В интересах государства. Орден Надежды (СИ) - Хай Алекс. Страница 17

— Плотная, дорогая, — сказал я, помусолив ее в пальцах.

Денисов кивнул.

— Но не гербовая. Думаю, итальянская, особая для писем. И писали дорогой перьевой ручкой.

— Откуда ты знаешь?

— Сразу видно деревенщину. Уж прости, Соколов. Если долго и много работаешь с документами, то узнаешь дорогую канцелярию на ощупь. Тут видно, что перо дорогое. И чернила черные.

— Значит, наш любитель эпистолярных загадок — некто обеспеченный, — заключил я.

— Причем весьма и весьма.

В записке не было сказано ничего интересного. Все то, что пересказал ранее Денисов. По сути, оповещение о том, что на Константина и компанию обратили внимание. Поручение ждать знака… И все. Даже странно.

Я разочарованно вздохнул. Не знаю, что я рассчитывал увидеть или выяснить, но ближе к разгадке не стал. Разве что наклон почерка был интересный. Не похож на женский, но и для обычного мужского был несколько вычурным. Словно писавший испытывал удовольствие от процесса выведения букв.

Секретарь? Вряд ли.

— Ну, записку ты увидел, — нетерпеливо сказал Денисов. — Что дальше?

Я улыбнулся внезапному озарению.

— Можно попробовать выяснить, кто ее писал, с помощью психометрии.

Константин округлил глаза.

— С ума сошел? — громким шепотом возмутился он. — Я не понесу ее спецам Аудиториума!

— У меня есть свой специалист. Начинающий, но весьма талантливый, — осклабился я. — Полагаю, ему это будет интересно. Точнее, ей.

Глава 9

Денисов вырвал записку из моих рук.

— Нет! — зашипел он. — Не нужно привлекать к этому кого попало!

— Это не кто попало, а твоя одногруппница, — возразил я. — Грасс. И то если она согласится.

Лицо вражины вытянулось.

— Грасс идет на психометриста?! Да ладно?

— Ага, — кивнул я. — Сам в шоке. Но она настойчива в своих стремлениях. А еще за ней должок…

Денисов замолчал — лишь сверлил меня тяжелым взглядом.

— Нет, Соколов. Плохая это идея вмешивать сюда еще и Грасс. Она здесь совсем ни при чем. Это плохая, очень-очень плохая идея.

Ну это как сказать…

— А какие еще варианты? — огрызнулся я. — Наша задача — выйти на Темную Аспиду и понять, кто и кого там дергает за ниточки. Ну или хотя бы сузить круг поисков. И у нас есть только две зацепки — записка и личность того человека, о котором ты не можешь ничего рассказать из-за блока.

Денисов тяжко вздохнул и, отодвинув стопку забытых кем-то книг, уселся прямо на письменный стол.

— Только один вариант у нас остался, — ответил он. — Я договорился с библиотекарями и до утра торчал здесь. Искал фотографии, упоминания. Пытался найти хоть что-то про того человека.

— И, видимо, безуспешно, — предположил я.

— Да. Вообще в этих залах информации о преподах и администрации немного. Возможно, все важное хранится в архиве административного корпуса. Там же, где и личные дела.

— Допустим. Но туда нам не пробраться. В Домашнем корпусе охрана смотрит на наши ночные бдения спустя рукава — старшекурсники то и дело шастают друг к другу. Но просто так нас в административный не пустят. Тем более в архив. Для этого нужен серьезный повод.

Денисов растрепал светлые вихры.

— Есть еще одна нехорошая новость. Не знаю, что за блок на меня поставили, но… Кажется, у нас мало времени на поиски. Мне с каждым днем все труднее вспомнить лицо того человека. Вроде бы и помню, а как начну вызывать в памяти его образ, так и ухватиться не за что.

— Это скверно. Но если увидишь его, узнаешь?

— Не знаю, — пожал плечами Константин. — Сейчас — наверное, да. А через неделю…

— Значит, самый надежный вариант — записка, — подытожил я.

— Ага. А по поводу поисков фотографий — я хотя бы здесь я все перерыл. Уже минус одна локация. Но не уверен, что мы успеем пробраться в архив. Да и опасно это — засветимся.

Я рассеянно кивнул и по привычке оглядел библиотечный зал.

— Точно здесь все обыскал?

— Не зли меня, Соколов. И имей уважение. У меня есть причины копать особенно тщательно. Погибли мои… Нет, не друзья. Но мы были из одного круга. Выяснить, кто толкнул их на смерть — для меня дело чести.

У меня, впрочем, тоже были причины. И странное дело — когда речь заходила о Темной Аспиде, почему-то клятва, что я дал Аудиториуму, молчала. И это не укладывалось у меня в голове.

Мне-то казалось, что ультраконсервативная в отношении Благодати Темная Аспида была прямым наследием Аудиториума. В конце концов, именно с Аудиториума началось централизованное обучение владению Благодатью. Это был не просто храм знаний о нашей сверхъестественной силе — Аудиториум был их колыбелью. Лучшие ученые, талантливые преподаватели — все служило развитию Благодати и науке ее применять. Развивая эту мысль дальше, можно было предположить, что Темная Аспида действовала в интересах Аудиториума.

И оттого было особенно странно, что клятва не перекрыла мне дыхалку, когда я сунулся в это дело. Неужели замыслы Темной Аспиды отходили от “генеральной линии партии”? И если так, то у нас получался совсем уж интересный расклад.

Есть Темная Аспида — ультраконсерваторы и радикалы от аристократов.

Есть Орден Надежды — ультрановаторы и радикалы от простолюдинов. Этакие народовольцы, повернутые на равноправии во владении Благодатью.

И есть Аудиториум — учрежденный императорами, поддерживаемый венценосной фамилией и… Где он стоял? Посередине? Левее или правее на этой странной шкале?

И самое главное, если клятва, что непостижимым образом знала то, чего не знал я, не отреагировала на мой интерес к Темной Аспиде, значит, эти товарищи либо представляли угрозу для моей альма-матер, либо вообще не затрагивали интересов Аудиториума. А это тоже странно — ведь их выходки совершенно точно влияли на вуз.

Короче говоря, чем дальше я во все это лез, тем интереснее запутывался клубок. Понять бы еще, как так вытащить из него все нитки, чтобы распутать, а не затянуть лишние узлы…

— Эй! Соколов, чего завис? — Константин потрепал меня по плечу. — Ты вообще в порядке?

— Нормально. Просто задумался.

Я тряхнул головой, отгоняя размышления. Денисову лучше не знать, насколько глубоко я во всем этом барахтался.

— Значит, все же рискнем с запиской, — сказал я. — Не уверен, что у Грасс есть причины охотиться за Темной Аспидой, но она должна мне услугу.

— Болтливая?

— Нет. Тайны она хранить умеет.

— Точно?

— Теперь ты меня не зли, Костик, — я угрожающе понизил голос. — Если говорю, что не разболтает, значит, не разболтает.

— Ну, в Афанасьеве ты тоже был уверен…

А вот здесь мне крыть было нечем. Действительно, Гришу в предательстве никто так и не заподозрил. И ведь отлично же шифровался наш менталист — никто, даже слегка параноидальный Сперанский, ничего не заподозрил. А за Колей водилась манера ненавязчиво контролировать друзей — куда пошел, почему задержался… Извращенное проявление заботы или же просто привычка приглядывать за братом и сестрой.

Ну с Афанасьевым в большей степени был мой промах. Я стал лидером нашей маленькой группы. Не стремился, само так вышло. Но я накосячил, хотя должен был хотя бы попытаться проверить каждого.

Впрочем, после драки кулаками не машут.

— Не думаю, что у Грасс есть тайные мотивы, — сказал я. — Но точно знаю, что она вряд ли откажется от возможности попрактиковаться в будущей специализации.

— Я возьму с нее клятву, — предупредил Денисов.

— Да пожалуйста.

— Если не согласится клясться, ничего не будет.

— Да понял я, понял! Расслабься уже.

Денисов глянул на часы и чертыхнулся.

— На пять минут опоздали. Бежим на пару. Приведи сюда Грасс после занятий.

***

Анна Грасс потушила сигарету о сугроб и щелчком отправила окурок в урну. Тот, описав идеальную дугу, угодил прямехонько в цель.

— Куда, говоришь, пойдем?

— В библиотеку, — ответил я.

— У меня планы.