Мрачные ноты (ЛП) - Годвин Пэм. Страница 45

Мне нравится сладость корицы на его языке. Его уникальность — просто одна из тысячи тех вещей, которые отделяют его от всех остальных. Когда я нахожусь рядом с ним, внутренняя боль исчезает сама собой. Или, может быть, она исчезает на самом деле. Я не чувствую ее и не чувствую страха, который она вызывает. Почему? Потому что он защищает? Потому что болезненно нежен, даже когда наказывает меня?

Этот мужчина — настоящая кладезь открытий, и я надеюсь, что он даст мне время и разрешение узнать о нем все.

Тело соскальзывает с моих бедер и ложится рядом лицом ко мне. Рука в моих волосах сжимается сильнее, когда губы остаются в моем плену. Каждый укус и движение его языка вызывают электрическую дрожь по всему телу.

Свободной ладонью скользит вниз по горлу, прокладывает дорожку между груди, по животу и ныряет между ног. Я задыхаюсь у его рта, мои пальцы сжимают его плечо.

Расположение большого пальца ошеломляет, и клитор пульсирует от дьявольского давления его пальца. Он погружает в меня сначала один, затем два, и я извиваюсь под его рукой. Кожа горит и обнажается под пристальным мужским взглядом.

Должно быть, я выгляжу нелепо с юбкой, обтянутой вокруг талии, и слишком маленьким лифчиком, свисающим с груди. Но ему, похоже, все равно.

Он украдкой поглядывает на мою большую обнаженную грудь, даже когда его рот вкушает мои губы. Я презираю ее, но мне нравится, как он смотрит, как будто ценит то, что видит, будто никогда не хотел другую женщину так, как хочет меня. Мое тело доставляет ему удовольствие. Я нравлюсь ему.

Его тело дрожит от прикосновений. Понятия не имею, когда он успел снять ботинки, но чувствую, как ноги в носках задевают мои пальцы. Рубашка и брюки, которые все еще на нем, не уменьшают исходящий от него жар. Эта напряженность душит меня, и от его шумных звуков вибрирует кожа. Он словно голодный мужчина, издающий рык, нуждающийся во мне, и я хочу накормить его.

Мужская рука сжимает волосы, примыкая губами к моим губам, пока наши языки сплетаются, — горячие и влажные, ненасытные и неосторожные. Его эрекция нарочно задевает мое бедро сводящими с ума движениями, и жар обдает кожу, превращая мои соски в болезненные окончания.

Он отрывает рот, чтобы поглотить мою грудь горячим языком. Посасывая и облизывая, втягивает бутон глубже, когда пальцы продолжают свою злую атаку.

Я сейчас взорвусь. Я чувствую, как все кипит в самой сердцевине, поднимаясь быстрее, лишая меня воздуха. Поцелуй, запах, ощущение его силы, что окружает меня, заставляет дрожать мышцы от всепоглощающего удовольствия.

Дрожь пробегает по его руке, пальцы двигаются быстрее, а бедра сильнее.

— Давай, Айвори, — пыхтит он, — кончи мне на руку.

Мой рот расслабляется, подбородок поднимается вверх, когда я почти достигаю того, о чем он просит. Падаю в его тлеющий взгляд и чувствую растущее давление, прямо там, как назревающий шторм внутри, который усиливается и собирается внутри меня. Но я не знаю, как это сделать.

— Я... я пытаюсь. Я не знаю…

— Выброси все из головы, — он продолжает вращать большим пальцем и проводит языком по моим податливым губам. — Отпусти все.

Я потрясающе справилась со всеми своими признаниями. Это должно было достаточно расслабить меня. Кажется, я без сил, но нервничаю из-за того, что происходит в данный момент, и от того, что все это значит.

Настойчивость мужского возбуждения заставляет Эмерика трястись всем телом. Он дико трется о мое бедро, доводя до безумия. С каждым прикосновением большого пальца и силой его руки, мое освобождение парит на выступе решимости, но колеблется от неуверенности.

— Перестань думать, черт возьми, и просто почувствуй меня. — Он прижимает свой член к моей ноге, и у него перехватывает дыхание. — Почувствуй, как я хочу тебя. Как сильно хочу, чтобы ты была со мной. Без тебя я не кончу.

Внутри меня рушится невидимая стена. Поток дрожащего, подавляющего жара изливается из позвоночника, взрывается через мое чрево и разрушает каждый нейрон в теле. От этого потрясения у меня перехватывает дыхание, спина сгибается под напором стольких новых и неистовых ощущений.

— Боже, да-а. Такая красивая, — хрипит он. — И такая чертовски моя. — Пальцы, бедра и хриплые стоны работают в тандеме, погружая в покалывающее блаженство и разрывая его голос. — Бл*дь, я собираюсь...

Эмерик кончает с придушенным криком. Его тело дергается, когда наполовину перекатывается на меня и захватывает рот в бездыханном поцелуе. Придавливая своим весом, рука скользит между моих ног, грудь тяжело вздымается, прижимаясь к моей. Но его движения медленны, нежны, когда он обхватывает подбородок и целует, унося за собой в томный, сказочный космос.

Я умерла где-то между нашим обоюдным освобождением. И теперь я знаю, каково это — быть живой.

Кажется, не могу пошевелить мускулами своего лица, чтобы поцеловать его в ответ. Моя кожа горячая и скользкая от пота, но кого это волнует? Каждый дюйм моего тела чувствует великолепное оцепенение. Оно вялое и счастливое.

Эмерик удерживает мой взгляд. Глаза широко раскрыты, гипнотизируют, когда он задыхается от рваного вздоха возле моих губ.

— Теперь я знаю, почему ты для меня под запретом.

Глава 27

ЭМЕРИК

Смело касаясь, я приподнимаю превосходно ослабленные руки Айвори, ладонями обхватываю ее изгибы, чтобы стянуть рубашку с рук.

— Ты все еще со мной, сонная девочка?

Карие глаза с опущенными веками медленно поднимаются, прежде чем встретиться со мной взглядом.

— М-м-м.

Улыбка наполняет мои легкие, рождая дыхание. У меня нет предела тому, что я собираюсь делать, только бы каждый вечер видеть подобное выражение на ее лице. Но каковы же пределы Айвори? Чем она готова рискнуть? Образованием? Своим будущим?

Если ее поймают в моем доме, то именно я окажусь в опасной ситуации. Я взрослый человек, у которого имеется преимущество над студенткой и жертвой. Пока я буду представать перед судом, Айвори будет в безопасности от всех обвинений.

Когда соберусь с мыслями, то придумаю какой-нибудь план. Но прямо сейчас ее безопасность перевешивает все последствия, которые мне под силу вынести.

Я снимаю с нее остальную одежду. Когда бросаю последний предмет на пол, передо мной открывается такой чертовски дразнящий вид, о котором я и мечтать не мог.

Распростертая на моей кровати, ее обнаженная фигура в виде песочных часов манит каждую часть моего тела. От ее влажного рта и расслабленности мышц до полной груди и раскрасневшегося клитора, она притягивает меня и держит в безумном очаровании.

Айвори не произнесла ни слова с тех пор, как кончила мне на пальцы. Похоже, она в шоке. Или парит в блаженстве. Определенно она находится в благоговейном страхе, учитывая ее расширенные глаза, когда скользит рукой между ног, прикасаясь к набухшей плоти своей киски.

Боже всемогущий, она окутанная грехом невинность.

И это пугает меня больше всего. Мало того, что я переступил черту, будучи ее учителем, между нами существует десятилетняя разница в возрасте. Добавьте к этому ее жестокое прошлое и мои безжалостные доминирующие в сексе пристрастия — мы ступаем по минному полю. Если я буду двигаться слишком быстро или сделаю неверный шаг, последствия могут оказаться разрушительными.

Я касаюсь рукой ее пальцев, расчесывая на лобке темные завитки.

— Только не сбривай.

Она смотрит на наши руки, затем взгляд возвращается к моему лицу.

— Почему нет?

— Я не хочу чувствовать себя так, как будто... притрагиваюсь к маленькой девочке. — Ты еще молода, Айвори. Мне не нужны напоминания.

— Я была со многими парнями старше тебя. — Ее щеки пылают, и она отдергивает руку. — Мне не следовало этого говорить.

Просьба прекратить упоминание других мужчин обжигает мое горло, но я сдерживаюсь.