Мне не нужен муж! Что значит, вы настаиваете?! (СИ) - Обская Ольга. Страница 18

— Как, уже уходите? — невинно поинтересовалась она. — Что ж, не смею задерживать.

Яна поднялась с Кузей на руках и скрылась в лавке…

…жаль, что она не увидела кое-чего, что произошло за её спиной — ей бы было любопытно. Впрочем, у неё же есть Бонифас, который наблюдал за происходящим из окна и всё ей расскажет…

Глава 17. Далеки как звёзды от солнца

Моррис занял уединённый столик у окна.

— Двойной горький ореховый кофе, — попросил он у Армана, хозяина таверны.

Ореховый кофе — лучший напиток, когда хочешь немного поразмыслить. А поразмыслить было о чём. У Морриса теперь что ни день то сюрприз, и у всех его сюрпризов одно имя — Вивьен. Сегодня она превзошла сама себя — выдвинула условие возобновления брачной процедуры. Хочет, чтобы он рассказал ей свою тайну. Морриса это порядком разозлило. Да она просто не понимает о чём просит! Что девчонка будет делать с этой информацией, как будет с ней жить?

— Простите, монсир Моррис, — Арман перебил его мысли. Он почему-то всё ещё стоял у стола, вместо того, чтобы выполнять заказ. — К сожалению, орехового кофе нет. Только обычный.

Морриса удивили слова Армана. Кофе из горького лесного ореха всегда был гордостью любого заведения Трэ-Скавеля. Тут его родина. Только тут почвы и климат подходят для него. Ореховые кустарники выращивают за городом — на плантациях. Если где и можно раздобыть горький орех, так как раз в Трэ-Скавеле.

— В этом году был неурожай? — предположил Моррис.

— И в этом, и в предыдущем, — невесело подтвердил Арман. — Ореховые кустарники уже давно не плодоносят.

— Почему?

— Говорят, — Арман снизил голос, — это дело рук дамарийцев. Они проводят свои страшные ритуалы в новолуние, чтобы иссушить наши земли.

— Ты в это веришь?

— Не знаю, монсир Моррис, — пожал Арман плечами. — Может, всё гораздо проще. Городские власти давно не чистили дождевые каналы, которые питают земли плантации водой. Говорят, городская казна пуста.

Моррис нахмурился. Ему горько было слышать, что ореховые плантации в упадке.

— Так подать вам обычный кофе? У нас есть восточный с солёным кунжутом.

— Хорошо, — кивнул Моррис.

Вскоре перед ним материализовался высокий бокал со вспененной жидкостью. Вкус, конечно, не тот, но после нескольких глотков Моррис перестал чувствовать разницу — его мысли снова вернулись к Вивьен.

Конечно, он не собирался рассказывать ей свою тайну. У него была другая идея. Просто спокойно поговорить с ней с глазу на глаз. У них же никогда не было такой возможности. Все переговоры всегда велись через её тётку. И соглашение тоже заключалось через неё. Но отчего бы не спросить Вивьен без посредников, почему она согласилась на этот брак и что мешает ей снова подтвердить согласие.

С каждым новым глотком кофе у Морриса появлялась всё бо́льшая и бо́льшая уверенность, что при беседе с глазу на глаз у девчонки не останется аргументов против. Здесь она совсем одна, без тётки, и наверняка уже успела почувствовать острую необходимость в покровителе. А чтобы это чувство у неё укрепилось, Моррис решил дать ей ещё четыре дня. Завтра он так и так вынужден будет исчезнуть ненадолго, а когда вернётся, первым делом и отправится побеседовать со строптивой девчонкой, которая к тому времени по его расчётам перестанет быть строптивой.

Бокал опустел. Моррис расплатился с Арманом, но вместо того, чтобы отправиться в номер, решил совершить прогулку до артефакторной лавки. Почему-то показалось правильным предупредить Вивьен, что ближайшие четыре дня его не будет в городе.

Он двигался к лавке, рассуждая о том, какие нынче пошли ветреные и своенравные муазиль — сначала соглашаются, потом отказываются, а потом ещё и условия ставят. И видимо, именно эти рассуждения привели его не к центральному входу в лавку, а во внутренний дворик. Моррису захотелось проверить, на месте ли дерево, по которому он залез в окно одной из комнат. Оно, понятно, никуда не делось, и его ветви по-прежнему подступали к самому окну, которое, правда, было наглухо закрыто. Но если Моррису понадобится пробраться внутрь, закрытое окно не станет препятствием. Он не знал, зачем ему это, но хотелось быть уверенным, что в случае чего он в два счёта доберётся до девчонки.

Исследовав задний двор, Моррис начал огибать лавку, чтобы подойти к центральному входу. Перед последним поворотом, он вдруг услышал голоса. Моррис узнал оба голоса, и ему сразу же расхотелось обнаруживать себя.

Как кстати, что подступы к лавке поросли густой травой и кустарником — ему не составило труда встать так, чтобы он прекрасно видел собеседников, а они о его присутствии не догадывались.

Они сидели друг напротив друга в креслах — Вивьен и Блез. Моррис поймал себя на мысли, что ему не нравится видеть их рядом. А вот большой чёрный кот, растянувшийся на коленях девчонки, показался вполне уместным.

Что же кузен здесь делает? Не верилось, что он заглянул к Вивьен для нейтральной светской беседы. Впрочем, он быстро обозначил цель своего визита — предложил купить у неё лавку. Зачем она ему? Моррис бы не удивился, если кузен делает это ему назло. Они никогда не ладили. Открытой вражды не было, но Блез не упускал случая насолить по мелочи исподтишка. В этот раз, правда, речь уже не о мелочах. Прозвучала сумма — десять тысяч луардов.

Лавка, конечно, стоила этих денег. Добротное здание в самом центре города, пусть немного запущенное, но при желании навести в нём порядок не так и затратно. Другое дело, что дурная слава обесценивает лавку. Ни одному горожанину в здравом уме она не нужна даже даром. Так зачем же она Блезу? Зачем за спиной у брата предлагать его невесте крупную сумму? Не для того ли, чтобы невеста и дальше тянула с началом брачной процедуры?

Хотя, есть вероятность, что дело в другом. Может, Блезу и вправду нужна лавка. Возможно, он рассчитывает найти в ней какую-то пищу для своего тёмного дара? Стоит ли удивляться, что чернокнижника тянет в места с дурной славой?

— Я не продам лавку, — ответила ему Вивьен.

Вот уж чего Моррис не ожидал. Обычно Блезу не отказывают. Мало кто решится перечить чернокнижнику. Какая же отважная его маленькая пока-не-жёнушка! Моррис почувствовал странное удовольствие от того, как уверенно и спокойно она разговаривала с Блезом.

Он, конечно, и раньше замечал её природную красоту. Но сегодня она показалась ему особенно привлекательной. Он залюбовался тем, как лучи заходящего солнца придают её каштановым волосам медный блеск. Но ещё больше ему нравилось, с каким упрямством она стоит на своём.

Кузена взбесил её отказ. Хоть Блез и пытался скрыть чувства, но получалось плохо. Он крутился в кресле как уж на сковороде. Как будто прямо из сиденья гвоздь торчит. Да, братец, она такая. Умеет выводить из себя упрямством.

Блез приводил всё новые и новые доводы, но Вивьен была непреклонна. Тогда он опустился до шантажа. Как основательно кузен подготовился к этому разговору. Оказывается, он тоже владеет информацией, что Вивьен помечена. Моррис был готов в любую минуту выскочить из укрытия. Если Вивьен не знала об этом (а она могла не знать, ведь ритуал проводили, когда ей ещё не было и трёх), какой это будет для неё удар. Но его маленькая пока-не-женушка осталась абсолютно спокойной, будто речь не о ней. Какая стойкая! Похоже, она очень дорожит лавкой, раз не хочет продать, несмотря на давление и угрозы, хоть сделка, которую предлагает Блез, казалось бы, ей выгодна.

— Рассчитываете на помощь Морриса? Он посулил вам золотые горы? — пошёл в наступление кузен.

А дальше полились целые потоки желчи. И как удар в спину — Блез намекнул Вивьен о страшной тайне Морриса. Только вот Блез сам не знает этой тайны. Никто не знает, кроме магистра Модестайна. Всё остальное — слухи, которые так же далеки от истины, как звёзды от солнца.

Моррис был неприятно удивлён, какими грязными методами действует Блез, но ещё больше его изумила реакция Вивьен. Она должна была бы стать удручена, напугана, подавлена. Но нет, это не про его пока-не-женушку. Вивьен вдруг встала на его защиту.