Приключения архивариуса (СИ) - Дашевская Анна Викторовна "Martann". Страница 21

Глава 21

Лавиния покопалась в пространственном кармане и извлекла из него небольшой мешочек из чёрной замши. Выложила на каменную плиту свёрнутую в рулон плотную ткань, пять свечек, пучок сухой травы и пузырёк с подозрительно тёмной жидкостью. Покосилась на помощника, не пугается ли? Но Дюпон терпеливо сидел на пригорке и жевал травинку.

– Ладно, – себе под нос пробормотала она. – Раз уж ты столько продержался…

Развёрнутая и расстеленная перед мраморной плитой ткань оказалась заготовленной пентаграммой, нанесённой несмываемой краской.

– А я читал, полагается рисунок чертить кровью или заговорённым мелом! – сказал Жак.

– Есть разные школы, Дюпон. В былые времена считалось хорошим тоном делать его каждый раз заново, своей рукой, желательно ещё и кровью. А вы пробовали вычертить безупречно ровную фигуру, например, семиугольную звезду – ночью, на неровной земле, да ещё и оглядываясь постоянно?

– Оглядываться-то зачем?

– Ещё пару сотен лет назад занятия некромантией считались крайне предосудительными, и если кого на этом ловили, то в лучшем случае долго били. Поэтому для того, кому выпала стихия смерти, важнейшими качествами считались быстрые ноги и хорошая дыхалка.

Дюпон долго молчал. Так долго, что Лавиния успела прижать уголки ткани камушками, расставить свечи и насыпать размятую траву в центр.

– У вас есть две возможности, Жак, – сказала она, любуясь делом своих рук. – Вы можете отойти подальше и понаблюдать или принять участие в процессе.

Молодой человек помолчал, потом встал и подошёл ближе:

– Я, пожалуй, п-приму участие. Что нужно делать?

– Зажгите свечи…

– В любом порядке?

Лавиния порадовалась разумности вопроса.

– Нет. Начните с белой и далее по часовой стрелке. Потом кровь из пузырька по капле вылейте на травяной сбор в середине рисунка и подожгите это всё.

– А кровь чья? – спросил он, опускаясь на колени рядом с белой свечой.

– Куриная, Дюпон. А теперь – ни одного звука до конца ритуала.

Пока архивариус выполнял вспомогательную работу, госпожа Редфилд уселась на землю, скрестив ноги, так, чтобы видны были и серпик месяца, и герб Буа-Жибо. Положила руки на колени и начала вычитывать заклинание по первому кругу.

Свечи горели хорошо, ровно, но отчего-то освещали не пространство вокруг себя, а всё ту же мраморную плиту с гербом. Кучка травы, пропитанная кровью, казалось бы, должна была гореть плохо, неохотно, но она вспыхнула, будто её горючей смесью полили. Жак, закончив свою часть работы, сделал шаг назад и встал так, чтобы не заслонять от Лавинии ни лучика света.

Второй круг чтения формулы.

Третий.

Лавиния произнесла последние слова и попросила негромко:

– Жильбер Антуан Марк, одиннадцатый сеньор Буа-Жибо, мы ждём вас.

Несколько долгих мгновений ничего не происходило, и Жак с силой укусил себя изнутри за щёку, чтобы ничего не сказать. Наконец мраморная бычья голова шевельнула ноздрями, втянула ими воздух и ме-е-едленно повернулась к незваным гостям.

– Кто вы? – спросил гулкий бас.

– Лавиния, маг. Мой помощник Жак. Мы хотим задать вам несколько вопросов и клянёмся, что потревожили из-за крайней нужды.

– Ну-ну, – голос хохотнул. – Спрашивайте, возможно, я и отвечу.

– Отчего вы умерли?

– Понятия не имею. Дальше?

– Кто был у вас в гостях в ночь вашей смерти?

– Человек.

– Друг или враг?

– А это всегда можно определить?

– Если нельзя, то это точно не друг, – внезапно произнёс Жак.

Мраморный бык снова хохотнул и повёл ноздрями, будто принюхиваясь к Дюпону. Тот почувствовал, как по его позвоночнику ползёт ледяная капля.

– Хороший мальчик, – сказал призрак. – Разумеется, враг. Увы, я не знаю его имени. То, которым он представился, слезло с него, словно шелуха с лука. Но он не слишком молод для человека без магии, приехал со стороны океана и носит на правом мизинце кольцо с бриллиантом и чёрным агатом.

– Что он искал в вашем доме? – продолжила вопросы Лавиния.

– Мои исследования, что ж ещё.

– Об амулетах и артефактах?

– Нет, конечно! – в голосе призрака послышалось раздражение. – Эти игрушки интересны только мне и нескольким специалистам. Все записи о них в моей лаборатории. Нет-нет, он искал информацию о моих находках, касающихся законности наследования в трёх высоких семействах Галлии!

– И нашёл?

– Нет.

– Мы найдём? Где?

– В библиотеке, в потайной комнате…

Тут голос исказился, дрогнул, и Жак с тревогой увидел, что огонёк в центре пентаграммы почти погас. Он дёрнулся, не зная ещё, что можно сделать, но госпожа Редфилд яростно мотнула головой, и молодой человек замер на полушаге.

– Есть ли у вас прямые наследники? – выкрикнула она.

– Нет, – прошептал призрак.

Глаза мраморного быка повернулись в последний раз, и снова всё стало здешним – звёздное небо, неумолчный шум реки, гаснущие одна за другой свечи и резкий запах дыма догоревшей травы.

Ощущение вечности разрушила, конечно же, Лавиния. Она встала, отряхнула штаны на коленях и сзади, и принялась собирать предметы ритуала.

Достала из кармана лист бумаги, свернула в кулёк и аккуратно сложила туда огарки свечей и пепел. Осмотрела вокруг траву и землю, подобрала пару уроненных кусочков воска, положила туда же. Кулёк смяла и убрала опять в карман. Тщательно свернула ткань с пентаграммой…

– Что глядите, Дюпон? – усмехнулась она. – Осмотрите площадку, может, я что-то пропустила. И спать, спать! Завтра у нас с вами очень насыщенный день.

– Чем, госпожа коммандер?

– Нотариус, птица, потайная комната в библиотеке, ваша странная тетрадка… Мало?

– Более чем достаточно, госпожа коммандер, – ответил Жак со счастливым вздохом.

Глава 22

Мэтр Андре Калиссак, королевский нотариус¹¹, держал контору в самом центре города, на улице Волье. Если высунуться из окна и хорошенько вытянуть шею, то слева можно было разглядеть зелень аптекарского сада и древние стены замка.

Разумеется, по правилам на приём к такой важной персоне следовало приходить по записи. Желательно за месяц быть внесённым в список, и потом каждый четверг подтверждая своё намерение попасть в кабинет мэтра. Немного познакомившись с госпожой Редфилд, я не ждал, что у нас будет запись, назначенное время или хоть какие-то попытки соблюдать очередь.

Их и не было.

Что удивительно, не было и очереди – в приёмной брюнетка самого строгого вида что-то печатала на компьютере, но никаких посетителей не наблюдалось.

Госпожа Редфилд целеустремлённо двинулась к обшитым вишнёвой кожей дверям. Брюнетка кинулась ей наперерез, но отчего-то отшатнулась, слегка побледнела и, так и не произнеся ни звука, села на своё место.

Может, она немая?

Королевский нотариус оказался невысоким и толстеньким, этаким колобком с живыми глазами и пляшущей на губах усмешкой. На несанкционированный вход – влом! – в его кабинет он сперва было вскинулся, но тут же и сел в своё кресло, усмехаясь.

– Чему же я обязан счастьем видеть вас, господа? – спросил нотариус.

Голос у него был просто сказочный, наверняка в недалёких предках отметились сирены. Ну, вот и на что иметь широкие плечи или льняные кудри, когда низенький толстячок переговорит тебя, просто пересказывая прогноз погоды?

Нет в жизни справедливости…

– И вам доброго дня, мэтр Калиссак, – ответила госпожа Редфилд, усаживаясь на жёсткий стул.

Поглядев на острие пружины, выглядывавшее из сиденья клиентского кресла, я её понял, и садиться не рискнул. Встал за спиной, словно оруженосец.

Мэтр покосился на визитную карточку, возникшую перед ним на столе, кивнул и сказал:

– А я вас уже заждался. Впрочем, у такой важной особы наверняка много дел?

Понятно было, что такие словесные кружева он может плести часами, поэтому моя начальница улыбнулась и вежливо попросила: