В интересах государства. Орден Надежды (СИ) - Хай Алекс. Страница 19

— Значит, так, мальчики, — Грасс оперлась руками о стол и поочередно взглянула на нас. — С вас менталист, винамий и записка.

— Винамий достану сегодня вечером, — пообещал Костя.

— Отлично. И еще нам потребуется помещение для работы. Закрытое, где никто не станет нас отвлекать — ритуалы сложные, а сбиваться мне нельзя. Лучше всего, если там будет довольно высокий фон заклинаний, чтобы нас не засекли артефакты слежения. Такое место найдется?

Я вспомнил наши с Ядвигой подвиги в Лабораториуме и то, как там сифонила Благодать буквально изо всех щелей.

— Найдется, — улыбнулся я. — Думаю, у меня получится договориться.

Грасс кивнула своим мыслям и направилась к выходу.

— Как все подготовите, дайте знать. А я пойду рыться в записях.

***

— Только управьтесь до шести вечера! — предупредила Ядвига Хруцкая и отперла дверь своей лаборатории. — Если Дед вас здесь застукает, будет беда. И не трогайте мои реагенты!

Мы с Денисовым и Грасс переглянулись.

— Ядвига, ты — чудо! — расшаркивался я.

— Юдо! — Проворчала артефакторша и застегнула рабочий халат на все пуговицы. — Я буду на первом этаже. Нужно кое-что расплавить. Если что, зовите. И постарайтесь не спалить это здание. Я тут уже обжилась.

— Спасибо, красотка, — улыбнулась Грасс и подтянула ремень сумки, из которой торчали тетради и книги.

Хруцкая исчезла, а мы расположились внутри хорошо знакомого мне кабинета.

— По ящикам не лазать! — предупредил я Денисова. Тот с презрением взглянул на забытый контейнер с недоеденной лапшой быстрого приготовления. — Лучше помоги мне повесить “Купол”.

Костя впрягся и подпитал мое заклинание.

— Силы береги, — сказал он. — Тебе еще Аню поддерживать.

Грасс тем временем вытащила все свои заметки, еще раз пробежалась по записям и протянула руку Денисову.

— Принес?

— Да. Теперь я беднее Ронцова.

— Ничего, тебе полезно, — огрызнулась девушка и согнула пальцы. — Давай сюда.

Денисов протянул ей совсем маленький пакетик. На его дне лежало всего несколько кристалликов самого дорогого для одаренного вещества.

— Мало, — нахмурилась Грасс.

— На этот пакет можно накормить весь курс!

— Ладно. Надеюсь, хватит.

Грасс осторожно открыла пакетик и высыпала кристаллики себе в рот. Через пару секунд ее глаза окрасились красным.

— Времени мало, — хрипло сказала она. — Давайте сюда записку.

Глава 10

Денисов взирал на метаморфозы Грасс с суеверным ужасом. Да и я, признаюсь, малость напрягся — не каждый день увидишь, как глаза человека словно заливает кровью. Выглядело жутко, особенно когда они начали светиться алым…

Грасс зашипела, словно в спазме, задрала подбородок и выгнула спину. Хрустнули шейные позвонки, по ее рукам пробежала дрожь. Но когда она опустила голову, ее глаза стали привычного цвета.

— Черт возьми, ну и забористая же хрень…

Мы с Денисовым уставились на нее с искренним беспокойством.

— Ты в порядке? — спросил он.

— Да. Давайте записку, я готова, — шепотом сказала она. — Прошу, ребят, быстрее. Мне очень сложно концентрироваться. Соколов, встань позади меня и держи руки на моей голове — прокинь ментальный канал. Мне понадобится твоя сила.

— Родовуха точно подойдет? — засомневался я.

Грасс посмотрела на меня как на умалишенного.

— Такие вопросы следовало задавать раньше. Но все должно получиться — я не встретила упоминаний о конфликте типов сил. Как бы то ни было, сейчас и проверим. Сюда, Миш, бегом.

Грасс опустилась на пол, села по-турецки, а я занял место позади нее так, что даже не пришлось напрягать руки — пальцы сами касались ее макушки.

— Теперь молчите и выполняйте все, что я говорю, — велела она.

Девушка в последний раз скользнула взглядом по разложенным на полу конспектам ритуала, взяла в руки записку и закрыла глаза, чтобы лучше сконцентрироваться. Я воззвал к ментальному потоку, отделил от него тоненький ручеек искрящейся разноцветными вспышками силы и аккуратно, словно мостик, пробросил его от себя к Грасс.

Забавно, что сейчас я, стоя с открытыми глазами и наблюдая все происходящее в реальности, видел и то, что происходило на силовом уровне. Одна картинка накладывалась на другую, как чертежи на кальке. Рановато у меня открылась эта особенность.

Преподаватели называли ее “двойным зрением”. Оно представляло собой что-то вроде адаптационного механизма тела и мозга одаренного к применению силы. Когда начинаешь использовать ее слишком часто и переходишь к усложненным заклинаниям, приходится удерживать в голове слишком много факторов. И у многих одаренных происходила невольная визуализация заклинаний в режиме реального времени.

Правда, нам преподы обещали такие спецэффекты курсе на третьем. Как обычно, я несколько обогнал программу…

Денисов полностью замкнул на себе купол, оставив на мне только ментальную поддержку Грасс. Он внимательно следил за каждым движением мышц на лице психометристки, и я видел, что он всерьез беспокоился. Но вот о чем сильнее — об успехе нашей затеи или о здоровье Аньки — я так и не понял.

“Попытайся отслеживать ее состояние”, — попросил он меня ментально, чтобы не сбивать настрой с девушки. — “Винамий — дрянь очень серьезная. Хуже любого наркотика”.

Я прислушался к ощущениям. Пока что Анька была в порядке — я не чувствовал ничего, кроме ее сосредоточенности. И, кроме того, она словно отгородилась от нас. Видимо, для того, чтобы лучше сконцентрироваться на задаче.

“Попробую. Но она закрылась. Могу считать только физические показатели”.

“Уже хорошо. Следи, чтобы не случился припадок. Если начнется, сразу выводи ее из этого состояния. Просто обрубай все каналы”.

Я удивленно взглянул на Денисова. А парень-то только что набрал еще пару очков в моих глазах.

“Вижу, ты много знаешь о винамии”.

“Насмотрелся вдоволь, во что превращаются те, кто любит им злоупотреблять”, — коротко ответил он и оборвал ментальный канал.

Да уж. Судя по тону Константина, следовало попытаться отговорить Грасс от идеи стать психометристкой. Если все было так серьезно и опасно, следовало поискать для нее другие варианты, как обвести семью вокруг пальца. Грасс мне нравилась — не так, как Ирка, но она была неплохой девчонкой. И чем больше я узнавал о винамии, тем меньше мне хотелось позволять ей уничтожить свою жизнь. И Денисов, судя по его взгляду, думал о том же.

Плечи Аньки дернулись, она тряхнула головой, но не открыла глаз. Денисов напрягся. Я взглянул на руки девушки из-за ее плеча. Записку окружало необычное сияние, никогда прежде такого не видел.

Алька растопырила пальцы и сложила ладони так, словно обхватывала ими что-то шарообразное. Но никакого шара не было — была лишь записка, охваченная вихрями разноцветных потоков силы. Они переливались, словно бензиновая пленка на луже или как мыльный пузырь на ярком свету. Наверняка эти радужные разводы были потоками силы разных рангов, что касались объекта.

И самое интересное было то, что Аня не касалось руками ни записки, ни этого импровизированного шара — он словно завис в воздухе между ее ладонями. Зрелище красивое, необычное и немного страшное. Мне почему-то стало не по себе.

Грасс застонала, болезненно сморщилась, и мы с Денисовым переглянулись.

“Соколов, проверь, пожалуйста”.

Я осторожно потянулся к девушке. Закрылась наглухо. Не пробиться.

“Температура повысилась, остальное не вижу”.

“Плохо. Может перегреться”.

“А если я ее чутка подморожу?”

“Не надо. Не вмешивайся — можешь сбить своим заклинанием ее работу”.

“И что тогда делать?” — раздраженно спросил я, напрягаясь от каждого стона девчонки.

“Ждать. Если поплывет — тогда вытаскиваем”.

Не нравилось мне все это, ох не нравилось. И хуже всего, что случись что с Анькой, винить я буду только себя — это ведь я предложил использовать психометрию. Но на тот момент я понятия не имел, какую цену придется заплатить.