Curriculum vitae (СИ) - Васильев Сергей. Страница 57

Ночью 4 сентября 1999 года в дагестанском городе Буйнакске рядом с пятиэтажным жилым домом № 3 на улице Леваневского, где проживали семьи военнослужащих, был подорван грузовик ГАЗ-52. Две с половиной тонны взрывчатого вещества из алюминиевого порошка и аммиачной селитры не оставили ни единого шанса спящим людям. Погибло 64 человека, из них 23 ребенка.

Через пять дней, в ночь на 9 сентября 1999 года, в Москве на ул. Гурьянова в результате мощного взрыва были полностью уничтожены два подъезда девятиэтажного жилого дома № 19.

13 сентября в Москве взорван ещё один многоэтажный жилой дом на Каширском шоссе. В теракте погибли 124 жильца дома, в том числе 13 детей.

16 сентября в городе Волгодонске Ростовской области был взорван начиненный взрывчаткой грузовик "ГАЗ-53", припаркованный около девятиэтажного дома номер 35 на Октябрьском шоссе. Из завалов было извлечено 18 погибших, 1 человек умер в больнице.

А в горах Дагестана разворачивалась битва между российскими войсками, обескровленными предыдущими реформами, и “сборной мира” по диверсиям и террору. В последний год ХХ века хорошо обученная, экипированная и мотивированная иностранная наёмная армия вторглась на территорию России.

Огромная страна, раскинувшаяся на одной седьмой части суши, со страшным скрипом собрала боеспособную армейскую группу в 35 тысяч человек. Были привлечены элитные части – спецназы всех силовых ведомств, даже тюремный, отдельные бригады ВДВ, в том числе приписанные к Главному разведуправлению Минообороны РФ. Некомплект был повсеместный. Взводы по 15 человек, а роты по пятьдесят. Не хватало техники. В бой пошло то, что завелось. Не доставало выучки. Но итог этих боёв выглядел иначе, чем в первую Чеченскую войну. Даже исключительно благожелательные западные журналисты описывали происходящее броскими фразами в духе «разбитая повстанческая армия бежит под русскими ударами». Это было самым большим подарком всей стране в последние дни уходящего века.

Уровень зверства “повстанцев” заметно вырос, но привёл к совершенно противоположному результату. Армия окрысилась. Нормой стало носить с собой “прощальную” гранату – живым сдаваться в плен никто не собирался. Полной неожиданностью для террористов и их западных покровителей оказалась поддержка армии РФ жителями Дагестана. Чеченцев воспринимали, как иноземных захватчиков, а дагестанских ваххабитов – как предателей. Сформированное на лету местное ополчение звезд с неба не хватало. Все-таки это были обычные селяне, получившие прямо на месте автоматы или карабины СКС без всякой подготовки. Но несли они караульную службу с энтузиазмом, вылавливая лазутчиков и диверсантов на своей территории. В Казбековский район ваххабиты так и не проникли, встретившись с отрядом бывшего учителя математики. Село Верхнее Годобери отстояла горстка местных жителей во главе с местным ветераном Афганистана – ополченцы сумели продержаться до подхода русских войск с артиллерией. Короче говоря, надежды Запада на массовое восстание на Кавказе не сбылись. И самое удивительное – Россия впервые с 1991 года посмела ослушаться и проигнорировать жесткую риторику и ультиматумы англосаксов. [31]

В канун нового двухтысячного года подарок гражданам России преподнес президент Ельцин, заявив о своей отставке и назначении временно исполняющим обязанности главы государства Владимира Путина. [32] Но Григорий эту информацию пропустил мимо ушей. Его в это время полностью захватила другая подарочная новогодняя новость – Душенка пошла на поправку настолько активно и основательно, что на Рождество объявила мужу, чтобы не расслаблялся – их маленькую семью в скором времени ждало пополнение.

Для майора Ежова командировка на Кавказ закончилась в столице Чеченской республики. 26 декабря в Грозный пошли первые подразделения, в основном из 21-й Софринской бригады МВД полковника Фоменко и с ходу влетели в “котёл”. Позиции боевиков обнаружили только после того, как авангарды были отсечены огнём в городской застройке. Окруженные, они трое суток вели непрерывный бой с активным и упорным противником. Итог не радовал. Кавалерийский наскок стоил бригаде более 30 человек убитыми и пропавшими без вести.

Офицеры ГРУ, потратившие термоядерное количество времени и сил на сбор достоверной информации об обороне Грозного для минимизации потерь при штурме города, вполне естественно заинтересовались, почему софринцы сунулись в огневой мешок. Ежов прибыл на КП бригады сильно заведенным, увидел рабочую карту командира и сразу всё понял. Синий цвет, обозначающий противника, отсутствовал напрочь. Было всё, что положено: исходные позиции, ближайшая задача бригады, время выхода на заданные рубежи. Не было огневых точек, опорных пунктов, мест сосредоточения боевиков! Чья-то заботливая рука аккуратно и дотошно вымарала все плоды его трехмесячной работы.

– Где, когда и у кого получали карты, – спросил он начальника штаба бригады, с трудом разжимая губы, сведенные судорогой от бешенства.

Услышав фамилию и должность, резко развернулся к заместителю:

– Всё слышал? Пулей в контрразведку! – и тут же, оборачиваясь к связисту, – “закрытый” канал на Москву! Быстро!..

Через два дня, отчаянно матерясь, Ежов садился в вертолет, сдав дела и возвращаясь на постоянное место дислокации, а в ушах его шелестели искаженные ЗАС-аппаратурой слова непосредственного начальника:

– Майор! Ты всё правильно сделал и никто в твоей квалификации не сомневается. Просто не можем мы пока трогать этих людей! Совсем! Не можем настолько, что тебя самого прятать придется куда подальше. Кстати, в качестве утешительного приза предлагаю самому выбрать – куда.

– Человек, любящий своих ближних, человек, ненавидящий войну, должен добить врага, чтобы вслед за одной войной не началась другая, – чувствуя, что теряет голос, просипел Ежов.

– Ну, это уже попахивает каким-то экстремизмом, – возмутилась телефонная трубка, – поаккуратнее с выражениями.

– Это сказал генералиссимус Александр Суворов, – уточнил Лешка и повесил трубку.

– Вольно, разойдись! – устало скомандовал Распутин неуклюжим падаванам. До курсантов им еще расти и расти. Уже третью неделю он по настоятельной просьбе Дальберга преподавал начальную военную подготовку в школе для мальчиков, не внесённой ни в один официальный реестр и не имеющей никаких внешних признаков учебного заведения. Общественная нагрузка “весила” два его легионерских оклада и позволяла не только оптимистично смотреть в семейное будущее в ожидании скорого пополнения и предоставляла о воспитании аристократами своего подрастающего поколения массу непривычной информации, идущей вразрез с бытующими в обществе стереотипами.

Первое, что бросалось в глаза, – по-спартански скромная обстановка классов и комнат общежития, больше похожего на казарму или провинциальную больницу, чем на обитель отпрысков зажиточных и влиятельных “хозяев жизни”. Кровать армейского образца, стул, стол, тумбочка. Никакой мишуры, никаких украшений.

Второе – полное отсутствие электроники. Компьютеры, плейеры, приставки, то, что давно и привычно скрашивало досуг постсоветских детей, здесь под прямым недвусмысленным запретом. По рассказам учеников, дома это правило тоже соблюдалось.

Третье – чистописание. Ученики занимались эпистолярным жанром много и часто. Аккуратно фиксировали в дневниках мельчайшие события, свои переживания, сочиняли эссе на заданные темы, просто переписывали разнообразные тексты – от технических инструкций до поэтических конструкций. Писали перьевой ручкой, такими же чернилами, какими пользовались их бабушки и дедушки.

Четвертое – строгая, в полном смысле слова, палочная дисциплина. Никому и в голову не приходило жалеть графов, герцогов, баронов. Получить указкой по пальцам или линейкой по голове во время урока математики было делом естественным, обычным и никаких возражений у именитых учеников не вызывало.