И опять Пожарский 7 (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович. Страница 28

Просто предположим, что первый раз Крым ордынцы штурмовали в 878 году. Между прочим, пересчёт русского календаря «от сотворения мира» тоже простым вычитанием не сосчитать. Новый год был не первого января. А значит просто прибавить 5508 не факт, что правильный год получишь. А новый год вообще был блуждающий. Сначала первого марта, потом первого сентября. Произошло это «блуждание» в XV веке, но в каком году неизвестно. А потому, переводить даты на «От сотворения мира», лучше поручить историкам. Если точный год важен.

До Сиваша добрались на четвёртый день. С каждым пройденным километром скорость снижалась, а усталость и раздражение на татар накапливались. Но ведь доплыли «посуху». Наверное, не всё врут про Олега.

Глава 13

Событие тридцать седьмое

Лейтенант Гаспар Граубе глянул на дорогу в оптический прицел своей снайперки. Там посреди грязи, которую местные германцы гордо называют Weg или Route, ну даже Strecke (дорожка) стоял с копьём наперевес немец в зелёном кавалеристском мундире. К копью была за рукава привязана дорогая шёлковая белая рубаха. Не пожадничали. Кучу денег стоит. Конь, что был привязан к кусту в пяти шагах, был не хуже рубашки. Парламентёр значит. Весело.

Отправляя Тилли с испанцем письмо, лейтенант ни на какие деньги, естественно, не рассчитывал. Просто хотел старому фельдмаршалу напоследок придать ускорение. Пинок. А тут ответ. Что ж, можно предположить только два возможных ответа фон Тилли. Первый, он сошёл с ума и решил отдать казну. Что он, с ума, что ли сошёл. Ну, да об этом уже говорил. Да, у него, узнай хоть один человек в войске, там такое начнётся, что всё сразу кончится. Для фельдмаршала. Воевать без денег солдаты на этой войне привыкли. Ну, нет и нет. Будут. Но вот если они есть и их нужно подарить чёрте кому. Нет. Отбросим этот вариант. Сказки не наше ремесло.

Остаётся ещё один вариант. Засада. Тоже возможны разные варианты. Самый сложный, этот зелёный рассказывает, что граф Тилли оставил казну в двух лигах дальше по дороге в таверне «Одноногий петух» или «Одноухий заяц». Мы туда суёмся, и из всех щелей лезут рейтары с пистолями заряженными. Идея бредовая, но пока со счетов сбрасывать не стоит. Додумался же вон до парламентёра «сумрачный гений».

Скорее же всего, засада вон в тех кустах в двадцати метрах от офицера. Хотя, может и вон тех, что справа, если там взвод мушкетёров посадить, то несколько человек могут и попасть.

- Линке, — подозвал Гаспар самого молоденького в его отряде, — Вон видишь высокое дерево, да, это. Аккуратно пробираешься к нему, смотри на засаду не нарвись. Чтобы ни одна веточка не шелохнулась. Дойдёшь до него и поворачивай в нашу сторону. Я думаю, что вон в тех кустах спрятались стрелки. Ты им как раз в спину выйдешь. Заметил и тихонько, ни куда не спеша возвращайся. Главное, чтобы они тебя не заметили. Ясно. Ещё раз, не спеши. Всё, давай, — паренёк растворился в кустах сбрасывающей серёжки вербы.

- Питер, слышал, что я молодому говорил, — помощник Граубе, сержант Мольтке кивнул.

- За ни пройтись, подстраховать.

- Нет. Справится. Смотри вон ещё удачные кустики. Там целый взвод спрятать можно. Обогни их и тоже зайти с тыла. Ну, и тоже аккуратно.

- Так, может обойти их просто?

- Нет, нужно сыграть по правилам графа Тилли. Не понял, ещё баран упёртый, с кем связался. Объяснить надо.

- Ладно. Пошёл.

Дождь с утра как затянул свою нудятину, так и не прекращался. Тяжко зелёному с копьём на дороге. Ничего, солдат стоит, а служба идёт. Не мало ведь наобещал граф этому сопляку. Пусть отрабатывает.

Вести от разведчиков пришли одновременно и обе ожидаемые. Справа от дороги около двух елей сидят мушкетёры. Человек десять. Чтобы не намочить оружие, оно у них укрыто парой попон. Кони стоят ещё дальше, с ними один человек. Слева отряд именно в тех кустах, на которые Граубе и наметил Мольтке. Не меньше двух десятков. Эти с пистолями и пиками. Лошади в четверти версты в ельнике. С ними три пикинера. Крестьяне вчерашние. Не соперники.

- Подумаем, давай, камрады. Лошади нужны. Значит, вы трое идёте и вырезаете этих охранников. Питер, ты старший. Людей раздеть и там оставить. Лошадей гоните вон к тому большому дереву, что у нас за спиной. Привяжите и назад. Все бойцы понадобятся. Линке, ты с Клаусом к своим подопечным. Лошадей туда же. И чтобы не звука. В ножи брать. Всё как при снятии часового. Ферштейн. Пошли.

Минут сорок возились. Один раз Граубе слышал конский всхрап, но мало ли чего лошади на ум взбредёт. Сидящие в засаде, не прореагировали. Но вот все снова собрались.

- Так. Нас двадцать шесть человек. Сейчас, кроме Мольтке, все вдвигаемся к правой засаде. Так же, идём до дерева, а потом возвращаемся и заходим со спины. Будем бить арбалетами. Если их десяток, то на каждого как минимум пара болтов. Желательно без шума. Открываем огонь, когда Мольтке выйдет на дорогу и начнёт орать, что есть мочи.

- А чего орать-то? — здоровяк запустил ладонь в непослушные кудри, поскрёб затылок.

- Кричи, что лейтенант хочет оговорить. Не стреляйте. Несколько раз кричи и погромче. Если вдруг с первого раза всех не убьём, то чтобы не услышали, на той стороне дороги криков.

- Понял. А по мне не пальнут?

- Из пистоля с такого расстояния. Ну, пальнут. Даже пуля не долетит.

- И то верно.

- Всё пошли.

Тетивы на арбалеты надели как раз у большой ели. До этого в кожаном мешочке на груди лежал. Дождь ведь. Подкрались к мокрым засадникам. Там как раз какое-то шевеление началось. Видно хотели караул у лошадей поменять. Десять выстрелов и сразу ещё десять. Осталось трое живых. В них последние пять болтов и в ножи всех. Управились. Двое вскрикнули, но Мольтке так орал, что не могли с той стороны дороги услышать. Далеко. Даже офицерик зелёный не обернулся.

Сейчас раздевать ни кого не стали. Будет ещё время. Нужно как можно быстрее добраться до второй засады, а то у Питера все матерные слова кончатся. Ну, как быстро, не бежали же, ломая кусты. Больше двадцати минут ушло на передислокацию. На дороге в это время перетягивали канат. Мольтке звал капитана за собой, мол, там расположился Густав Граубе и ждёт посланника с бутылочкой рейнского. Посланник представился. Август Шаумбург-Липпский. Князёк, поди, какой-то, судя по двойной фамилии. Этот звал господина лейтенанта сюда. У него есть важное послание от самого фельдмаршала графа фон Тилли. Так и стояли, перепирались. Уже чуть не полчаса. Никто не хотел сделать шаг навстречу.

Добрались, до куста, что в двадцати метрах за спиной у ловцов.

- Ребята. Стреляем десятками. А пятеро всегда со взведёнными арбалетами, на случай, если они в рукопашную ломанутся. Ясно. Klar, Sie Schweinepack. — заулыбались, понравилось, что лейтенант их свиными какашками назвал, значит, не сомневается в победе.

Кто этих горе воинов учил воевать, при первом же залпе побежали наутёк. От стрелы арбалетной далеко не убежишь. И минуты не прошло, и нет уже засады. Ну, теперь господин капитан АвгустШаумбург-Липпский.

Событие тридцать восьмое

Епифан Соловый от судьбы не ушёл. Догнала. Они второй день шли на юг вдоль левого берега Тобола, когда примчался Андрейка Воейнов с концевого дозора.

- Беда сотник, по правому берегу нас целое войско догоняет. Несколько сотен, а то и вся тысча. Все одвуконь. Явно ойраты эти.

- Да, что б, их чего мирно не живётся. Успеем в степь уйти? — Епифан оглядел растянувшийся отряд.

- Поспешать надо.

Поспешили. Строго на запад взяли. Отошли от реки на пару тройку вёрст. Пока трава в пояс ещё не поднялась, не сложное дело-то. Сделали остановку. Епифан сам пёхом пошёл назад. Посмотреть в подзорную трубу, кого там черти принесли. Подошёл к кустам ракитника и осторожно спустился к воде.

И, правда, войско. Ойраты, джунгары, татары, монголы, калмыки, торгуты. Кого только степь не посылает русичам для испытаний. Вот эти теперь. Ещё далеко, но ведь один чёрт, прости господи, придётся пересечься. Ехали эти ойраты нестройной толпой. Впереди человек десять разведка, а за ним облако пыли. Табун лошадей, потом воины. Сотен пять не меньше, потом снова лошади и опять воины. Ещё человек с сотню.