Мрачные ноты (ЛП) - Годвин Пэм. Страница 53

В классе Айвори ведет себя так, как подобает обычной студентке. Она старается надолго не встречаться со мной взглядом. Не флиртует и не демонстрирует заинтересованности. Но все же сексуальное напряжение вибрирует между нами подобно электрическим полям. Если бы кто-то знал, на чем акцентировать внимание, он бы уловил это. Исходя из того, как я защищал Айвори, Прескотту следовало бы догадаться, но он не решался взглянуть ни на меня, ни на нее. На данный момент все, что я могу сделать, это не спускать с него глаз.

После занятий с Айвори, мы возвращаемся к ней домой. Небо без звезд и отсутствие уличного освещения превращают ее район в единое темное пятно.

Припарковывая свой GTO там же, где и утром, я отмечаю отсутствия света в ее окнах.

— Дома никого?

— Вероятно, да. — Она открывает дверцу машины. — Я сделаю все быстро.

Глушу мотор и присоединяюсь к ней на улице.

Она мотает головой и кивает в сторону автомобиля.

— Останься здесь. Кто-нибудь может вернуться.

Я иду на риск, но не могу позволить ей отправиться в одиночку в темный дом в столь поздний час. И вряд ли она сможет самостоятельно вынести оттуда кота со всеми его пожитками. На случай, если вдруг объявится ее брат, мне стоит подготовить ее, что наше повторное знакомство может стать не из приятных.

Мы следуем к крыльцу, и я беру ее за руку.

— Мне довелось познакомиться с Шейном некоторое время назад.

— Что? — Она останавливается на подъездной дорожке и смотрит на меня вытаращенными глазами. — И когда же?

Я крепче сжимаю ее пальцы и тащу за собой вверх по ступенькам.

— Он не в курсе, кто я такой, а также по досадной случайности не знает, за что я сломал ему нос.

С ее губ срывается вздох, шаги замедляются, но я не останавливаюсь.

— Так это был ты? — Она хмурится, отпирая дверь. — Из-за какого-то шрама на губе?

— Никто не смеет причинять вред моей девочке.

— Мне нравится, когда ты так говоришь, — шепчет она.

Нежными движениями она поправляет мой галстук, и ее пальцы скользят по рубашке, прежде чем она отворачивается.

Как только она распахивает дверь, затхлый запах сигаретного дыма бьет мне в нос.

Через секунду откуда-то из темноты выбегает рыжий кот и останавливается возле ее ног, мурлыча, подобно мотору, и потираясь о лодыжки.

Айвори подхватывает его на руки и утыкается носом в его затылок, словно он — самое дорогое существо в мире для нее.

Я убираю руки в карманы, стараясь сдержать свои приступ ревности к чертовому коту.

— Ты планируешь впустить меня?

— Немного терпения. — Она щелкает выключателем на стене, и крохотная комната наполняется светом. Затем Айвори протягивает мне кота, побуждая взять его. — Мне просто нужно собрать все его принадлежности.

Пока она бежит через несколько дверных проемов к задней части дома, комок меха осыпает на мою замшевую куртку тысячи мелких оранжевых волосков.

Я бросаю на него взгляд сверху вниз, заходя внутрь.

— Ты планируешь мочиться на мои ковры?

Кот лишь лениво моргает своими круглыми желтыми глазами. Затем он утыкается своей волосатой щекой мне в грудь, зарываясь в нее.

У меня никогда не было опыта с домашними животными, но он кажется вполне дружелюбным. Если бы только не линька...

— Мы можем побрить этого приятеля? — Бросаю я в сторону задней части дома.

Скрип ее шагов затихает.

— Мне казалось, тебе не нравятся бритые киски.

Мое лицо расплывается в улыбке. Пять баллов, девочка моя.

Я следую с Шубертом на руках через прихожую в гостиную. Здесь довольно чисто, но только потому, что ни черта нет, кроме картонной коробки с одеждой в углу, небольшого столика и дивана с провисшими подушками. Продолжая движение к задней части дома, прохожу мимо спальни, а затем еще одной, настолько маленькой, что она вмещает в себя лишь матрас на полу, груду белья и пепельницы.

Ни одна из спален не подходит для девушки, которую я знаю. Айвори довольно аккуратна, ее немногочисленные вещи содержатся в порядке, и она не курит. От осознания происходящего у меня щемит грудь, и я ускоряю шаг.

Добравшись до последней комнаты, кухни, я вижу, как она возится с мусорным ведром у задней двери.

— Где ты спишь?

Она захватывает несколько банок кошачьего корма с захламленного стола и проскальзывает мимо меня по направлению к ближайшей спальне.

— Это комната моей мамы.

Я спешу за ней, поглаживая кота и цепляя на себя еще больше его шерсти. Мое сердцебиение учащается, когда я проникаюсь атмосферой нищеты, в которой она жила. Когда мы достигаем второй спальни, я уже знаю, что Айвори собирается сказать, и попросту не хочу этого слышать.

— Комната Шейна. — Она окидывает взглядом кучу одежды. — Раньше она была моей, но после смерти отца Шейн вернулся и...

Она продолжает передвигаться по дому, следуя в гостиную. Внутри меня все сжимается, когда я вновь смотрю на просиженный диван.

— Вот здесь я и сплю. — Айвори выжидающе смотрит на меня. — Готов идти?

Я проглатываю ком в горле, давая себе клятву, что она больше никогда не будет спать на подобной рухляди.

— И это все, что ты заберешь отсюда? — Я киваю в сторону мусорного мешка и банки с кормом в ее руках.

Она устремляет взгляд на кота, довольно устроившегося у меня на груди, и тепло улыбается.

— Он — это все, что у меня осталось.

Чем дальше мы отъезжаем от ее района, тем спокойнее я себя чувствую. Мне никогда не доводилось ощущать себя более правым в своем решении, чем сейчас. Теперь, когда кот свернулся в клубок и мурлыкает на заднем сидении, осталась только одна причина, способная вернуть ее в Треме.

Я делаю незапланированную остановку, припарковываясь у тротуара возле магазина с решеченными окнами.

Айвори разворачивается на сидении и смотрит мне прямо в глаза.

— Зачем мы приехали сюда?

— Старик не видел тебя уже пару дней. Ступай к нему, оставь ему свой номер телефона и пообещай, что с тобой все будет в порядке.

То как она выскакивает из машины и бросается внутрь, вызывает у меня искреннюю улыбку.

Час спустя, сидя за моим обеденном столом за тарелкой с кесадильей, Айвори вручает мне список своих расходов. Как я и просил, она включает туда предметы, которые ей необходимы, такие как различные школьные принадлежности, дезодорант, тампоны и прочее. Я с трудом сдерживаю улыбку, когда замечаю в списке противозачаточные таблетки. Она пытается давать мне указания, как именно я должен поступить с этим списком, но я, вынуждая ее замолчать, припадаю губами к ее губам и погружаю пальцы в ее влагалище. Ее спина выгибается, а наши пустые тарелки дребезжат. Спустя пару оргазмов, Айвори на заплетающихся ногах бредет в гостиную, чтобы заняться выполнением домашнего задания, напрочь забыв о пререканиях.

Мои сбитые костяшки все еще слишком болят, чтобы играть на пианино, поэтому отправляюсь на беговую дорожку, а затем принимаю душ, где дрочу на воспоминания о том, как беззащитная Айвори извивалась под моей рукой, запрокинув голову и раздвинув ноги. Она была открыта для всех постыдных, развратных вещей, которые я мечтал провернуть с каждой дырочкой в ее теле. Боже, если бы она только знала, какие у меня планы на нее!

Прежде чем выйти из ванной, решаю разрядиться еще раз, так как, черт возьми, мне предстоит провести целую ночь с ней в одной постели.

Я убеждаю себя, что она еще не готова к тому извращенному и дикому подходу в сексе, который я практикую, но в глубине сознания у меня все же установлены сроки окончания моего самоконтроля. Оно истечет после визита к врачу в эту субботу. Всего через четыре дня. У меня есть серьезная потребность в том, чтобы нам с Айвори ничего не мешало, в том числе презервативы. Как только у меня на руках окажутся результаты ее анализов, подтверждающие, что я могу это позволить, никаких преград не останется.