем выдохнула, — ты можешь видеть сквозь двери?

— Нет, я не могу видеть сквозь двери. В этот момент ты разговаривала со мной.

— Я жестикулировала.

Он ухмыльнулся.

— Это то же самое.

Я промолчала.

Это была совсем не хорошая новость.

— Эта новая твоя игра забавная, — отметил он, чертовски напугав меня. — Лучше, чем другая.

Я пробормотала сама невинность.

— Какая игра?

Он покачал головой, протянул руку, обхватил меня сзади за шею и притянул к себе, чтобы поцеловать в макушку.

Когда отпустил, сказал:

— Пришло время для урока. Я жду тебя внизу.

Не сказав больше ни слова, он повернулся и вышел.

Я уставилась на все еще открытую дверь спальни.

Потом закричала.

Но только про себя.

И так как я кричала из-за Люсьена, очень надеялась, что он не слышит.

Я неторопливо занималась своими утренними процедурами, потом также неторопливо спустилась на кухню.

Эдвина стояла у плиты. Люсьена нигде не было видно.

— Привет, Эдвина, — позвала я.

— Привет, дорогая, — Бросила Эдвина с улыбкой через плечо. — Повеселилась прошлой ночью?

Я сморщила нос.

Она улыбнулась, затем покачала головой, пробормотав с отвращением:

— Пир.

Она вернулась к плите, а я подошла к кофейнику.

— Хочешь освежу тебе кофе? — спросила я, потянувшись за ее пустой кружкой.

— Пожалуйста.

— И мне налей, Лия, — сказал Люсьен, входя в кухню, и я едва сдержала свой свирепый взгляд.

— Конечно, дорогой, — пробормотала я шкафчику с кофейными кружками, вытаскивая две.

— Черный, три кусочка сахара, — продолжил Люсьен.

Три кусочка сахара?

Очень плохо, что вампиры не болеют диабетом, и в этот момент мне было совершенно наплевать, насколько недобрыми были мои мысли.

Я положила три гигантские ложки сахара в кофе для Люсьена, плеснула себе молока, спросила Эдвину, какой кофе она предпочитает, а затем передала всем чашки.

Я взяла свою кружку и села на один из табуретов.

— Люсьен заказал яйца-пашот на тосте, Лия. Что бы ты хотела? — спросила Эдвина.

Я избегала встречаться с глазами Люсьена, ответив:

— Я буду то же, что и Люсьен.

И почувствовала, как Люсьен повернулся ко мне, но я продолжала его игнорировать.

Эдвина предложила, все еще что-то творя у плиты, такая, как правило, стоит на кухне в люксовых ресторанах, из нержавеющей стали.

— Без проблем. Я приготовлю все, что ты захочешь.

Наконец я повернулась к Люсьену:

— Что бы ты хотел, чтобы я съела, дорогой?

Взгляд Люсьена встретился с моим, но он ничего не сказал. Я старалась сохранять сосредоточенное и ожидающее выражение лица, как будто от его решения, что я буду есть на завтрак, зависела моя жизнь.

Наконец он спросил:

— Ты любишь яйца-пашот?

— Ты хочешь, чтобы я любила яйца-пашот? — Вопрос на вопрос с хриплым выдохом ответила я.

— Я хочу, чтобы ты сказала мне, любишь ли ты яйца-пашот, — парировал он.

У нас состоялся короткий поединок взглядов, но его черные глаза были слишком сильными для меня, я отвернулась первой.

— Я люблю яйца-пашот, — скромно ответила я.

Люсьен посмотрел на Эдвину.

— Она будет яйца-пашот.

Взгляд Эдвины скользил между Люсьеном и мной. Затем она прикусила губу (и я готова была поклясться, что таким образом она пыталась скрыть улыбку), быстро развернувшись назад к плите.

Люсьен сделал глоток кофе. Я наблюдала за ним из-под ресниц, делая глоток своего кофе.

— Список продуктов на столешнице, дорогая, прямо перед тобой, — говорила тем временем Эдвина. — У меня выходные в субботу и воскресенье, а также в понедельник. Так что все, что вы хотите, чтобы я приготовила или приготовить самой, записывай туда, если тебе нужны продукты. Я пойду в магазин после завтрака.

Мне было интересно, продавали ли в супермаркете галлоновые канистры с бензином (или огнеметы), и пока я думала об этом, Люсьен подошел к раковине и вылил свой кофе в раковину, затем подошел к кофеварке.

Я же все-таки удержалась от улыбки.

Эдвина в ужасе уставилась на него, держа в руке ложку из нержавеющей стали, за которую любой телевизионный шеф-повар отдал бы одну из своих почек.

— Слишком слабый?

Люсьен налил себе кружку кофе.

— Нет. Лия положила сахара от души.

— О боже, я ошиблась? — Прочирикала я, стараясь говорить, сокрушаясь и опустошенно, как будто кто-то переехал любимую кошку, которая была у меня с детства.

Люсьен повернулся ко мне.

— Ты помнишь, чем все закончилось, когда ты ослушалась меня?

О, я все хорошо помнила.

Парень, я помню все.

Я стиснула зубы и один раз кивнула.

— Хочешь удвоить счет непослушания до завтрака, — продолжал Люсьен. — Тебе бы этого хотелось?

Люсьен заводил меня до такой степени, что мое тело кричало об освобождении, а затем бросал ни с чем?

Нет, такого я не хотела.

Я отрицательно покачала головой.

Он спокойно сделал глоток кофе.

Эдвина, к счастью, сделала вид, что ничего не слышит.

Я придвинула к себе список покупок и начала читать.

Внезапно почувствовала Люсьена у себя за спиной, тепло его груди, когда он наклонился надо мной.

Я многое в нем ненавидела. Его недавнее поведение было одним из ярких примеров. Когда он пошел на все, почти преодолев звуковой барьер, вампиры были другими, нежели обычные смертные.

— Сегодня вечером я хочу, чтобы ты приготовила мне свою жареную курицу, — приказал он. Мой разум очистился от последней унизительной встречи с Люсьеном, я повернула шею, чтобы ошеломленно посмотреть на него.

— Что?

Его глаза встретились с моими.

— Жареную курицу.

Мою жареную курицу?!

Я, конечно, готовила великолепную жареную курицу. Лучшую. Готовка жареной курицы был единственный мой настоящий талант.

Но откуда, черт возьми, он знал?

Странный холодок пробежал у меня по спине.

— Откуда ты знаешь о моей курицы? — прошептала я.

Его подбородок указал на блокнот на столе, но он не ответил на мой вопрос.

Вместо этого скомандовал:

— Запиши все, что тебе необходимо.

— Как ты...?

— Просто запиши, Лия.

Я уставилась на него, разинув рот.

Затем вспомнила рецепт, который требовал, по крайней мере, маринования курицы на ночь в моем знаменитом маринаде из пахты.

Курица не была бы моей фирменной курицей без маринада.

— Я не могу, — заявила я ему.

Он прищурился.

— Нет, правда, не могу. Маринад. Нужно, по крайней мере... — Я посмотрела на часы на микроволновке, было почти десять: — Восемь часов мариновать! — Мой голос резко повысился, но что я могла сказать? Мне необходимо было поддержать репутацию своей жареной курицы. Каждая женщина знает, как это важно. — И даже это не оптимально. Меньше времени не стоит мариновать. У меня нет восьми часов!

Он ухмыльнулся, я поймала его улыбку, и мое сердце екнуло.

Но он был неумолим.

— Напиши все необходимое, что тебе может понадобиться.