Собственность империи (СИ) - Морозова Иванна. Страница 19

— Я не хочу, чтобы ты переживал, — вспомнила, что надо что-то ответить, произносила слова, практически не задумываясь об их смысле.

Взрыв не дал? То есть… это его рук дело?! А я гадала, кто таинственный врагодруг!

— Какое спокойствие с тобой может быть? — бросил он и вслух, и мысленно, поглаживая все еще скрещенные пальцы.

— Я не специально, — пожала плечами, все еще делая вид, что мне абсолютно безразлично, насколько близко он сейчас стоит.

«К черту все, просто вырву сердце ублюдку и увезу тебя как можно дальше! Умники обещали помочь. Они мне должны… Времени может не хватить…»

Спиной я чувствовала его тепло, слышала частые удары сердца и неровное дыхание. Это длилось всего несколько секунд, потом он отстранился и покинул комнату, не прощаясь.

Значит, все же он? И, судя по всему, не один. Как минимум Эрик — на нашей стороне. И еще какие-то умники, которые должны? О ком речь?

Я ломала голову остаток дня, медитируя и придумывая варианты развития событий. Если честно, почти все фантазии клонились не к тому, чему следует, поэтому плюнула, приняв главное решение, в котором уверена на сто процентов. Будем действовать по ходу пьесы, как говорил… Понятия не имею, кто, это не столь важно.

Посиделки в палате Марата не были пустыми. Когда я убедилась, что моих современников держат здесь же, когда ученый признался, что с ним происходит, когда Игорь, сам не подозревая, сдал мне свой чудовищный план, последняя малодушная трусливая мыслишка «пусть все идет, как идет, рано или поздно Руслан что-нибудь придумает!» разбилась на сотни тысяч молекул. А его сегодняшнее заявление укрепило мое мнение еще больше! Можно вечно сидеть и ждать у моря погоды, это не значит, что штиль вообще когда-нибудь наступит.

Мы с Маратом продумали план практически до деталей. В теории он должен если не вызволить нас из текущего дерьма, то окунуть туда эту мразь — уж точно. Правда, судя по всему, Руслан со своей стороны тоже действует, притом весьма удачно, раз оба взрыва — его рук дело, которые устроили и жилому блоку и лаборатории перебои с питанием. Скорее всего, пока он лишь пристреливается, прощупывает почву и так далее. Ему удобнее, он знает, как тут все устроено, практически досконально. Вместе с тем ему стоит быть в стократ осторожнее: наверняка за ним следят активнее, чем за мной, например.

Нужно срочно передать старшему Кольцевому то, о чем договорились с младшим. Но каким образом? Под круглосуточным наблюдением это невозможно! Намекнуть, что необходимо организовать еще один взрыв? Смешно, сейчас, поди, вся служба безопасности компании на ушах стоит!

Думай, Ника, самое время включить все ресурсы и найти выход!

Глава 16. Дело одной ночи

Я покинула комнату, когда в коридорах остались лишь охранники. Пройти мимо особого труда не составило. Последние несколько дней были посвящены тому, чтобы научиться управлять ускорением. Времени до презентации все меньше.

Из-за слишком старательной концентрации даже пошла кровь из носа, но результат был достигнут. Правда, тут же пришла Елена, подтвердив догадки о том, что наблюдают за мной постоянно. Женщина потащила меня к медикам, перепугавшись так, словно я — ее любимая племянница. Те провели кучу тестов, которые успокоили: в целом, все в порядке. Может сказываться банальное переутомление. Посоветовали оставить в покое ближайшие недели. Кураторша покачала головой:

— Сомневаюсь, что это возможно. Но хорошо, Вероника, сегодня отдыхай!

Понимая, что пригляд за начавшим сбоить экземпляром установят еще более пристальный, если такой в принципе существует, тот вечер я и правда провела в ничегонеделании, валялась на кровати и показывала всем своим видом, что мне безумно скучно. Послонявшись из угла в угол, от безысходности села за книги. Сначала читала, потом начала делать заметки. Вооружилась обычным карандашом, выпрошенным у той же Елены. На вопрос, для чего, наплела, что хочу выделить цитаты из старой классики. Вроде как для общего познания. Подозрений это не вызвало. Видимо, дамочка рассудила по принципу «чем бы дитя ни тешилось».

Для зашифрованного послания я выбрала третий том «Войны и мира». Описываемые там события как нельзя кстати пришлись к нашей бытности: друзья, противники, стратегии. Правда, пришлось покорпеть, зачеркивая или обводя отдельные слова, а порой целые фразы. К счастью, сон для меня стал не более чем ниточкой, связывающей меня с обычными людьми, так что обошлась без отдыха. Надеюсь, у Руслана хватит ума разгадать, откровенно говоря, не такое уж и сложное послание.

Чтобы запутать соглядатаев по ту сторону экрана, которые вдруг заинтересуются необычными времяпрепровождением, то же самое проделала с практически всеми книгами, мысленно прося прощения у гениев отечественной литературы за вандализм.

Перед тем как отправиться в настоящую вылазку, иначе не назовешь, заглянула к лысому. Тот по обыкновению не поздоровался, равнодушно уточнив, какого хрена приперлась, да еще на ночь глядя.

— А что ты делаешь? — спросила осторожно, наблюдая, как мужчина, обвешанный гантелями, прыгает из угла в угол то на одной, то на другой ноге.

— Догадайся!

— Ты и так здоровый вон какой! Лучше бы книги почитал, — попеняла, присаживаясь на кровать и провожая взглядом лоснящуюся от пота спину.

— Обязательно.

— Видел мою библиотеку? Интересные вещи!

— Рад за тебя.

— Я серьезно. Толстого читал? «Войну и мир»? Бессмертное произведение. Мне больше всего нравится третий том.

Он, наконец, оторвался от тренировки и в упор посмотрел на меня. Наверняка решил, что я окончательно свихнулась.

— Ты что несешь?

— Ничего, — обиделась я, демонстративно закатив глаза. — Не хочешь — не надо, я ж не заставляю. Ладно, я пошла. Сказали, надо больше отдыхать. Тем более, послезавтра презентация. Кстати, ты там будешь?

— Меня не пригласили, — буркнул он.

Я искренне расстроилась, но все же предложила. Так, на всякий случай:

— Может, придешь без приглашения?

Моя улыбка вышла кривой. Посидев еще минут пятнадцать, вздохнула и ушла к себе.

В третьем часу ночи я добралась до ученого. Лифтом не пользовалась, прыгая по эскалатору сразу через четыре ступеньки, зашла вообще с другой стороны, подсмотренной на карте Эрика. Сегодня дежурил не он, но это не помешало: дождалась, пока слоняющийся охранник завернет за угол, и пронеслась к боксу, мелькнув смазанной тенью, очень хочется верить, даже для камер. Это после, замедлив картинку, они смогут разглядеть человека. Но сейчас я — всего лишь едва заметная простому глазу помеха.

А вот исчезнувшая стена, ведущая в палату Марата, могла легко выдать. Проникать сквозь материи я еще не умею — я сказала «еще»?! — и попасть внутрь иначе возможным не представлялось, как ни ломала голову. Остается молиться, чтобы данное движение, занявшее несколько секунд, осталось незамеченным.

Гематолог уверил, что отсутствие санобработки ему не навредит, это перестраховка врачей или даже показуха, а не необходимость. Подпрыгнув к капсуле, я юркнула под нее, вцепившись пальцами и коленями в дно кушетки, и повисла над полом, почти распластавшись вдоль твердого прямоугольника. В таком положении меня не сразу заметят. Кое-как дотянулась до ладони Марата, покоящейся на подставке, прикоснулась к пальцам.

«Ты пришла, моя девочка! Я так переживал! Я понимаю, что у нас мало времени, и все же хочу сказать: ты большая молодец! Я горжусь тобой, Вероника, помни это всегда! Мне повезло, что когда-то я встретил тебя. Возможно, с моей стороны не слишком честно сейчас говорить это, но я должен. Впрочем, ты и так это знаешь. Я люблю тебя, девочка моя, и буду любить, сколько мне отмерено!»

Боль, на протяжении многих месяцев живущая в груди, начала расти и ворочаться. Он будто прощается, боится, что другой возможности сказать эти слова у него не будет… Глаза стали влажными, пришлось зажмуриться и поморгать часто-часто. Конечно, мужчина это почувствовал.