Мне не нужен муж! Что значит, вы настаиваете?! (СИ) - Обская Ольга. Страница 20

И то, с каким энтузиазмом он уверял, что всё хорошо, заставило заподозрить, что всё совсем-совсем плохо. И почему мужчины, и викинги в особенности, не любят показывать своей слабости? Почему боятся признаться, что нуждаются в помощи?

Он выглядел так, будто болен. Странно, ведь ещё днём Яна видела его бодрым и наглым. Наглость осталась, бодрость исчезла. Это симптомы какой болезни?

— Воды? — спросил Бонифас.

Моррис ответил благодарным взглядом.

Дворецкий исчез выполнять просьбу, а Яна подошла поближе к викингу и, отставив канделябр в сторону, положила ему на лоб ладонь. Лоб был сухим и горячим.

— У вас жар, — покачала она головой. — Монсир Моррис, потрудитесь рассказать, что с вами, — сказала строго.

Откуда-то взялась непонятная ответственность за этого огромного мужчину. И даже желание его полечить. Лечить Яна умела. Горячий чай, мёд, малина, а не помогло бы — в ход пошли бы горчичники. Она даже нарисовала себе эту кровожадную картину — раздетый по пояс Моррис и Яна, лепящая ему на спину земное варварское лекарственное средство. В воображении спина Морриса была рельефной и упругой, кожа смуглой и горячей. Интересно, такой ли викинг на самом деле?

— Так что с вами? — повторила Яна вопрос.

И пусть только попробует снова заявить, что всё нормально. Наверное, у неё получился очень требовательный и строгий взгляд, потому что Моррис наконец-то перестал увиливать.

— Думаю, это чёрная западная лихорадка, — ответил он, принимая стакан воды у Бонифаса, который как раз подоспел.

Видимо, редкая болезнь. Яна проштудировала много книг, но в них эта болезнь ни разу не упоминалась. Сказать по правде, звучало не очень. Но в выражении лица Морриса появилось некоторое лукавство, будто ему нравилось, что у него именно чёрная западная лихорадка.

— Не бойтесь, она не заразна. Она не передаётся от человека к человеку, — заверил он.

— А как? От летучих мышей?

Летучие мыши первыми пришли в голову, учитывая земной опыт последней пандемии. Удивительно, но Яна угадала.

— Да. Сегодня чистил и смазывал храмовые часы. А там поселились полчища летучих мышей. Видимо, от них и заразился.

— Могу ли быть вам чем-то полезен, — принимая пустой стакан, спросил Бонифас.

— Да. Был бы благодарен, если бы вы сходили в аптеку и купили айманскую травяную настойку, — Моррис достал из кармана портмоне и извлёк оттуда несколько купюр. — Буквально пара глотков — и я окончательно взбодрюсь и, с вашего позволения, откланяюсь. Не хотелось бы злоупотреблять вашим гостеприимством.

Говорил он довольно бодро, но было видно, что движения даются ему с трудом.

— Я скоро, — пообещал дворецкий и скрылся за дверью.

Вот так? Спокойно оставил Яну один на один с Моррисом? И даже на стул с "несколько не удобным" сиденьем его не посадил? Это потому, что Моррис сейчас не в форме или дар Бонифаса подсказывает ему, что викинг для Яны не опасный?

Не была бы Яна так уверена. По закону жанра именно в отсутствие Бонифаса что-то должно случиться…

Глава 19. Нейтральная ничего не значащая беседа

Обычно между первым и вторым предвестником проходит около часа — не лучшее время для Морриса. Он полагал, что в этот раз будет особенно сложно пережить эти минуты, потому что он не дома, но странно — вышло наоборот.

Вивьен держала его внимание. Боль притуплялась. Она не давала ему впасть в забытье. Как он мог при ней забыться? Она последняя, кого бы он хотел напугать.

Девчонка и так была немного встревожена. Смотрела строго и заботливо. И это разительно отличалось от того, как она вела себя с Блезом. Тому достались от неё только настороженность и каверзность. Моррис сам не знал, зачем сравнивает. Но ему нравилось, как его маленькая пока-не-жёнушка настойчиво допытывается, что с ним. Он даже нашёл какое-то удовольствие в том, что она положила ему ладонь на лоб. Её рука была прохладной и ласковой. Когда в последний раз кто-то так касался его?

Моррис не удержался, чтобы не подразнить её. Придумал на ходу загадочную болезнь — чёрную западную лихорадку. Вивьен сама подсказала ему детали: летучие мыши — вот кого они сделали ответственным за распространение заразы.

Но девчонка слишком умна, чтобы поверить его маленькой лжи. Когда дворецкий ушёл в аптеку, она продолжила расспросы. Села рядом с ним на стул и с недоверием поинтересовалась:

— Вы же сказали неправду, монсир Моррис, да? Дело не в чёрной лихорадке. Это какая-то другая болезнь, ведь так?

— Так.

— Это как-то связано с вашей страшной тайной?

Вивьен смотрела требовательно. Он вдруг отметил с удивлением, какие зелёные у неё глаза. Как у её чёрного кота, который занял наблюдательный пост на подоконнике. Моррис раньше не обращал внимания на цвет её глаз. Спросили бы его, ответил бы — грязно-серый. Наверное, потому, что им ещё не приходилось беседовать, сидя вот так — совсем рядом.

— Ваша тайна, она ведь как-то связана с дамарийцами?

Какая догадливая, его маленькая пока-не-жёнушка.

— Да.

— Вы один из них?

Моррис не сдержал улыбки.

— А вам приходилось когда-нибудь видеть дамарийцев?

— Нет.

— Вы слышали, говорят, они уродливы. Их лица так страшны, что приводят в ужас любого, кто на них взглянет. Вы приходите в ужас, когда смотрите на меня?

— Да нет, — улыбнулась она. — Вы привлекательный мужчина.

Эти простые, легко слетевшие с её губ слова почему-то взбудоражили Морриса. Как будто речь не только о внешности.

— Если вы не один из них, но всё же ваша болезнь связана с ними, то выходит, они вас заразили? — выдвинула новую версию Вивьен.

Моррису бы не хотелось делать то, что он сделал в следующее мгновение, но ему пришлось. Она, конечно, не угадала, но подобралась опасно близко. Да и весь их разговор был на грани. К тому же он ощущал приближение второго предвестника. Моррис обхватил браслет на своём запястье и привычным движением прокрутил…

Когда Бонифас ушёл в аптеку, Яне почему-то подумалось, что в его отсутствие что-нибудь случится. Но вот он уже вернулся, а ничего не произошло. Всё то время, пока дворецкий ходил за лекарством, Яна с Моррисом просто разговаривали. Беседа касалась каких-то нейтральных ничего не значащих тем. Яна даже вспомнить не могла, о чём именно они говорили. О погоде, что ли? Ей, вообще, показалось, что Бонифас сгонял в аптеку за каких-то пару минут. Тут и двумя словами перекинуться не успеешь.

— Айманская травяная настойка, — чопорно подал лекарство Бонифас.

Моррис жадно сделал несколько глотков прямо из пузырька.

— Ваша сдача, монсир, — протянул дворецкий несколько купюр, когда Моррис осушил сосуд.

— Оставьте себе, — не стал он забирать деньги.

— Монсир, но тут девяносто пять луардов. Настойка стоила всего пять.

— Оставьте, — был непреклонен Моррис. — Тем более у меня к вам будет просьба. Я правильно понял, что вы здесь работаете дворецким?

— Да, монсир, — задрал нос Бонифас.

— Я вынужден буду покинуть город на четыре дня. И буду очень признателен, если в моё отсутствие вы позаботитесь о муазиль Вивьен.

— Разумеется, — ответил Бонифас с таким видом, что, мол, заботиться о хозяйке — его прямая обязанность и святой долг вне зависимости отсутствует или присутствует в городе некий монсир.

— Вивьен — моя невеста, — пояснил викинг, — хоть сама она так не считает.

На этом оптимистичном заявлении он поднялся, попрощался и довольно твёрдо (видимо, настойка подействовала) отправился на выход.

После его ухода Бонифас принялся настаивать, что оставленные Моррисом деньги Яна должна забрать себе. Но она наотрез отказывалась — это же были его честно заработанные чаевые за услугу. И хоть спор их был достаточно бурным, но при этом радостным. Они оба были счастливы, что обеспечены на какое-то время куском хлеба и может быть даже с маслом.

В конце концов, Бонифас смирился, что деньги останутся у него, но заявил, что будет вести амбарную книгу расходов, чтобы отчитаться за каждый потраченный луард.