Огневица (СИ) - Шубникова Лариса. Страница 35

Ничего не успела Нельга: ни слова последнего молвить, ни крикнуть, ни проститься с явью. Оступилась на кривой тропке. Земля твердая из-под ног ушла, словно стряхнула с себя неудачливую, отдала Мологу сильному.

Взмахнула Нельга руками, будто птица крылами, и полетела навстречу глубоким водам и верной погибели.

— Тихомир! Тишка, чтоб тебя! Не угонюсь ведь никак, — Беляна, меньшуха Новиковская, бежала по улице, придерживая живот.

— Чего? — парень обернулся, посмотрел удивленно.

— Того! Беги на Дурную тропу! Не медли! — Беляна охнула, прижалась спиной к забору. — Цветава дурное задумала, Нельгу заманила. Я услыхала токмо, что зла ей желает. С холопкой уговаривалась тайком. Я и подхватилась! Что стоишь, телишься? Беги, говорю! И молчком, Тиша, молчком! Узнают люди, так не отмоемся. Деньгой поклонюсь тебе, токмо смолчи! Новикам дурная слава-то ни к чему! И Нельгу сбереги, ведь хорошая девка, дорога мне!

Тихомир постоял, поморгал, а потом уж очнулся и двинулся. А Беляна сползла вниз по заборцу, едва в пыль дорожную не уселась, до того испугалась. Упасть не дала рука крепкая.

— Беляна, что ты сказала-то? Никак про Нельгу? — Некрас Квит подхватил женщину, на ноги поставил. — Не молчи! Что с ней?! Говори!

— Ох! — Беляна растерялась: говорить, нет ли?

— Беляна, сей миг отвечай!! — Некрас глазами высверкивал, брови супил, кричал так, что женщина и не вынесла.

— На Дурной тропе… — выдохнула будто.

Квит бросился так, словно жизнь свою догонял! Долго смотрела меньшуха Новиковская на высокого парня, на спину крепкую и разумела кой-чего. Видно не просто так взялась Рознеговна козни-то строить Нельге. Не иначе мужика не поделили девки. Вот чего копошатся, чего дурят? Одна печаль с того и беды.

Некрас нагнал Тихомира у самой тропы. Тот забирался по крутому берегу: не скоро, не тихо, серединка наполовинку.

Квит за ним! Оттолкнул Голоду, сунулся вперед, и увидел страшное. Цветава вскочила на ноги, охнула громко и руки ко рту прижала, крик спрятала. Девка-холопка, застыла на тропе, руки развела в стороны, потерялась совсем. Но не на них смотрел Некрас, не их видел.

Как во сне глядел на тонкую девичью руку, что прощальным приветом мелькнула над крутым берегом, поманила белизной, да и скрылась с глаз.

— Нельга!! — крик сорвался страшный, зазвенел в тишине и отраде соснового бора, пошел гулять меж ровных смолянистых стволов.

Без раздумий, без опасений всяких и мыслей, разбежался Некрас и рухнул вслед за Нельгой, полетел птицей в омут.

Цветава выла тихонько, Зойка хмурилась да на хозяйку глядела. А Тихомир стоял смирно, но по всему было видно — прикидывал что-то, думку думал.

— Цветава, разочтись со мной. Свое дело я сделала, — Зойка говорила тихо, но уверенно. — Не дашь деньгу и берёсту, молчать не стану. А так уйду, только меня и видели!

Цветаву словно подкинуло: выть перестала, кулаки сжала.

— Ты спихнула! Ты! И что теперь? А?!

— Тихо. Расквохтались, куры, — Тихомир подал голос. — Разочтись. А ты, холопка, уходи из Лугани. Уходи и не вертайся.

Цветава хоть и тряслась от страха, а все же отдала девке наглой обещанное. Достала из-за пазухи золото и отступную. Зойка цапнула из рук Рознеговны добро свое и побежала проворно.

Тихомир посмотрел вслед убегающей девке, а потом и к Цветаве обернулся.

— А теперь со мной разочтись, — шагнул ближе. — Два золотых и молчать буду. Сам с Лугани утеку подалее. Не выплывут обое, останутся в Мологе, никто об них не прознает. А где там их вынесет, к берегу прибьет, то не наша с тобой печаль.

Цветава задумалась, а миг спустя кивнула.

— По темени приходи к подворью. За воротами стой, сам не суйся. Вынесу тебе. А коли уговора не сдержишь, так я на тебя все спихну! Понял?

— А на кой мне болтать? Деньга мне нужна, не слава дурная. Обманешь, так расскажу, что тут сотворилось.

Еще малое время пожгли друг друга взглядами и разошлись в разные стороны.

Глава 25

Упал Некрас камнем в Молог, да свезло — вошел словно ложка в мягкую кашу! Сомкнулись воды над головой, потянули течением, закрутили парня, что листок осенний не ветру. Не оглядеться, не вынырнуть. Сапоги отяжелели, на дно тянули, но сдюжил, справился. Руками замолотил и выскочил на воздух.

Несло по воде быстро, метало страшенно. Некрас не увидел Нельги, и от отчаяния закричал громко, что есть сил:

— Нельга!! Нельга, отзовись!!

Ответа не дождался, только шум мощных волн вокруг, да грохот. Еще малое время воевал с водой, упрямился Некрас, нырял и выскакивал, а девушки и не нашел. В ужасе холодном взмолился светлым богам, чтобы знак подали, не оставили в беде медовую. О себе и не мыслил сей миг, только о ней.

— Велес могучий, ты ж любил меня всегда, помогал, так и ее не оставь в беде, — захлебывался, бормотал, нырял.

Помянул Сварога грозного, а уж после Ладу Праматерь. И отозвалась! Не оставила заботой своей теплой. Блеснуло что-то впереди Некраса, мелькнуло лучиком малым. А вслед за этим увидел он руку белую над водой — показалась на миг и пропала в потоке бурном.

Силы собрал, руками по воде забил и поплыл. Поднырнул поглубже, и там уж увидел тонкую девичью фигурку — руки раскинуты, коса травой речной пластается, полощется. Ринулся за ней и ухватил за руку, потянул к солнышку.

Вытащил, прихватил крепенько и отпускать не собирался. Вокруг вода, берег далеко, дно глубоко. Понял Некрас, что пропадут, не выплывут. И подивился тому, что не пугается. С Нельгой в руках готов был и в навь ступить без опаски. Но натура-то живая, ярая. Думки и завились, закрутились. Жить-то всем охота…

Встряхнул Нельгу, понять — не захлебнулась ли? Она закашлялась, забилась в крепких руках, вцепилась, что есть сил и едва обоих на дно не отправила.

— Тихо ты! Отпусти, медовая! Инако потонем! — ругался, но держал крепко. — Выплывем, заобнимай хоть до смерти, а теперь греби. Греби из последних сил!

— Некрас… Ты как…Что… — водой давилась, себя не помнила, но слова его услыхала, перестала цеплять за шею и рукой по воде забила бездумно.

Метало их долго. Только начнут к берегу грести, как течение подхватывает и волочет за собой. Силы уходили скоро, а ни спасения, ни бережка, ни отмели. Вот уж стали под воду уходить часто, да Некрас жилы рвал, выталкивал Нельгу наверх, она слабой рукой за собой его тянуть пыталась. Так и неслись по Мологу, так и упирались.

Через малое время понял Квит, что конец близок. Взъярился, и тут же отчаялся. Снова взывал к богам, безмолвно, яростно. А те молчали, будто отвернулись. В последней надежде нащупал на подпояске Знич, что Радим отдал, вцепился в него, и глаза прикрыл — силы кончились.

Знич в ладонь впился больно, едва не до крови, но дело свое сделал! Вдалеке увидал Некрас сосну поваленную, она ветки свои пушистые в воде мочила, словно девка руку мыла. В том узрел купец спасение и закричал Нельге:

— Медовая, смотри. Туда глянь! Силы собери, все их отдай, но греби. Я с тобой, поняла ли? Выплывем, спасемся, но токмо ты постарайся, медовая.

Она в руке его трепыхнулась, огляделась, едва не уйдя под воду, и увидела сосну-то. Вмиг ожила, рукой свободной принялась воду отгребать, ногами плескать. Некрас и сам взбодрился, будто силы изыскал укрытые.

И ведь сдюжили, догребли. Некрас уперся, Нельгу прихватил крепко, и поймал рукой ветку. Едва не сломался, но подпихнул девушку к сосне, а та взялась одной рукой за сук, а второй крепко ухватила парня за ворот рубахи. Повисли, как два яблочка, дух перевели. Все не могли поверить, что не швыряет их более по водам, не мечет страшно и бездумно.

Передохнули и потихоньку, помаленьку стали двигаться к берегу, что манил светлым песком, высокими соснами и зеленой травой, обещая жизнь. Вскорости уж коснулись дна ногами, вышли на твердь — тяжко, трудно — и упали в мягкую траву.