Дюк (ЛП) - Гаджиала Джессика. Страница 55

Ренни, потому что он был «резервным».

По крайней мере, на этом он настаивал, когда запрыгнул на переднее сиденье и заявил: — Переднее сидение!

Итак, мы ехали навестить мою бабушку, и все в мире казалось правильным.

И я увидела их.

Я их видела.

— Дюк! — взвизгнула я. — Это они! Это те самые ребята! — сказала я, срывая ремень, чтобы пролезть между их сиденьями и ткнуть пальцем в лобовое стекло. — Они. Это они!

— Пенни, нет, — сказал Дюк, качая головой, когда мы проехали мимо небольшой группы мужчин. — Это невозможно.

— Только не говори мне, что это невозможно. Я их видела. Я видела их каждый раз, когда они били, пинали или приставляли ко мне нож. Это были они!

— Детка, это не могли быть они, — возразил Дюк.

— А почему нет? Кто они такие?

Сидевшие передо мной Дюк и Ренни обменялись жесткими взглядами, что-то беззвучно сообщая, в то время как мое сердце колотилось так сильно, что я была уверена, что меня сейчас вырвет.

Ренни был тем, кто повернулся ко мне с напряженным взглядом. — Это были Грасси.

Эпилог

Пенни

6 месяцев спустя

В то утро после поездки к бабушке многое произошло. Но я не хочу говорить об этом прямо сейчас.

Я хочу поговорить о других вещах.

Как родила Мейз.

Видите ли, три месяца назад Саммер первым делом утром родила здорового маленького мальчика по имени Финн, Рейн был рядом с ней. После ее недолгого пребывания в больнице он, наконец, привез ее домой, в свой дом, который был почти таким же безопасным, как и комплекс.

А за три ночи до родов Мейз все мужчины, кроме Ренни, отправились в какую-то большую «пробежку». Я не спрашивала, но знала, что речь идет о торговле оружием.

Это оставило меня в комплексе с Мейз.

Поэтому, когда она распахнула мою дверь в три часа ночи, свет из коридора отбрасывал тень на ее фигуру, я поняла.

— Нам нужно идти, — сказала она, ее голос был похож на болезненное шипение.

Я пыталась убедить себя, когда Репо отвел меня в сторону и попросил присмотреть за Мейз, что я полностью готова стать ее наставником. Я прочитала книгу и статьи в Интернете. Я даже смотрела видеозаписи родов, которые вызывали у меня в равной степени изумление и тошноту.

Но когда я вылетела из постели, пытаясь найти туфли и сумку, я почувствовала себя совершенно неподготовленной.

— Хорошо. Расслабься, — успокоила меня Мейз, наклонившись и держась за дверной косяк. — Твоя обувь разная, — добавила она, и я посмотрела вниз, чтобы увидеть один кроссовок и одну балетку. Раздраженно фыркнув, я сбросила кроссовку и проскользнула в другую балетку, схватила сумку и вышла в коридор, чтобы перекинуть больничную сумку Мейз через плечо.

— Хорошо. Хорошо. Давай двигаться, — сказала я, обнимая ее за поясницу, пока мы медленно шли по коридору.

Когда я прошла мимо единственной закрытой двери, моя тревога перешла в режим полной паники, и я остановилась, ударив по ней кулаком, пока она не распахнулась, открыв вид усталого Ренни без рубашки.

Возможно, он не был таким большим и крепким, как Дюк, но у него была гибкое тело, которое он почти полностью покрывал татуировками.

— Черт, милая, что за… — но затем его внимание переключилось на Мейз, и мне почти захотелось рассмеяться над чисто мужским ужасом, который отразился на его лице. — О, черт. О, черт. Хорошо. Хм. Мне нужна футболка, — сказал он, проводя рукой по своим медным волосам и исчезая на мгновение, возвращаясь с футболкой и ботинками на ногах.

— Ты за рулем, — сообщила я ему, когда мы с Мейз снова медленно двинулись по коридору.

— Да. Ах, время… позвольте мне… — сказал он, протискиваясь мимо нас. — Я пойду заведу машину, чтобы было, э-э, тепло, — сказал он, бросаясь делать это.

— Если бы моя матка не чувствовала себя выжатой тряпкой, — сказала Мейз, останавливаясь, чтобы сделать глубокий вдох, — я бы нашла забавным, насколько он взволнован.

— Ну, ты вот-вот вытолкнешь человека из своего тела. И я думаю, он думает, что я заставлю его смотреть вместе со мной, — сказала я со смехом.

Когда мы сели в машину, я позвонила Репо, который ответил на второй звонок, судя по голосу, полностью проснувшись. — У нее схватки, не так ли? — спросил он.

— Да, мы сейчас на пути в больницу.

— Черт. Черт побери. Я ни за что этого не пропущу…

— Просто приезжай сюда, когда сможешь, — крикнула Мейз, очевидно, понимая, что он говорит.

Я протянула Мейз телефон.

Она не вешала трубку ни во время поездки, ни в больнице.

Это было до тех пор, пока не родился ребенок, и мне пришлось ненадолго повесить трубку, чтобы перезвонить ему с видео, чтобы он мог увидеть свою дочь.

Он влетел в комнату поздно ночью, заставив нас с Ренни проснуться — он на подоконнике, я в кресле, от которого все болело, когда я двигалась.

Ренни встал, приложил палец к губам и схватил меня за руку, чтобы вытащить из комнаты, в то время как Репо забрался в постель к Мейз, наклонившись, чтобы поцеловать голову своей дочери.

— Ты все время была чертовски зеленой, — поддразнил меня Ренни, толкая в плечо.

Ладно, в последний момент я схватила его за руку достаточно сильно, чтобы он зашипел, и потащила его за собой из комнаты.

— Заткнись, — сказала я, зная, что это правда.

Давайте просто скажем, что роды, хотя и были замечательной вещью и всем этим джазом, но были также в равной степени ужасающими.

— Что ж, будем надеяться, что ты справишься с этим к тому времени, как встанешь в стремена.

Дюк

10 месяцев спустя

Ренни опустился на диван рядом со мной, наклонив голову, наблюдая, как Пенни вошла в кухню.

— Она уже знает? — спросил он, глядя на меня.

— Знает, что? — спросил я, качая головой.

— Что она беременна.

Моя голова резко повернулась к нему, брови сошлись вместе. Она знала. Она сказала мне об этом в начале той недели. Но было всего около семи недель. Это не было похоже на то, чтобы это было видно или что-то в этом роде.

— Откуда, черт возьми, ты знаешь это дерьмо? — спросил я, на этот раз искренне желая знать.

Ренни пожал плечами. — Она взрывается. У нее всегда была идеальная кожа. Но она изменилась из-за гормонов. Она перестала пить кофе и начала есть чертовски много шпината и капусты. И по утрам она глотает какие-то огромные таблетки. Все сходится, — он сделал паузу. — Неожиданно, верно?

— Да, — кивнул я.

Мы определенно не планировали заводить семью так скоро. Но, как бы то ни было, когда она рассказала мне, ничто никогда не казалось более правильным.

— Тебе нужно найти дом, — сказал Ренни, сказав мне то, о чем я думал каждый день с тех пор, как Пенни рассказала мне.

Мы никогда не выезжали за пределы комплекса. Это стало для нас комфортным, новым видом нормы. Но с появлением семьи пришло время более серьезно относиться к нашей жизни.

— Возможно, у Брейкера неплохая идея с домом на холме, — сказал Ренни. — Но опять же, место Рейна тоже довольно безопасное. И Шейн Маллик со своим складом. Множество вариантов.

Мы с Ренни никогда не будем лучшими друзьями. Правда, он просто предложил. Мы медленно, но верно научились оставлять это прошлое дерьмо позади. Когда наши ряды были опустошены и нам нужно было вести дела, когда они шли ко дну, мы научились доверять друг другу.

И Пенни он нравился.

Так что, в некотором смысле, это его и реабилитировало.

— Кстати, ей нравятся кольца с круглым камнем, — сказал он мне, кивнув в сторону телефона в моей руке, где у меня было открыта вкладка с обручальными кольцами. Затем он встал и ушел.

И в кои-то веки я по-настоящему оценил его наблюдательность, потому что я смотрел на квадратные.

Дюк

11 месяцев спустя

Мой желудок скрутило в узел.

Я был не из тех мужчин, которые часто нервничают. Моя жизнь была настолько дикой, что меня мало что трогало.